Эта речь немного успокоила девочку. Диз будет рядом, а это главное. Одной ей бы ни за что не справиться. Это слишком. Особенно для ребёнка.

Несмотря на всеобщее обнищание, люди готовились к празднику. Украшали дома гирляндами, вешали на входные двери венки, а на потрёпанные стены — звёзды, луны и кометы. В одном из трактиров, где путешественники остановились на обед, Софи увидела на стене целое панно: герои прошлого, изображённые в виде созвездий, осваивали Большой Осколок Луны. Вот — основание первого города. А вот — первый прирученный единорог.

В доме доброго фермера, где Софи и Диз остановились переночевать, девочка встретила ещё более интересную вещь. А именно — старую картину. С древней, покрытой патиной рамкой, с выцветшими красками и растрескавшейся поверхностью. Было видно, что этой картине не один десяток лет.

— Это Чарльз Минг? — шёпотом спросила Софи.

Диз кивнул:

— Да. Подписывает Соглашение, объединившее все семь королевств.

Софи долго разглядывала изображённого на картине старца и столпившихся вокруг монархов. С некоторой отрешённостью осознала: это — её предок. Одна из величайших личностей, когда либо живших на Осколках Луны. И было это больше шести веков назад.

Картина стояла в лучшем углу дома, украшенная праздничными лентами, цветами и семиконечными радужными звёздами — такими же, как у Софи на кулоне. И достали её только в честь праздника. Наверное, ещё и сильно рискуя — по словам фермера, у многих здесь изымали символику Звёздного Королевства, особенно когда люди не могли выплатить зверские налоги.

— Но мы верим, что наследник вернётся, — вздыхал разговорившийся фермер, пока его жена накрывала стол. — Ведь не может так быть, что наместники останутся навечно. Звёзды такого не допустят.

Диз что-то отвечал. Горели свечи в дорогих, но старых, подсвечниках, вокруг стола носились фермерские дети — босые, но надевшие свои лучшие наряды. А Софи сидела в углу и думала о будущем. Обнищание чувствовалось и здесь. Большой дом давно не видел ремонта, пусть хозяева всеми силами старались поддерживать порядок. И такую еду, как сейчас, готовили не каждый день — разоришься ведь. Но раньше, при короле Астронге…

Софи приуныла. Так больше продолжаться не может! Она обязана что-то сделать. Как-то помочь этим бедным, но добрым людям.

Но как?

Весь вечер она провела с чувством вины. Бедняга фермер! На нём тяжёлые налоги, на нём — большое хозяйство и семья из пяти детей. Он едва сводит концы с концами. А Софи и Диз пользуются его радушием и праздничным настроением. Едят за его столом, спят в его кроватях.

Наутро, пока Диз умывался, девочка подошла к фермеру — тот доил корову — и, как смогла, отблагодарила его.

— Не стоит о нас тревожиться, — улыбнулся фермер, и его загоревшее лицо покрылось множеством морщин. — Вы нас не разорите. Тем более, праздник на подходе. Это не просто новый год, Софи. Это день единения, день, когда мы должны совершать добрые дела. Помнишь заветы Минга?

Софи кивнула. И, сама удивляясь собственной щедрости, сняла с шеи кулон. Протянула фермеру — он как раз закончил с доением.

— Мне дорога эта вещь, — сказала Софи. — Она досталась мне от человека, который… который…

Она хотела сказать о дяде Майлзе, но слова не шли. Хотела поблагодарить фермера за добродушие, за веру в светлое будущее, за несгибаемость и отсутствие страха перед ящерами — но и это всё застряло в горле.

— Просто возьмите, — сказала она наконец. Вышло как-то сухо. — Мне он, скорее всего, больше не понадобится. А у вас семья, у вас ферма.

Фермер не знал, что ответить. Он был озадачен подарком.

— И, я надеюсь, вы правы. Ящерам скоро придёт конец.

"Или конец придёт мне" — добавила она мысленно.

Дизу про кулон не сказала. Ближе к вечеру, когда ферма осталась далеко позади, Софи поинтересовалась:

— Звёздный Город уже близко, да?

Она могла бы не спрашивать. По участившимся мелким селениям, фермам и некогда шикарным усадьбам, девочка прекрасно видела — они приближаются к столице. Да и движение заметно возросло. Многие ехали в город, чтобы встретить там праздник. Кто-то шёл пешком. Также стали чаще встречаться военные патрули. Один раз даже пришлось отвечать на расспросы — кто такие, куда едете и так далее. Но Диз отлично справился — всё-таки, они с Софи мало чем отличались от сотен других паломников, направляющихся в столицу.

— Близко, — подтвердил мужчина. — Завтра-послезавтра въедем в пригороды. Как раз успеем к празднику.

— Я просто беспокоюсь насчёт Ника. Думаете, с ним всё в порядке?

— Ну да, — пожал плечами Диз. — А что с ним может случиться? Молониус в банке заспиртует?

— Диз!

— Ладно, в этот раз я пошутил неудачно. Я совсем забыл, что он твой друг.

Софи опустила глаза. Тихо произнесла:

— Я боюсь, он так и не появится. Страхи возьмут верх. Или что-то плохое случится — пираты его поймают или…

Диз положил руку ей на плечо:

— Рейн нас не подведёт. Помнишь уговор? Даже если Ник по каким-то причинам тебя бросит, птицечеловек всё равно прилетит. Уж в кого, а в него я верю на все сто процентов.

— А разве он не должен был уже нас нагнать? Времени прошло достаточно.

Диз какое-то время молчал.

— Ты права. Должен был. Но обстоятельства могут быть разными. Возможно, Молониус затянул с изготовлением инта. Или что-то стряслось с кораблём. Но это всё маловероятно. Скорее всего, Рейн посчитал нужным вмешаться чуть позже. Когда мы уже будем в столице. Мало какому летуну сейчас дозволено просто так разгуливать по Звёздному Королевству. Сама понимаешь, документов у Рейна нет.

Софи кивнула. И грустно-прегрустно вздохнула. Как-то всё неправильно складывается. Ника рядом нет, невозмутимого Рейна — тоже. Конечно, даже если те их не догонят, Диз всё равно что-нибудь придумает. С оружием птицечеловека он сумеет протолкнуть Софи на Трибуну Справедливости — тогда вся площадь увидит звёздный вихрь и ящерам конец. Но шансы заметно уменьшаются. Ведь кто знает, что их там ждёт? Может, Трибуну предусмотрительно оцепили, а народные гуляния в этот раз и вовсе отменят?

И чем ближе они подъезжали к Звёздному Городу, тем сильнее Софи ощущала, как её сковывают страхи и опасения.

* * *

— Кажется, живой.

— Ты уверен, крылатый?

— Он лапкой дёрнул. И даже дышит теперь более явно.

— Это могут быть предсмертные судороги.

— По крайней мере, сейчас он выглядит лучше, чем раньше.

Ник застонал, отгоняя темноту. Пошевелился. Открыл глаза.

— Ты живой? — спросил нависший над ним Молониус.

— Мёртвый, — ответил Ник.

Старый маг посмотрел на Рейна — тот тоже стоял рядом. Победоносно улыбнулся:

— Видишь — мёртвый. Как я и говорил!

Рейн Колт нахмурился:

— Поосторожнее с шутками, Молониус! Это по твоей вине он чуть крылья не склеил. Гром и молнии! Зачем было кормить его этой дрянью?

Маг затряс бородой и уже открыл было рот, чтобы ответить, как Ник застонал с утроенной силой:

— Тише!

И обхватил голову руками. Крепко зажмурился, прогоняя боль — такое чувство, будто веселящих улиток нажрался, от них тоже потом мозги раскалываются. Какое-то время так и лежал. Потом убрал руки, открыл глаза. Даже попытался сесть — удалось с третьей попытки, голова сильно кружилась. Да и общая слабость вдруг навалилась — словно он не питался несколько дней.

Так, всё в порядке. Живой. А это уже хорошо.

Ник напел несложную мелодию, и боль ушла — правда недалеко. Слабость тоже посторонилась.

— Что произошло? — спросил мурр, глядя сначала на Молониуса, потом на Рейна. — Я что, фруктами отравился?

Птицечеловек ответил первым:

— Не фруктами, а грибами. Той вонючей кашей, которую дал тебе этот старик. Ты едва не умер. Три дня пролежал без сознания, мне пришлось вливать тебе в рот воду, чтобы не было обезвоживания.

Рейн замолчал. Сердито посмотрел на Молониуса — тот сейчас выглядел не таким безумным, как раньше, а, скорее, усталым, помятым и, что вполне логично, — старым.