Изображение растаяло.

Затем раздались обычные, завершающие сеанс ясновидения слова. Голос звучал отчетливо, надтреснуто, спотыкаясь почти на каждом слоге.

— Силы Бахкапа истощились. Необходима подзарядка. Тут же зеркало окончательно погасло, и покрытая изморозью стена возродилась в первозданном виде.

— Хвала вам, Темные силы — Айзи Лайн, Интернул Батари и Бахкап! — провозгласил Орогастус и отвесил стене поясной поклон. — И всей Темной Троице, соизволившей помочь мне! Пусть она всегда здравствует… Навсегда, навсегда, навсегда!.. Так тому и быть!..

Затем он, отступая назад, покинул помещение и осторожно прикрыл за собой дверь из вымерзшего обсидиана. Потом поднялся в башню…

Много позже, после ванны и сытного обеда, Орогастус отправился в свой кабинет, устроился возле камина, налил бокал изготовленного из ароматных дынь бренди и раскрыл древнюю «Книгу предсказаний Полуострова». За стенами, в зубцах верхней площадки башни, завывал ветер.

Трехкрылый Диск!.. Что бы это могло значить?

Что-то смутно шевелилось в его памяти.

Там были еще Трехголовое Чудовище и… да-да, Трехвекий Горящий Глаз.

Так, вот они, слова древних. Правда, что-либо понять в них почти невозможно, однако общий смысл свидетельства исчезнувших мудрецов гласил, что этим трем магическим предметам предопределено слиться воедино. В тот момент должно произойти какое-то необычное природное явление.

Остается предположить, что и другие принцессы тоже ищут свои талисманы, размышлял Орогастус, грея ноги у огня и потягивая сладкое бренди. Что же случится, когда они овладеют этими предметами? Неужели их силы возрастут настолько, что они будут в состоянии победить лаборнокцев?

Он оцепенело глядел на пляшущие в очаге язычки пламени. Само собой, от Кадии и Анигель надо избавиться в любом случае, но что касается Харамис… Здесь следует крепко поразмыслить…

Маг выпрямился в кресле, закрыл глаза, прижал пальцы к вискам.

— Голоса! — мысленно вызвал он. — Слушайте меня…

— Хозяин, — раздалось в сознании, — все в порядке?

— Да. Приготовьтесь к приему. Вот настоящее местоположение принцессы Анигель: Приняли координаты? Отлично… Теперь принцесса Кадия: Есть?

— Да, хозяин. Теперь принцесса Харамис.

— Я сам разыщу ее. Теперь слушайте приказ. Генералу Хэмилу немедленно выступить в поход, направление — территория, называемая Тернистым Адом. Красному Голосу сопровождать армию и каждый день связываться со мной, пока Кадия не будет схвачена.

— Повинуюсь, — откликнулся Красный Голос.

— Розыски Анигель поручить принцу Антару и его гвардейской когорте рыцарей. С ними отправится Синий Голос.

— Принц и часть его отряда четыре дня назад вернулись из Тревисты, — доложил Синий Голос. — Кто бы мог подумать, что принцесса прячется совсем близко? Схватить ее не составит труда.

— Нет и не может быть ничего легкого в деле, которым занимается сама Великая Волшебница Бина, — резко оборвал его Орогастус. — Постоянно берите в расчет, что этих девиц защищает невидимая сила, чары этой колдуньи. И учтите, если им удастся отыскать магические талисманы, называемые Трехвеким Горящим Глазом и Трехголовым Чудовищем, их силы неизмеримо возрастут. Приказ выполнить любой ценой — принцессы должны быть схвачены и убиты, а магические талисманы вы доставите мне.

— Понятно, — единодушно отозвались Голоса.

— Теперь я должен поговорить с Синим Голосом, — заявил маг, — это касается принца Антара.

— Хозяин, я, кажется, догадываюсь, о чем пойдет речь. — Синий Голос позволил себе мысленно хихикнуть. — Будет печально, если принц Антар после исполнения приказа вдруг погибнет…

— Все должно быть проделано чисто. Никакого намека на твою причастность, — предостерег Орогастус. В разговор вступил Зеленый Голос:

— Хозяин, мне предстоит заняться принцессой Харамис?

— Нет, ты останешься при Волтрике — следи, чтобы с ним ничего не случилось. Связывайся со мной постоянно.

— Но как же Харамис?..

— Я сам займусь ею…

Этим утром Харамис подбросила вверх последнее семя Черного Триллиума…

Когда принцесса проснулась, солнце уже взошло, и розовато-жемчужный туман клубился по склонам Ротоло. Открыв глаза, обнаружила, что плащ на меху, которым она сверху укрыла спальный мешок, покрыт плотной коркой свежевыпавшего, уже начавшего подтаивать снега. Плащ насквозь промок и потяжелел так, что его нельзя было надевать. Принцесса вырезала из водонепроницаемого мешка подобие накидки с капюшоном, попила холодной воды и выпустила последнее семечко.

Оно вяло взлетело в воздух, робко тронулось с места, поджидая Харамис, которая, с трудом переставляя ноги, пошла вслед за ним. Через несколько шагов принцесса погрузилась в туман, и теперь семя мелькало перед самыми ее глазами. Идти было трудно, ощущалась нехватка воздуха, но она не обращала на это внимания. Сегодняшний день был решающим — еды не осталось, и вернуться отсюда уже не удастся.

Она медленно брела, спотыкаясь и падая. Туман проникал под одежду, ботинки хлюпали в жидкой кашице снега. Скоро вырезанная из спального мешка накидка так намокла, что принцесса, направляемая волшебным семечком, после очередного падения сбросила ее.

Только оно одно, последнее, маячило перед глазами. Ее надежда на спасение… Вперед, только вперед, повторяла про себя принцесса. Велик тот замысел, ради которого приходится жертвовать жизнью". Все будет искуплено! И безбедное детство, и питающаяся отвлеченными идеями юность… Эта дорога не наказание, она — искупление. Лети, семечко, лети…

Харамис взбиралась все выше и выше. К ее удивлению, воздух становился теплее. Это было непонятно. Вон вершина Ротоло… Рукой подать… Если взобраться на соседний скалистый гребень, то по нему можно добраться до самого верха пика. Но зачем штурмовать гребень? Семечко ведет ее по дну пологого, по-видимому, выглаженного ледником ущелья. Где же ледник? Растаял? Почему так тепло, хотя вокруг лежит снег? Местами он доходит до колен, иногда почти сходит на нет, но везде белый покров насквозь пропитан водой.

Она шла уже три, четыре часа… Кругом все тот же мокрый снег да скалы. И туман… Но что это? Она только сейчас заметила, что жемчужный цвет его изменился. Теперь облака вокруг приобрели какой-то сероватый, мышиный оттенок… Впрочем, какое ей дело до этой клочковатой, выползающей почти из каждой расщелины массы, когда едва хватает сил переставлять ноги и сосет под ложечкой. Голод изводил ее…

Потом пошел снег.

Она замерла, не сообразив в первые минуты, что случилось. Это же не снег! Это же семена Черного Триллиума. Крылатые семечки густо сыпались с небес. Какое же ее? Вот это? Или то?.. Нет…

Туман совсем истончился, и удивительный снег повалил еще гуще. Сквозь опускавшиеся на камни крылатые хлопья ей открылось великое царство гор. Она уже была на такой высоте, когда большинство ближних и дальних вершин были у нее под ногами. Принцесса долго, до рези в глазах, изучала открывшуюся перспективу. Что еще оставалось делать? Семечко, подаренное ей Великой Волшебницей, было утеряно, точнее, растворилось в массе своих братьев, обильно сыпавшихся из ясного голубого неба. И тут в ее сердце родилась великая радость — значит, это конец пути? Значит, она добралась до цели? Но где же заветный талисман? За каким гребнем, за каким нагромождением скал? Куда теперь шагнуть, в какую сторону протянуть руку?

От хоровода падающих семян рябило в глазах, и принцесса несколько раз попыталась разогнать их, но тщетно. Теперь радость в сердце смешалась с отчаянием — цель в двух шагах, но ее невозможно разглядеть. Отчаяние начало пересиливать, веки — слипаться. Может, в этом и заключена цель, великий умысел Белой Дамы — завести ее повыше и погрузить в сон. В вечный сон! В неведомом, диком месте, под одеялом из волшебных семян… Вот и ноги начали зябнуть. Спать, пора спать…