Твилла ощутила, как от зеркальца начало исходить приятное тепло. Рядом творилось волшебство, и талисман Твиллы по-своему отзывался на чужую магию.

Внезапно воздух над столом завертелся маленьким вихрем — но не так, как когда-то кружились серебристые, словно лунный свет, туманы. Этот вихрь был тусклым и бледным, но все же и он кое-что принес.

В центре бледного вихря показался призрачный кувшин, который постепенно обрел материальность. Кроме того, на столе появилось большое блюдо с фруктами. Но это были совсем не те чудесные плоды, которые когда-то подавали за ужином. Фрукты были маленькие, перезревшие, а пирожные — слишком бледные, не поджаристые, словно их слишком рано вынули из печи. Когда Карла и Масселина разомкнули руки, сотворенные ими фрукты потрескались, пирожные немного усохли. Однако все принялись за еду, хотя Твилле очень недоставало прежнего чудесного вкуса, который запомнился девушке со времени ее первой трапезы во дворце лесного народа. Твилла с трудом заставила себя прожевать и проглотить пресную, безвкусную пищу.

Все по очереди запивали пищу. Приходилось пить прямо из кувшина — это было ужасно неудобно, однако кубков не было. Напиток на этот раз показался Твилле скорее терпким, чем сладким, но он по-прежнему освежал и восстанавливал силы. Девушка проследила, чтобы Илону тоже досталась его часть еды и питья. Слепой лорд не оставил своего боевого поста у двери. Он стоял, держа на виду смертоносное железное оружие.

— Из-за Лотис нам досталась еда, достойная разве что узников в темнице, — заметил один из мужчин. — Но, по крайней мере, ее заклинания не помешали нам добыть хоть какое-то пропитание.

После того как все покончили с едой, настало время заняться старинными записями из принесенных коробочек. Карла и Масселина открыли первый ящичек и разложили исписанные серые листки по столу. Твилла снова увидела необыкновенные письмена, изящные и летящие, похожие на тонкие зеленые прожилки на листьях дерева.

Девушка не понимала этой письменности и потому ничем не могла помочь остальным. Она знала два древних языка, и все же наука, почерпнутая в учении у Халди, не помогла Твилле разобраться с письменностью лесного народа. Девушка пододвинула один стул к двери и вернулась за вторым.

— Ты сможешь караулить и сидя, — сказала она Илону. — Даже Лотис побоится твоего оружия.

Слепой лорд после некоторого колебания все же присел на предложенный Твиллой стул, но отодвинул его так, чтобы сидеть лицом одновременно и к комнате, и к выходу в коридор. Твилла поставила свой стул рядом и тоже присела.

— То, что делал Оксил, — это был погребальный обряд? — негромко спросил Илон.

Твилла в подробностях описала ему прощальную церемонию, рассказала и про необыкновенные кольца.

— Бедный маленький эльф! Его кто-то убил! — гневно сказала девушка. — Убийца как будто раздавил его в кулаке. Разве мог кто-нибудь, пусть даже и сторонник Лотис, сделать такое?

— Зло нашло лазейку и проникло сюда… И чего бы оно ни коснулось — во всем проявляется дурное влияние темной силы… — Илон немного передвинулся на стуле. — Я не знаю, что теперь движет моим отцом. Год назад я сказал бы, что отец терпит жреца Дандуса только потому, что его вынудили держать при себе этого колдуна. А теперь… Может быть, он тоже… — Твилла заметила, как напряглась рука Илона, в которой он держал оружие, а вторая рука сжалась в кулак. — Но… Поверить в это…

Девушка хорошо понимала его чувства. Невзирая на то что от искалеченного молодого лорда отвернулись все близкие и родня стала относиться к нему как к изгою и досадной обузе, Илон все же не мог презреть кровные узы, связывавшие его с отцом. Слишком много дорогих воспоминаний удерживало его от этого. Халди не была Твилле кровной родственницей, и все равно девушка навсегда сохранит в своем сердце верность и преданность мудрой ведунье. Наверное, Илон чувствует то же самое по отношению к отцу.

БОЛЬШЕ ИЛОН ничего не сказал, и Твилла постеснялась вмешиваться в его невеселые раздумья. Девушка внимательно изучила лицо слепого лорда, пока он сидел, охраняя вход, с мечом, принесенным из подземного мира. Внезапно ей подумалось, что лорд Илон похож сейчас на натянутую тетиву, готовую послать в цель смертоносную стрелу. Какую же цель видел он своим мысленным взором?

Лотис… Наверное, Илон представлял себе Лотис — единственную волшебницу, которая способна снять искалечившее его заклинание. Лотис…

— Лотис! — Это имя, произнесенное вслух, прозвучало словно эхо мыслей Твиллы.

Оксил встал из-за стола, накрыв ладонью кипу прочитанных листов, которые лежали перед ним.

— Вот, значит, как… — начал он и замолчал. Глаза лесного лорда полыхали мрачным огнем, который напомнил Твилле о ярком пламени, вырывавшемся из глаз кабаньей головы на секире подземного жреца.

Остальные исследователи, которые вместе с Оксилом просматривали древние записи, разом повернулись к нему. Они пока не нашли никакого объяснения происходящим событиям, а Оксил, похоже, нашел. Лесной лорд повернулся к Карле и заговорил:

— Лунное видение… Она не могла осмелиться на такое — слишком далеко она погрузилась во тьму, чтобы эта сила откликнулась на ее призыв. Лотис, это отродье чудовища, призвала под свою власть гнилой огонь!

Сидевшие за столом застыли, потрясенные услышанным. Масселина даже привстала со своего места и чуть подалась вперед.

— Но ведь никто не шел по этому пути! — возразила она.

Лицо Оксила дернулось, губы его искривились в гримасе, весьма далекой от усмешки.

— Никто? А как же Харгел?

Ката тихонько вскрикнула и прикрыла рот ладонью, словно подавляя готовые вырваться у нее возражения.

— Гнилой огонь, повторил Оксил, чтобы присутствующие в полной мере оценили значение этих слов.

— Чтобы разорвать эту связь, нужно пролить кровь, — медленно сказала Карла. — Потому что такие заклятия творятся на крови. Мы не станем убивать ради достижения могущества — если мы сделаем это, то станем такими же, как Лотис. Ты можешь предложить что-нибудь другое?

Оксил вышел из-за стола и начал расхаживать по комнате, опустив голову. Его лицо сделалось жестким и суровым.

— Мы не сможем решиться на такое. Но… Где она взяла истинное дерево для возжигания? Если бы Лотис отломила ветвь от деревьев — мы бы узнали об этом…

— Может быть, поваленные деревья?.. — предположил кто-то.

Оксил решительно покачал головой.

— Нет. Гнилой огонь не загорится на давно усохшей древесине. Чтобы его разжечь, нужна ветка, в которой еще не замерло движение соков.

Расхаживая по комнате, лесной лорд приблизился к Илону, который сидел на страже с оружием в руках. Оксил внезапно остановился, глядя на слепого и его стальной меч.

— Железо, холодное железо, — тихо сказал Оксил. — Холодное железо сможет угасить гнилой огонь! Нигде не записано, что такое проделывали раньше, но железо — исконный враг нашего народа, враг нашей магии. Нам неподвластно железо, мы не можем даже прикоснуться к нему. К несчастью, гнилой огонь — это магия темной стороны наших знаний. Если мы отыщем, где курится этот огонь, то, может быть, твое железо, чужеземец, сможет его угасить…

— Где этот огонь? — просто спросил Илон, поднимаясь на ноги.

— Ах… Карла! — Оксил властно позвал ее, не поворачивая головы.

Карла поворошила листы, разложенные на столе, собрала их в стопку и отодвинула в сторону. Освободив место, лесная фея протянула вперед руки, сложив ладони чашей. Масселина взяла кувшин и встряхнула его. Внутри раздался негромкий плеск — значит, там еще осталось несколько капель напитка. Масселина вылила все, что осталось, в подставленные ладони Карлы.

Какое-то время старшая сестра сидела и внимательно всматривалась в озерцо влаги в своих ладонях, потом сказала:

— Это не в сердце наших земель. В лесу… И там есть нечто… Словно надежда на что-то… На какую-то поддержку!

— Ты знаешь, где находится это место? — настойчиво спросил Оксил. — Оно охраняется?