Сэр Гильберт первым прервал пугающее молчание, и его голос прозвучал по-прежнему спокойно и уверенно.

— Мы достаточно далеко удалились от всех жителей этого унылого места, чтобы рассказать вам, господин Петерсен, о цели нашего путешествия. Познакомившись с удивительной историей Фалькона и Курленда, вы согласились стать нашим проводником во время похода на запад. Конечно, вы задумывались над мотивами, заставляющими нас стремиться в этот проклятый край, но полагали, что признаться в подобном человек не всегда может даже самому себе, а поэтому не задавали нам рискованные вопросы…

Кей вскочил, и его лицо отражало явную обеспокоенность.

— Сэр Гильберт, — взмолился он, — вся ответственность за происходящее с нами лежит на мне…

— Нет, — проворчал ученый, — согласившись ехать с вами, молодой человек, я взвалил на свои плечи свою долю ответственности. Надеюсь, что она больше вашей. Мой возраст позволяет мне принимать самостоятельные решения, и вам не в чем упрекнуть себя… По крайней мере, в том, что имеет отношение ко мне, — добавил он совсем тихо.

Кей покраснел и пристально посмотрел на ученого.

— Вы поверили мне… Вы, сэр Клюттербак, поверили тому, что все считали — не знаю, то ли сказкой, то ли бессмысленным бредом юного безумца…

— Это верно, вы очень похожи на юного безумца… Но я поверил вам и продолжаю по-прежнему верить! — заявил безапелляционным тоном ученый.

— Ладно, давайте уточним! — неожиданно сказал Петерсен. — Действительно, не очень хорошо иметь друг от друга секреты. Следовательно, я начну с раскрытия своих тайн… Я, кажется, догадываюсь, что мы ищем!.

Он глубоко вдохнул дым своей трубки и выпустил большие голубоватые клубы.

— Так вот, мы ищем огненную сферу! — закончил он мрачным тоном. — И если мы чувствуем себя так тревожно, то не потому, что боимся не найти ее… Дело обстоит совсем наоборот… Мы надеемся увидеть ее…

— Да, Петерсен, — жестким тоном ответил Клюттербак. — Все обстоит именно так. Я давно догадался, что вы все поняли и все знаете! А пока я могу только возблагодарить небо, что еще один человек на Земле верит в существование поразительной огненной сферы!

Он повернулся к расстроенному Кею.

— Говорите! — резко потребовал он. — Признайтесь во всем. Мы не имеем права говорить с Петерсеном иначе, чем с открытым сердцем. И тем хуже для вас, если то, что вы можете сказать, способно выставить вас в невыгодном свете!

Кей вытер проступившие на глазах слезы, но в этот момент датчанин предложил всем замолчать, подняв руку.

— Я старый человек, способный многое понять, потому что я воспользовался уроками одиночества, побуждающего к размышлению. Так вот, Кей, манускрипт — я имею в виду тот, что был найден вашими друзьями на островах Силли, — по-моему, он не мог оказаться плавающим в том месте.

— Разумеется, — согласился с ним сэр Гильберт, — он ведь не мог двигаться против течения, против приливов. Нужно быть невеждой, чтобы надеяться обмануть таким образом знающих людей.

— Это я бросил его в море! — признался юноша дрожащим голосом. — Я спрятал цилиндр в своем чемодане и воспользовался купанием в Треско… Я привлек к нему внимание моих товарищей… Я хотел подшутить над доктором Фальконом… И… Господи, как же все получилось иначе!.

— А откуда у вас появился этот манускрипт?

— Я знаю ответ и могу объяснить вам это, — вступил в разговор сэр Гильберт. — Юный дуралей нашел его в библиотеке своего скончавшегося деда с материнской стороны. И поскольку он круглый дуралей, он не придумал ничего лучше, чем попытаться разыграть исследователей и любопытствующую публику.

— Ах, я знаю… Но я же не мог даже представить, что из моей шутки получится такое!

И Кей спрятал лицо в ладонях.

— Он, видите ли, не хотел, чтобы так получилось! Конечно, ему сейчас легко говорить… Понимаете, Петерсен, когда этот юный…

Увидев расстроенное лицо Кея, ученый замолчал. Потом он пожал плечами и продолжил:

— Когда этот мальчуган пришел ко мне со своим предложением, я страшно рассердился. Помните, что я сказал вам тогда?

— Что эти дурацкие шутки мешают науке продвигаться вперед. Что они приводят к тому, что многие ученые не решаются заняться изучением некоторых удивительных фактов, опасаясь, что их примут за простофиль.

Кей говорил очень тихо, еле слышно.

— Но когда я узнал, кто был дедом Кея Уэстлока, — громко продолжал сэр Гильберт Клюттербак, — я понял, что если находка рукописи и была подстроена, то сама рукопись не являлась произведением шутника и ее автором мог быть только крупный ученый.

— Вы можете назвать его? — негромко спросил Петерсен.

— Да, могу. Это сэр Гаспар Уортон Хаггард!

Петерсен пошатнулся, словно получив удар в лицо.

— Знаменитый полярный исследователь, получивший прозвище «король севера»! — воскликнул он. — Сэр Уортон Хаггард!

— Он самый, — кивнул доктор Клюттербак. — Нужно добавить, что перед тем, как он занялся полярными исследованиями, он был известным археологом. Он оставил после себя несколько трудов, посвященных мегалитическим памятникам, и они до сих пор не потеряли своего значения. И он занялся севером отнюдь не из жажды к приключениям. Я уверен в том, что у него был определенный план… Теперь вы понимаете, почему я принял предложение этого вредного мальчишки и почему я оказался здесь.

— Получается, что с этого момента, — неожиданно сказал старик, — я должен рассматривать Кея Уэстлока как руководителя нашей экспедиции. Он больше, чем любой другой человек на свете, имеет право находиться на этой земле.

Кей вытер слезы. Потом он с недоумением посмотрел на спутников:

— Но почему же, Петерсен? Почему?

— Я знал вашего деда, мой мальчик. Именно в западной части этого острова сэр Гаспар Уортон Хаггард пропал более двадцати лет назад…

— И вы были лично знакомы с моим дедом?

— Да. Его доставил к нам на остров норвежский тюленебойный траулер. Не представляю, как он смог узнать то, что я никому никогда не рассказывал… Он расспросил меня и поверил мне. Выслушав меня, он отправился на запад острова. Он ушел один, я видел его перед походом… Я упрашивал его, чтобы он разрешил мне сопровождать его, но он категорически отказался. Это был необычный человек, человек с трагической судьбой. Вы единственный наследник тайны святого Брандана… Вы внук своего деда, и на вас лежит жуткая задача: разобраться в тайне светящегося шара.

— Я не понимаю, о чем вы говорите… Я вообще ничего не понимаю, — разрыдался Кей. — Я впервые слышу такие странные вещи, я не ожидал ничего подобного… Я просто хотел пошутить, устроить розыгрыш, но получилось так, что в результате погибли два отважных человека — мой друг и мой преподаватель… Господи, почему Квентин ничего не сказал мне? Ведь я не смогу жить с угрызениями совести… И я хочу исправить зло, которое причинил. Сэр Гилберт сказал, что я должен приехать на остров Ян-Майен… Но что такое светящийся — или огненный, как вы назвали его — шар?

— Это целый мир, своего рода микрокосм, если использовать научную терминологию, — сказал явно смягчившийся сэр Клюттербак. — Удивительный аппарат, медленно передвигающийся на протяжении столетий в океанских глубинах и только изредка поднимающийся на поверхность. По совершенно непонятным, таинственным причинам он перемещается всегда одним и тем же маршрутом: между Оркнейскими островами, островом Ян-Майен и Гренландией. Именно этот аппарат, плавучий остров ирландских легенд, корабль, чудовищная спина которого способна поднимать огромные волны; увидевшие его начинают говорить о Великом Кракене или рыбине размером с гору!. Я могу говорить о его существовании, основываясь на древних сказаниях и более поздних не очень надежных свидетельствах…

— Говорите, не очень надежных свидетельствах? — резко вмешался в разговор Петерсен. — Говорите только от себя, сэр, потому что я видел!

Петерсен бросил в костер охапку сухого папоротника и некоторое время молча смотрел на высокое пламя, потряхивающее огненной гривой. Достав трубку, они зажег ее от уголька. Кей устроился возле огня с сигаретой в руке. И даже сэр Гильберт достал свою трубку. Похоже, медовый аромат английского табака улучшил его настроение. Неясные ночные звуки теперь воспринимались как завывание ветра и перешептывание камней, а не как распоясавшееся буйство безумных призраков.