— Вы мелкие глупые твари, — почти ласково протянул Рад. — Ещё не поняли, да? Я знал о ловушке заранее, я мог подстроить свою ловушку, мог подготовиться, мог предупредить своих, но даже пальцем не шевельнул. А знаете, почему? Потому что это будет не битва.

       Пожал плечами и равнодушно бросил:

       — Я разорву всех вас.

       Подался вперед, всматриваясь в глаза в глаза человека, усмехнулся и всё так же ласково протянул:

       — Ещё не поняли….

       Почему Неир и Зара бросились в стороны именно в этот миг, Мерв так и не понял. Может, какая-то давняя договорённость. Может, как обычно, успели обменяться взглядами, пока все вокруг отвлеклись на Рада. Может, прочитали мысли друг друга.

       Это было уже неважно.

 (По пути)

       Зара ушла от удара человека, стоявшего между ней и стеной, ловко подсекла того под ноги — и человек упал. Неир коротким ударом вырубил того, кто был с его стороны. Дальше Мерв не видел, потому что вперед прыгнул парень со стола, а за ним — бросились остальные.

       Почему-то он был уверен, что Рад обратится в волка, и обратится мгновенно, но Рад просто нырнул под не успевший раскрыться удар главаря, перехватил руку с оружием, выкрутил, ударил противника коленом и отшвырнул назад так, чтобы задеть следовавшего за ним. Остальные подоспевшие бросились на него с двух сторон одновременно, и ещё один — к Мерву.

       Мерв отпрыгнул от удара, со свистом рассёкшего воздух у самой груди, увернулся от следующего, колющего. Упал, когда противник попытался с размаху резануть по шее — меч просвистел сверху, а Мерв подхватил нападавшего под ноги — и опрокинул. Не успел добраться, чтоб добить — заметил движение сверху, но слишком поздно.

       Было бы.

       Если бы в грудь замахнувшегося на него человека не прилетел кинжал.

       Человек рухнул, Мерв отшатнулся от падающего тела, выхватил у него оружие. Вскинулся, ожидая увидеть Рада, метнувшего кинжал, но рассмотрел только смутные силуэты, и только сейчас заметил: стало совсем темно. Ещё мгновение назад, когда ему показалось, что потемнело, он решил — это от напряжения, или от какого-то удара, которого мог и не заметить. А теперь — вообще ничего не видно. Вот почему Зара с Неиром побежали в стороны.

       Они не пытались окружить людей — они бросились к факелам.

       Теперь всё изменилось. Теперь волки окружили людей в темноте. А люди даже не догадывались, что они — волки.

       Звенела сталь, свистели клинки, рассекая воздух, где-то вскрикивали, что-то тяжело ударялось то ли о стены, то ли о пол — Мерв уже ничего не видел. Он поднялся было, но в него тут же влетел кто-то из противников, то ли бежавший от драки, то ли пытавшийся найти Мерва. Влетел, снёс на землю, оказавшись сверху, попытался ударить в лицо, но Мерв увернулся.

       Ткнул того в бок мечом, столкнул с себя. Поднимаясь, слыша сдавленный всхлип за спиной, снова подумал: какие из этих парней противники? Они же такие же мелкие. И тоже, наверное, кому-то семья.

       Жаль ребят, но сами напросились, верно?

       От нового удара он отскочил, даже не разобрав, как. Почувствовал в последний миг. Во второй раз увернуться не удалось. Тяжелый удар по голове, боль, звон в ушах вдобавок к темноте перед глазами — и всё поплыло. Мерв упал. Только снова услышал знакомый свист — кто-то метнул оружие, — услышал, как заваливается рядом с ним тело. Попытался подняться, но рука скользнула в луже чьей-то крови, звон в голове превратился в далёкий шум, а потом стало всё стихло.

       Мерв провалился в тишину.

       Может, потерял сознание, а может, именно в этот момент всё и закончилось: он не знал, сколько времени прошло до того, как услышал где-то высоко над собой насмешливый голос Рада:

       — Он спит или помер?

       И угрожающий — Зары:

       — Я тебе дам "помер"!

       Мерв медленно открыл глаза, голоса были совсем далеко, несмотря на то, что волчата стояли прямо над ним, он чувствовал это по движению воздуха, а если присмотреться к тьме, в ней можно было разглядеть смутные силуэты. Голоса были далеко — и всё отдалялись. Тонули в волнах шума в ушах.

       — Он не помер, он отдыхает, — поправил Неир.

       Кажется, Неир злился. Дышал тяжело, говорил отрывисто и сквозь зубы. Злился — или просто устал.

       Мерв медленно сел. Схватился за протянутую руку. Сначала подумал, что Зара — она всегда была добра к нему. Пусть и по-своему, по-волчьи. Но когда его решительно вздернули на ноги, понял: Неир.

       Нащупал в темноте плечо Рада. Оперся на него, крепко сжал и хрипло спросил:

       — Ты что здесь устроил?

       — Кровавую бойню! — радостно сообщил тот.

       — Ты подверг всех опасности, — напомнил Мерв. — Не предупредил.

       — Если тут кто-то и был в опасности, то ты, — Мерв расслышал ухмылку в голосе. — Ты слишком слаб, чтобы...

       — Рад, — оборвал его Неир. Нет, Мерву не показалось: он злился. — Заткнись и зажги факел.

       — Ты что... — Рад заметно растерялся. — Ты... на его стороне?

       — Поговорим потом, — отрезала Зара. — Сейчас, Рад, за факелом, осмотрим их сумки, карманы, поищем на всякий случай тайники. Уйдём. Из города. Все разговоры — после.

       Мерв подумал, что никак не может разобрать, кто у них главный.

       Но точно не он.

***

       Могилу старого лорда содержали в порядке. Огромная беседка, увитая ползучими стеблями стояла особняком от остальных могил, на холме. Рамор иногда приходил туда, чтобы побыть одному: могилу никто не навещал, кроме слуг, ежедневно ухаживающих за ней. Сюда попросту никого не пускали, а те несколько человек, что имели право лично почтить память умершего, не спешили этим правом пользоваться.

       Рамор остановился у беседки и подумал, что сейчас, едва ли не впервые после смерти лорда, хотел бы не просто побыть в тишине рядом с его посмертной обителью — побеседовать с ним. Никто так и не смог понять, что именно тревожит Рамора. Почему он не радуется вместе с остальными победе наследника, почему видит в этой победе что-то иное, едва ли не поражение. И странная мысль возникла: может, понял бы лорд? Может, он давно разглядел это в Сакаре? Может, предвидел, предчувствовал что-то? Понимал, что с сыном что-то не так, потому и был с ним всегда не по-отцовски холоден?