— Первого из них уже нет в живых.

— Второй уже последовал за негром, вместе со всеми остальными, — с гордостью заявил Бледнолицый.

Я почувствовал тревогу.

— Что вы хотите сказать?

— Вам не кажется, что я немного приложил к этому руку? Правильно, именно это я и имел в виду. Негр сам напоролся на мой нож… Ну, и мой пистолет тоже принимал участие в разборке… Китаец Сю-Сю едва успел выпить чашечку чая, как через несколько секунд отправился в Сады Вечной Ночи, как говорят у них в Китае. Что касается остальных шести джентльменов, которые приплыли сюда с целью серьезно побеседовать с вами… Их кораблик нечаянно наткнулся на небольшую мину, ожидавшую их появления в канале, ведущем к берегу… От этого судна, как и от его команды, впрочем, мало что осталось.

— Я видел, как это случилось, — мрачно сообщил я.

— Не буду хвастаться, это пример тонкой работы, работы, выполненной рукой артиста. Не так уж плохо для сироты, которому пришлось учиться самому, без примеров, без преподавателя? Надеюсь, этих примеров будет достаточно для вас, чтобы вы увидели во мне человека, на которого можно положиться. И с которым лучше дружить, чем ссориться.

Бледнолицый окутался облаком ароматного дыма.

— Я знаю, почему им пришлось исчезнуть отсюда. И я знаю, с чем была связана их попытка вернуться, — торжественно заявил он. — Я знаю, где они обосновались, ничего не опасаясь, прежде, чем взять курс на здешний залив. Я знаю, где находится Фрэнки, потому что я нашел в его хижине предназначенную ему записку, когда прятался в ней… Он должен быть там, понимаете?

— Ну… Гм, не очень…

Ругательство заставило меня подскочить.

— Не начинайте свою любимую игру, Бекетт! — прорычал Скруби, в глазах которого полыхнуло бешенство. — Я не раз слышал, как старик-испанец предостерегал своих сообщников. Нет более ловкого лгуна, более тонкого обманщика, более искусного актера, чем Бекетт! И теперь, когда мы знаем все тонкости его искусства, он больше не сможет надувать нас!

Понятно? Вы не сможете обманывать меня! Возможно, вы начнете говорить мне, что не представляете, почему Фрэнки Бойд так ненавидит вас, почему он так жаждет отомстить вам? Я последний раз повторяю вам, Бекетт, что со мной ваши трюки не пройдут. Надеюсь, вы поняли меня…

— Да, понял! — воскликнул я, потому что мое терпение кончилось.

— Браво, вот наконец слова настоящего мужчины! В общем, я хочу заключить с вами соглашение о характере наших отношений в дальнейшем. У меня есть отличная плетка-се — михвостка, и каждый раз, когда вы вознамеритесь ломать комедию, вы получите дюжину ударов плетью. Если же я пойму, что вы говорите правду, клянусь, в мире не найдется человека, о котором так заботились бы, как я буду заботиться об Эле Бекетте…

А теперь, мой дорогой, вам не кажется, что мы должны приступить к делу?

Я пожал плечами, но промолчал, помня о семихвостой плетке. Потом я промямлил:

— Мне кажется, что чем скорее мы покинем виллу, тем будет лучше…

Скруби захлопал в ладоши, словно вырвавшийся на свободу школяр.

— Я тоже так думаю! — воскликнул он. — Полицейские Джорджтауна — большие лентяи и мало чем отличаются от ослов, но лучше держаться от них подальше, чтобы они не сунули свои носы в наши делишки, не так ли? Через час стемнеет. Вскоре после этого взойдет луна. У нас достаточно времени, чтобы добраться до мыса на оконечности этого длинного полуострова. После прошедшей бури установилась отличная погода.

Я сразу же понял его замысел. Мы двинулись через сад, заполненный удивительно душистыми цветами. Через несколько минут мы подошли к хижине, в которой, как мне стало известно, обитал Фрэнки Бойд.

Скруби нацарапал несколько слов на куске картона.

— Я сообщил ему, что он должен встретиться с нами в хорошо известном ему месте. Там, где на оконечности этой косы к берегу подходит узкий, но глубокий подводный желоб. Теперь вы понимаете меня?

— Да, конечно, — ответил я, окончательно перестав понимать хоть что-нибудь.

Мы прошли совсем немного, когда на нас резко опустились тропические сумерки. Крайнего мыса косы мы достигли в тот момент, когда над морем поднялась луна.

Тоби Скруби решительно шагал рядом со мной. К счастью, у него пропал интерес к длинным монологам. Время от времени я слышал, как он ворчит:

— Разумеется, самое правильное — не впутывать полицию в эти дела…

Иногда он оборачивался и с ненавистью всматривался в небо, в котором отражались огни порта.

— Вы знакомы с Линчем? — неожиданно обратился он ко мне. — Я имею в виду Питера Линча.

— Насколько мне известно, это бригадир полиции, и к зоне их деятельности относится район порта. И я, конечно, знаю его. Это мрачный тип, отважный, как лев, и тупой, как осел.

В моем голосе прозвучала язвительность, так как я хорошо помнил, что на протяжении всего периода моего нищенского существования я неоднократно встречался с этим человеком. И встречи эти трудно было назвать дружескими.

— Я заметил его, когда он спрятался там, за невысокими пальмами, — буркнул мой спутник. — И я уверен, что нам лучше с ним не встречаться.

— Я же сказал вам, что Линч — на редкость глупый человек, и я не понимаю, почему мы должны опасаться встречи с ним.

— Я никого не боюсь, Бекетт, тем более какого-то полицейского. Но этим вечером завершается крайне важное для меня дело, и я не хочу, чтобы чье-то случайное вмешательство помешало моим планам.

Он остановился и задумчиво посмотрел на далекий горизонт.

— Интересно, что случилось с этим мальчишкой. Он уплыл в море в тот момент, когда я зашел к вам… Надеюсь, он не окажется в лапах у Линча… Конечно, если он еще жив…

На этот раз я не смог скрыть свое удивление. Казалось, Бледнолицый действительно озабочен судьбой своего малолетнего сообщника. Он заметил мою реакцию и сказал:

— Да, мне хотелось, чтобы парнишка находился с нами. Конечно, он себе на уме, с неприязнью относится к вам. И он очень ловко следил за вами. Да и в воде он чувствует себя как морской угорь. Нам ведь пригодились бы эти его качества, не так ли?

— Разумеется, — с фальшивым пониманием ответил я, хотя туман в моей голове никак не рассеивался.

Луна хорошо освещала окрестности, и Скруби больше не видел Питера Линча, пока шагали по гаревой дорожке, когда-то выполнявшей роль набережной, протянувшейся вдоль косы на всю ее длину.

В этот момент Бледнолицый схватил меня за руку. И я почувствовал, что он заметно дрожит.

— Он там, Эл Бекетт, там… Клянусь Юпитером… Эти любители, которым далеко до профессионалов, все же выполнили то, что собирались сделать, и сработали так, как надо.

— Где… — начал я, еще не зная, что хочу спросить, но меня прервал Бледнолицый, так сильно толкнувший меня, что я едва не свалился в воду. При этом он указал мне на неясную темную массу, находившуюся в воде возле самого берега.

— Это же подводная лодка! — воскликнул я.

— Конечно! — фыркнул гангстер. — Они загребли ее где-то у берегов Флориды в районе Эверглейд, этом гнезде краснокожих и аллигаторов… Думаю, что при этом имел место приличный фейерверк, потому что ее прежний владелец ни за что не отдал бы ее добровольно… Я слышал, как восторженно они описывали это судно — оно казалось им настоящим чудом. Вам стоит знать, Эл Бекетт, что я кое-что понимаю в этих делах, потому что в свое время был мастером в доках на Гудзоне, где занимались постройкой подводных лодок… Я не однажды слышал, как они говорили: «Когда великий Эл Бекетт увидит ее, он не сможет сделать вид, что ничего не соображает в этих делах!»

Он снова вцепился в мою руку и торжествующе воскликнул:

— И вот эта чудесная подводная лодка находится здесь, под нашими ногами, и здесь же стоит великий Эл Бекетт, владеющий морскими сокровищами!

Мы спустились по крутому откосу, и наши шаги гулко загремели по металлической поверхности загадочной подводной лодки, слегка покачивавшейся на небольшой волне. Странное суденышко, короткое и пузатое, очень похожее на рыбу-ежа.