– Я начинаю думать, что прав был генерал Колфакс. Послать поисковую группу...

– И потерять и ее тоже? – спросил Фордхэм. – Нет, пока существует другая возможность. – Он снова взглянул на полоску бумаги. По мнению компьютера, это уравнение и есть человек – живой, дышащий, ходящий, разговаривающий, думающий, ненавидящий, любящий человек. Так ли это? Они так и не узнают, если выстрел наудачу не попадет в цель и Рей Осборн выйдет из леса гигантских деревьев, вернется в свой мир в ответ на призыв экспериментальной установки.

Опасность? Рей поднял голову, внимательно прислушался. Из коридора не слышно ни звука. Рей встал, неслышно подошел к окну и выглянул в узкий проход. Никого. Но у него такое ощущение, будто его внимательно разглядывают. Если повернет голову, то увидит человека в углу комнаты.

И одновременно пришло лихорадочное стремление оказаться под открытым небом. Он не мог ему сопротивляться. Стены вокруг словно сдвинулись, отрезали воздух. Надо всем нависла угроза, какую ощущаешь в кошмаре. Не забывая об осторожности, Рей понимал, что не может больше оставаться в этом временном убежище, что его вытряхивают отсюда, как он сам вытряхнул бы испуганного зверька из корзины.

Но это не то принуждение, которое заставило его остаться в порту. Он уверен, что это действует враг. И все же не может сопротивляться.

Ну, ладно, он уйдет отсюда. Иначе, – Рей облизал губы, – если давление будет возрастать, он просто закричит, выдаст себя, и враги его схватят.

Подчиниться принуждению – так он может сохранить хотя бы частично собственную волю. А пока она у него есть, он будет сражаться, уклоняться, бежать! Если бы только он знал, зачем его оставили здесь, у него были бы цель и причина держаться.

Капитан Таут упомянул парусного мастера. Нужно ли идти к нему? У Рея нет причин верить в добрую волю капитана рейдера. Но это все, что у него есть, тень надежды.

Он резко повернулся и прижал руку к боку. Поморщился от боли. Оказавшись один в комнате, он осмотрел рану. Она подсыхала. Рана чистая, и заживление уже началось.

Рей снова подошел к окну и осмотрел проход внизу. Высунувшись, но так, чтобы не потерять равновесия, он увидел, что слева, к фасаду таверны, выхода на улицу нет, там высокий забор и тупик. В другую сторону – да, вероятно, выход там. Быстро сняв покрывало с постели – он обнаружил, что оно единственное, – Рей привязал его к ножке. Получилась не очень длинная веревка, но этого достаточно, чтобы приземлиться благополучно. И вот он выбрался в окно и повис над отбросами. Выпустил веревку и упал, как его учили, свернувшись, чтобы не пораниться. Но на занятиях ему никогда не приходилось прыгать на свалку.

Пробив верхний слой мусора, американец с силой ударился обо что-то твердое. Несколько мгновений лежал, ощущая боль в боку и опасаясь обнаружить сломанные кости.

Наконец, все сильнее ощущая, что за ним охотятся, Рей выбрался из груды мусора. Одной рукой держась за стену, чтобы не поскользнуться, он начал продвигаться к тыльной стороне таверны. Если шум от его падения и встревожил кого-то из обитателей, очевидно, они решили не интересоваться его причиной.

Узкий проход достиг конца здания, но справа по-прежнему тянулась стена из высоких прогнивших досок. Слева продолжалась стена другого здания без окон. Доски забора сухие и непрочные, и Рей подумал, что смог бы проломить забор, но пока необходимости в таких решительных мерах нет.

Он перебрался через вонючую лужу и наконец оказался у края забора. Потребность попасть на свободу, иметь пространство для маневра настолько усилилась, что Рей забыл об осторожности, набросился на забор, бил ногами, рвал гнилые доски, пока не выбрался в переулок, очень похожий на тот, в котором встретился с вором.

Отряхнув прилипшую грязь. Рей посмотрел направо, налево в поисках безопасности. Если в этом лабиринте портовых трущоб вообще возможна безопасность.

Если он не утратил чувство направления, парусная мастерская должна находиться слева. Впереди кто-то рылся в мусоре, переворачивал его длинной палкой и время от времени что-то укладывал в мешок, который тащил за собой. Рей видел только худые, как палки, руки, торчащие из тряпок, таких старых и грязных, что они утратили всякий цвет. Чем ближе подходил Рей к мусорщику, тем меньше тот походил на человека. Но когда оказался на расстоянии длину палки, повернулся с невероятной для такого ходячего скелета скоростью, взмахнул этой палкой, чтобы сбить Рея с ног, высунул голову из лохмотьев и резко захихикал.

Тренированные рефлексы Рея снова спасли его. Он увернулся от удара. А мусорщик, потерявший равновесие, когда палка не коснулась Рея, отступил на шаг-два.

– Яааахххх! – Первая неудача не помешала ему напасть вторично. Рей не мог заставить себя приблизиться к этому существу. Это не человек, как тот вор, он настолько ниже человека, что внушает только отвращение.

Рей пнул мешок, в который существо собирало добычу, и опять уклонился. Размахивая палкой, мусорщик пошатнулся, зацепился за мешок и упал с пронзительным криком. Рей убежал.

Он тяжело дышал, добежав до конца переулка. Переулок был узкий, едва ли шире его расставленных рук, и выходил на оживленную улицу. Здесь двигались тяжелые повозки, в порт они идут нагруженные, обратно – пустые. Ими правят люди в форме, на некоторых повозках есть и дополнительная стража. Рей прислонился к стене, выбрав, как он надеялся, незаметное место в тени, смотрел, вначале без интереса, потом, постепенно приходя в себя, с вниманием.

По-видимому, военные припасы, их грузят на корабли флота. Подготовка к нападению на Майакс или My. Наверно, вначале попытаются справиться с Майаксом, прежде чем примутся за My. Но как надеется Кронос вовлечь в войну весь мир? Может, есть способ добраться до My не с запада, а с востока? Полную карту этого мира Рей не видел. А где же Африка? Если этот материк существует, кто им владеет? Как мало полезного он знает.

Но он тут же забыл о возможных географических изменениях. Он ушел из таверны, избежал нападения мусорщика, но за ним продолжали наблюдать, и это заставило его двигаться.

Необычное поведение сразу привлечет внимание стражников на повозках. Рей пошел, держась у стен зданий. Он направился в сторону гавани. Если.., если воля, держащая его здесь, пожелает его возвращения в город, может быть, ему помогут эти телеги. Он пытался незаметно осматривать их, искал возможности спрятаться на одной из возвращающихся.

Как будто такой возможности нет – во всяком случае не днем. Рей дошел до перекрестка и оказался на широкой улице. Она словно хребет, а доки служат ребрами. Здесь повозки останавливались и ждали, Рей миновал их, стараясь идти спокойно, борясь со стремлением пригнуться, ожидая каждое мгновение крика и удара.

Переулок, по которому он прошел, тянулся вдоль гавани. И сейчас Рей близок к ее западному концу. Он принялся отыскивать парусную мастерскую или винную лавку.

– Стой! – Прошло несколько мгновений, прежде чем Рей понял, что приказ этот не был произнесен вслух, а прозвенел у него в голове. И одновременно ощутил давление, заставляющее подчиниться.

– Иди! – Он остановился, да. Остановился от удивления, так неожиданно, что прохожий налетел на него и отскочил с бранью. Рей не понял его слов.

– Иди! – Снова это принуждение, которому он должен подчиниться.

Рей отвернулся от ругающегося атланта. Он ничего не может сделать; должен ответить на этот властный призыв. И это не призыв воли, которая удержала его здесь. Он подчинился призыву, а та, другая воля съежилась, сжалась. Словно два эти приказа не уживались в нем.

– Иди!

Куда идти? Сознание не знает этого, но тот, кто контролирует его тело, уверен в себе. Рей пошел на восток, не торопясь, спокойно, как шел раньше. Но не мог вырваться от принуждения, заставлявшее его делать шаг за шагом.

Доки полны народа, и Рей пробирался между людьми, повозками, вьючными животными. Миновав таверну, из которой сбежал совсем недавно, продолжал идти дальше...