Олега и детей еще не было видно, как с их стороны раздался короткий крик и какой-то шум. Емельянов побежал, не разбирая дороги. Вскоре он увидел поваленного на землю Олега, а над ним вождя в неизменном плаще, прижимающего шею Олега к земле длинной рогатиной. Емельянов, недолго думая, выхватил из внутреннего кармана пиджака пистолет, прицелился. Раздался выстрел. Вожак повернул голову в сторону Александра, оставаясь стоять. Остальные дикари, державшие руки Насти и Артема, пригнулись к земле. Емельянов вновь прицелился и нажал на курок. Раздался щелчок, но выстрела не последовало. «Черт! Патроны!» — выругался Емельянов. Он полез в карман за запасной обоймой, а главарь дикарей схватил Олега и поволок его за деревья. Вожаку помогали еще двое. Четверо дикарей уводили Настю и Артема.

Наконец, Емельянов закончил перезаряжать пистолет. Он подобрал оброненное копье и побежал вслед удаляющимся дикарям. Дикари сначала ускорили шаг, но вдруг вожак остановился, что-то крикнул сородичам. Дикари прекратили движение. Четверо из них подошли к вождю. Вождь отдал непонятные Емельянову команды, и четверка отважных охотников побежала прямо на Александра, выставив перед собой копья.

Мордоворот вскинул пистолет, выстрелил. Один из дикарей повалился на землю, истошно крича. Трое еще продолжали бежать. Емельянов вновь нажал на курок. Еще один дикарь выронил копье, ухватился рукой за правый бок, продолжая еще двигаться по инерции. Оставшиеся двое остановились, попятились назад.

— Ёд! Ять! — орал вожак отступавшим, сам при этом не решаясь двинуться на Емельянова.

Александр вновь вскинул пистолет, нацелил его на вождя. Громыхнул выстрел. Пуля на этот раз достигла своей цели. Вождь, подпрыгнув, повалился на землю, прокатился как бревно, вопя от боли.

Дикари, оставив пленников, бросились к вождю. Емельянов тоже во всю прыть мчался к катающемуся по земле вожаку. Охотники прикрыли спинами своего лидера, ощетинились копьями. Мордоворота это не остановило. Он на лету маханул копьем, пройдясь по голове ближнего к нему дикаря. Тот не успел вовремя увернуться и полетел в сторону, словно сбитая тростинка. Остальные сомкнулись плотнее, острые наконечники смотрели прямо в грудь громиле. Емельянов сделал несколько ударов по копьям противника, орудуя копьем как шестом. Дикари еле удержали в руках древки копий, такой силы были удары мордоворота. Но охотники продолжали стоять, прикрывая собой вожака, матерившегося на своем диком языке. Александр сделал еще несколько выпадов. Но дикарям удалось отбиться.

Тут Емельянов заметил движение за спинами дикарей. И на его глазах появился Олег. Его руки сжимали копье, которое он только что подобрал с земли. Куропаткин с яростным огнем в глазах летел на дикарей, чье внимание было приковано к мордовороту. Емельянов предпринял очередную атаку. Дикари бросились на него. И в этот момент Олег вонзил копье в спину одного из дикарей. Тот страшно закричал. Остальные обернулись. Емельянов тут же нанес удар по шее крайнему из нападавших, вырубив еще одного. Оставшиеся дикари совсем немного превосходили по численности Куропаткина и Емельянова. А раненый вождь видимо производил на них деморализующее воздействие, поскольку охотники уже не пытались нападать, и не пытались защитить вождя. Они начали быстро пятиться прочь, стараясь избежать дальнейшего боя. Тем не менее, Емельянов бросился на них, размахивая копьем. Олег последовал примеру охранника. Они вдвоем накинулись на отступающих дикарей. Те, после вялых попыток отбиться, обратились в бегство и спустя мгновение растворились за деревьями.

Емельянов и Олег вернулись к недавнему месту боя. Вождь продолжал корчиться и стонать. Настя и Артем уже поднялись с земли и подошли к взрослым. Мальчишка успел вооружиться трофейным копьем. Спутники обступили стонущего вождя. Полы плаща растрепались. На ногах красовались уже запылившиеся остроносые туфли Емельянова.

— Вот и обувка моя, — радостно произнес мордоворот.

— Мы поможем ему? — спросил Олег.

— Чем? — не понял Александр.

— Ну, не знаю. Может, пулю вытащить, рану перевязать.

— Мы что, похожи на санитаров? Да и вообще, этот тип был готов нас всех убить, а ты предлагаешь ему пулю вытаскивать. Пусть подыхает здесь. Другим неповадно будет нападать на нас.

С этими словами Емельянов бесцеремонно стянул туфли с вожака. Обулся сам на босу ногу. Олег увидел свои носки. Ему очень хотелось вернуть их себе, но снимать с ног дикаря было противно. Зато мимо часов Олег пройти не мог. Он ухватил запястье ослабевшей руки дикаря, расстегнул ремешок. Проверил, идут ли часы. Секундная стрелка исправно бежала по циферблату.

— Ну, что, Куропаткин? Пойдем? Больше у этого бедолаги брать нечего. Разве плащ его фирменный?

— Тебе хорошо, ты свои туфли вернул. А мне что же? Так и ходить босиком?

— Ничего, Куропаткин, ходить босиком полезно. Говорят, на ступнях какие-то там акупунктурные точки есть. При хождении они массируются, положительно влияя на внутренние органы. Так что, здоровее будешь.

Вождь продолжал корчиться и стонать.

— Все же нехорошо его так оставлять, — сказал Олег.

— Да брось ты, Куропаткин. Вон, его товарищи лежат. Сейчас оклемаются, встанут и помогут боссу. Да и те, что убежали, уверен, вернуться сюда, как только мы уйдем.

Путники еще раз окинули взглядом поверженных дикарей. Те зашевелились, с испугом глядя на своих победителей. Что ни говори, а огнестрельное оружие дает огромное преимущество перед первобытными копьями, особенно, если к оружию добавляются сила и решимость Емельянова. Не желая больше задерживаться, маленький отряд отправился дальше на восток. К тому же солнце уже успело подняться над лесом, помогая путникам ориентироваться на местности.

Они пошли быстрым шагом, хоть им и не встречалось никаких тропинок или дорог. Лес кругом был таким же диким, как те дикари. Местами то гуще, то реже. Путникам то приходилось подниматься на пригорки, то спускаться в лощины и овраги. Но направление они не теряли. Шли строго на восток. Так, если верить карте, а вернее, гипотезе, что карта Еловграда совпадает с местной действительностью, они должны, в конце концов, упереться в море. А после, если двигаться вдоль побережья на юг, они должны выйти к городу файвиоллов. Так, по крайней мере, думал Олег.

Путь продолжался уже более двух часов, а лес вокруг не менялся. И никто из местных людей не встречался. Солнце поднялось уже достаточно высоко. Становилось жарко.

Почва, до этого бывшая то песчаной, то глинистой, стала каменистой. Из травы поднимались огромные валуны, поросшие желто-зеленым мхом. В одном месте в расщелине между камнями путники обнаружили бьющий из земли ключ. Емельянов первый припал к прозрачной струйке. Он долго пил. Среди щебета птиц раздавалось громкое фырканье мордоворота. Наконец, он поднялся, пиджак на груди в мокрых пятнах, на лице играет довольная улыбка.

— Ух, и холодная, блин. Скулы сводит.

Артем кинулся было к освободившемуся ключу, отец остановил его, тронув за плечо.

— Погоди. Давай в бутылку наберем. Пусть вода нагреется. А то простудитесь еще с Настей, кто вас тут лечить будет.

Настя сняла рюкзак, отец достал пустую бутылку. Вода, действительно, была студеной. Стенки бутылки по мере наполнения водой покрывались испариной, пальцы Олега стыли. Наполнив бутылку, Олег приложился губами к струе. Зубы тут же свело, а горло перехватило. Олег закашлялся.

— Как ты мог пить ее, Санек? — произнес ученый, поднявшись.

— Предлагаю сделать привал, — сказал Емельянов. — Я, если честно, умираю от голода.

— Так у нас же ничего съестного нет, — возразил Олег.

— Пока нет, — ответил Александр. — Но мы вооружены. Раз у этих диких получается охотиться с помощью копий, то почему мы не можем?

— Не знаю, я не спец. Даже пробовать не стану.

— Как хочешь, Куропаткин. А я отправляюсь на охоту. Малой, можешь присоединиться. Раз твой батя — не охотник, то может с тебя толк будет.