Может, видел затаившуюся в светлых глазах тьму задолго до того, как та стала прорываться наружу?
Потому не подпускал Сакара к себе?
Его странная нелюбовь к сыну всегда казалась Рамору ненормальной, несвойственной лорду, обычно разумному и спокойному. Странная нелюбовь и странный взгляд — он всегда смотрел на ребёнка, как на досадное недоразумение, ошибку, с которой ему теперь жить.
Сакара вообще редко к нему подпускали. А когда всё-таки он умудрялся оказаться слишком близко, лорд без лишних объяснений удалялся по очередному срочному делу, которого — Рамор точно знал — у него не было. Если же Сакар оказывался слишком близко, лорд мог и рявкнуть, и ударить. Не сильно — чтобы понял. Сакар всегда был понятливым, и очень быстро уяснил: приближаться к этому человеку опасно. Да и вообще — к людям. Видимо, потому сидел по тёмным углам... Или всё-таки наоборот? Сначала погрузился во тьму, а уж потом лорд стал его избегать?
Когда Сакар был мал, на него мало кто обращал внимания, Рамор в том числе. А надо было бы.
Тогда и знал бы, с чего всё началось.
Пока же — вдруг вспомнил, чем всё закончилось.
Лорд стал больше пить к концу жизни. И за неделю до того, как слёг, всё-таки столкнулся с Сакаром. О чём они спорили, Рамор не знал — он услышал, как старый лорд кричал на него, как тихо отвечал Сакар. Первого он не разобрал, второго — не расслышал. Зато расслышал лорд — и как раз когда Рамор, сам не зная, зачем, ускорил шаг, чтобы подойти к ним, влепил сыну пощёчину. И продолжая движение, ударил ещё раз — тыльной стороной ладони.
Рука у лорда была тяжёлая, останавливаться он не собирался, Сакар отшатнулся от третьего удара, и Рамору вдруг показалось, что сейчас случится что-то непоправимое. Он так и не смог объяснить себе, почему. Сакар не схватился за оружие, даже не попытался ударить в ответ. А Рамор всё равно испугался. И до сих пор не знал, за кого из них.
Потому он окликнул, прерывая сцену:
— Мой лорд!
Лорд круто развернулся, так и застыл — с занесенной для очередного удара рукой. Злой, раскрасневшийся, запыхавшийся. И только сейчас Рамор понял — он тоже был напуган. Собственный страх вызывал у него всегда одну и ту же реакцию — ярость. Он знал единственную форму защиты — нападение.
"Надо прекращать общаться с Оракулом, — подумал тогда Рамор, — а то я, кажется, превращаюсь в такого же, как он: копаюсь в грязных душах и грязном белье".
Кажется, после того, как он окликнул лорда, у того на мгновение случилось просветление. Он даже поднял растерянный взгляд на собственную занесенную руку, но потом неожиданно заговорил Сакар. Бледный и совершенно спокойный.
— Мы говорим, Рамор, — ровно произнес он. — Если у тебя ничего срочного, подойти позже.
Краем глаза Рамор видел: старый лорд растерялся. Он и сам удивился. И решил, что мало досталось Сакару, раз продолжает наглеть. С другой стороны, мальчик был прав: это не его дело.
— Можешь идти, — приказал Сакар, не сводя с него прямого взгляда.
Впервые приказал Рамору, но сделал это спокойно и уверенно, будто всю жизнь только и этим и занимался: отдавал приказы.
Рамор вопросительно глянул на старого лорда, тот уже собрался с мыслями и коротко кивнул, подтверждая приказ. Рамор удалился со странным чувством облегчения — будто по счастливой случайности выбрался невредимым из логова змей — и вины за это облегчение.
Он должен был разобраться, что тогда происходило.
И только сейчас начал понимать, почему это было так важно.
Следующие несколько дней Сакар почти безвылазно провёл в библиотеке, а старый лорд продолжал пить. Пока не допился — слег с тяжёлой, незнакомой лекарям, болезнью и уже не встал.
И сегодня Рамор вдруг подумал, что можно увязать этот факт не с беспробудным пьянством, помноженным на прочие старческие хвори. Сегодня он вспомнил, что покойная мать Сакара, как шептались, неплохо разбиралась в растениях и ядах. А Сакар тогда вполне четко дал понять, что он сам в состоянии справиться с проблемой.
"Да глупости, — тут же сказал себе сам Рамор, почему-то отшатнувшись от стенки беседки, на которую только что опирался — будто и та пропитана ядом. — Ты теперь везде будешь заговоры искать? Ты, конечно, знаешь за Сакаром много тёмных дел, но не забывай: все они совершены уже под твоим чутким руководством. До того он только книжки читал и глазами хлопал. Так что прекращай обвинять его, даже мысленно, теперь он твой лорд и…"
— Как здоровье Оракула? — прохладно осведомились за спиной, и Рамор чуть не подпрыгнул.
Обернулся.
Сакар стоял в нескольких шагах, опираясь на развесистое дерево и небрежно подбрасывая в ладони безделушку Артага. Естественно, ему было совершенно наплевать на здоровье Оракула, просто выбрал такой способ дать понять: он знает, где был Рамор и с кем вёл беседы.
Так хотел дать понять, что даже на холм за ним полез. Ему бы в постели лежать, раны после битвы залечивать, ну или пировать со всеми, если так хорошо себя чувствует. А он стоит тут, дерево подпирает.
Зачем следить за собственным стражем?
— Думаю, лучше, чем моё, — ответил Рамор. — Не он чуть не потерял тебя в битве с Горными — я. Теперь вот сердце болит. И глаз дёргается.
— Сердце надо беречь, — с лёгкой ухмылкой кивнул Сакар, и Рамор уже совсем запутался: то ли он себя слишком накрутил, то ли это действительно прозвучало еще не как угроза, но уже — предупреждение.
— На тебя сердец не напасёшься, — пробурчал он, — самоубийца ненормальный.
— Мы же победили, — напомнил Сакар, отлепившись от дерева. Пожал плечами и тут же поморщился от боли. Сделал несколько тяжелых шагов, прошёл мимо Рамора в беседку и тяжело опустился на лавку. Подумал и исправился. — Я победил.
— В этом и проблема, — отозвался Рамор. — Ты действуешь один. Не делишься планами. Не сообщаешь о решениях. Не советуешься.
— Ты бы поддержал меня? — удивился Сакар и полоснул холодным взглядом.
"Нет, конечно! Это же было самоубийством! И приговором для всех твоих людей!"
— Не знаю, — уклончиво ответил Рамор.
— Времени было слишком мало, чтобы тратить на пустые споры, — тихо сказал Сакар. — Кроме того, зачем моим людям видеть, как ты со мной споришь? Это подняло бы боевой дух? Твое неверие в меня?
— В тебя я верю! — раздраженно возразил Рамор. — Но есть разница: ты и твой ненормальный план!
