— Нет, мне это не удается… Какая мешанина красок! Но в этом случае…

— Да, мой друг, это нечто невероятное!

Дрожащей рукой Фалькон поднял металлическую трость и постучал по стене, покрытой засохшими водорослями.

— Как странно! — пробормотал Фалькон. — Это обычные зеленые водоросли, которые не могут расти на такой глубине. Растениям, синтезирующим хлорофилл, необходим солнечный свет…

Но зеленый цвет водорослей оказался не самым удивительным из того, что увидели ныряльщики.

— Великие боги! — воскликнул Фалькон. — В рукописи была чистая правда!

В стене перед ними они увидели дверь.

Да, это была дверь, но какая!

Огромный иллюминатор с отсутствующим сегментом в основании, с мощной металлической окантовкой… Сухие водоросли, рачки-балянусы, множество ракушек и известковых червей покрывали стекло, делая его контуры неразличимыми на фоне окружающей стены. В средней части диска виднелось небольшое окошко, закрытое металлической шторкой.

Преодолев первоначальную растерянность, Фалькон постучал по диску тростью, словно рассчитывая на отклик.

Диск ответил.

Корка из раковин зашевелилась, вздулась и потрескалась.

Шторка скользнула в сторону, открыв прямоугольное стекло, на мгновение осветившееся вспыхнувшим за ним оранжевым светом.

— Что за фантасмагория, — прошептал Фалькон. — Не могу поверить своим глазам…

Через мгновение они почувствовали толчок в спину; что-то происходило со стенкой, отделявшей их от воды. Она вздулась, словно сопротивляясь давлению окружающей водной толщи. Ныряльщики почувствовали обрушившуюся на них тяжесть и едва успели подумать, что если оболочка воздуш — ного пузыря уступит внешнему давлению, хлынувшая на них вода мгновенно раздавит их, как послышался странный неясный гул.

— Иллюминатор открывается! — воскликнул Квентин.

Мощный толчок швырнул их на металлический диск, с которого посыпались ракушки.

Случившее затем промелькнуло так быстро, что они осознали происходящее только через несколько секунд, когда все закончилось. Они кувырком влетели в темное помещение, стукнувшись шлемами, и их захлестнул водоворот молочно — белой воды.

Прозвучал гигантский орган, и звуковые волны встряхнули Фалькона и Квентина, словно ветер деревья во время бури.

У Фалькона появились первые догадки.

Сейчас они находились в небольшой камере, сначала заполнившейся водой, попавшей в нее вместе с ныряльщиками, но теперь вода быстро понижалась под шум работающих насосов.

Посветив на потолок, Фалькон увидел только вращающиеся спирали бурого тумана. Уровень воды быстро спадал, и скоро их шлемы показались из-под кипящей воды, с плеском бившейся о металлические стенки камеры. Они снова почувствовали тяжесть баллонов на спине; скоро вода спустилась ниже коленей, потом исчезла с громким бормотанием, отдавшимся эхом в наушниках шлемов.

— Воды нет! — воскликнул Фалькон, хотя на полу камеры еще виднелись небольшие лужи. Камера по размерам соответствовала небольшой комнате; выход из нее, как им показалось, отсутствовал.

Снова послышался гул, сопровождавшийся вибрацией пола, и в одной из стен появился иллюминатор, за которым они увидели просторный зал с электрическим освещением, ослепившим наших исследователей, глаза которых привыкли к полумраку.

Ошеломленные путешественники замерли перед стеной, на которой вспыхнула белым светом круглая стеклянная панель, очевидно, своего рода экран, по которому побежали неясные тени, быстро оформившиеся в печатные буквы.

Появилась написанная невидимой рукой фраза: «Снимите скафандры».

Помогая друг другу, Фалькон и Квентин сняли скафандры словно раки, меняющие панцирь.

Квентин покривился:

— Как бы нам не простудиться…

Оставшиеся на полу лужи вполне могли промочить им носки, но голова Фалькона была занята другими мыслями. Он машинально отметил, что в камере было не жарко, но и не холодно, примерно около двадцати градусов. Очевидно, воздух здесь нагревался автоматически. К тому же он был удивительно свежим и чистым, с легким привкусом озона.

— Искусственная атмосфера! — громко сказал профессор. По экрану снова побежали буквы, сложившиеся в очередную фразу: «Следуйте за загорающимися лампочками».

Профессор и студент, не колеблясь, перешагнули порог. Квентин, обративший внимание на толщину металлической стенки, присвистнул:

— По толщине эта стенка соответствует по меньшей мере броневой плите броненосца! В ней будет добрых четыре дюйма, или не меньше десяти сантиметров!

Они очутились в круглом помещении диаметром метров в десять, с потолком в виде купола. Влево уходил коридор с дружно вспыхнувшими лампочками. Под ногами совершенно сухая почва была покрыта мелким щебнем.

— Значит, жребий брошен, — пробормотал Фалькон. Жестом он показал Квентину, чтобы тот следовал за ним.

Через несколько шагов профессор остановился; наклонившись, он зачерпнул ладонью немного черных камней. Внимательно рассмотрев их, он высыпал их на землю и отряхнул руки.

— Похоже, что это щебенка базальта, — пробормотал он.

— Пусть это будет базальт, но эта щебенка очень успешно рвет мои носки! — проворчал Квентин. — Нам нужно было захватить с собой шлепанцы. Как замечательно мы будем выглядеть в дырявых носках, когда встретимся с хозяевами…

— Конечно, если мы должны предстать перед прекрасной сиреной или хотя бы перед подводной принцессой, ее стража немедленно с возмущением вышвырнет нас вон. Окажись мы в таком виде у церковного порога, нам подали бы милостыню даже шотландцы.

Они медленно шли по бесконечному коридору с многочисленными поворотами. Выглядел этот коридор весьма заурядно. Если бы на земле лежали рельсы, он ничем не отличался бы от обычного железнодорожного туннеля. Стены, облицованные металлическими панелями, расположенные через правильные промежутки на потолке довольно тусклые лампочки…

Фалькон остановился, чтобы рассмотреть их. Оказалось, что это не привычные нам стеклянные колбы с раскаленными волосками внутри, а короткие стержни из материала, похожего на хрусталь, излучавшие мягкий свет. Квентин, взобравшись к нему на плечи, потрогал светящийся стержень и с удивлением отметил, что он оказался совсем холодным.

— Холодный свет, — отметил Фалькон. — Здешние хозяева в техническом отношении заметно обогнали нас.

Дальше Фалькон и Квентин стали продвигаться более бодрыми шагами, так как бесконечность туннеля начала немного беспокоить их. Если не считать освещения, они очутились в довольно банальном месте. Но за очередным поворотом их ожидал неожиданный сюрприз.

Они очутились в большом круглом зале, размеры которого превосходили любые ожидания — его диаметр явно превышал пару сотен метров. Идеально ровные стены смыкались куполом высоко над головой. Нал самой землей по стенам тянулся ряд закрытых ставнями больших иллюминаторов в массивной металлической окантовке. К центру купола была подвешена конструкция, снабженная сильным прожектором, и вырывавшийся из него оранжевый пучок света медленно перемещался от одного иллюминатора к другому.

Вскоре луч света остановился на одном из иллюминаторов, и закрывавшая его металлическая панель скользнула вбок, словно входной люк подводной лодки. Путешественники услышали громкий крик, полный отчаяния.

Ниже следует дневник, текст которого был написан рукой Робера Фалькона и отредактирован Квентином Курландом.

Дневник Робера Фалькона

Ставень отошел в сторону, и мы увидели… кабинет. Да, обычный кабинет с подержанной мебелью, выглядевшей довольно древней и явно незнакомой с требованиями современного комфорта. Мы с Квентином с трудом удержались от смеха!

Еще бы! Нам пришлось нырять на невероятную глубину в загадочный гленн, обнаружить на дне непонятное сооружение со странным освещением и фантастическими устройствами — и все это для того, чтобы очутиться в кабинете провинциального нотариуса?