Николас тем временем скрутил жгутом травинки, привстав на цыпочки, дотянулся до прошлогоднего птичьего гнезда и вплел в него свежие травинки — но только с одной стороны; теперь маленькое зеленое пятнышко словно бы указывало нужное направление. Рассмеявшись, молодой человек обернулся к Уилладен:

— Пока что такие ухищрения не нужны. Но запомните то, что я делаю, потому что настанет время, когда вам понадобятся острый глаз и умелые руки, чтобы идти по следу и оставить знак тем, кто идет за вами.

Когда начало смеркаться, Николас выбрал в лесу место для лагеря. Когда-то буря повалила одно из древних деревьев, и оно, падая, сломало несколько своих меньших собратьев, так что теперь все это напоминало гнездо какой-то гигантской птицы. Молодой человек прорубил дорогу сквозь деревья и кусты так, чтобы путников не было заметно с тропы, и привязал поблизости лошадей, объяснив Уилладен, что кони первыми поднимут тревогу, если кто-нибудь будет двигаться в их направлении.

Девушка немного походила, чтобы размять затекшую спину и ноги, потом спустилась к ручью, где, к собственной радости, обнаружила немалое количество салата, уже вполне пригодного в пищу. Однако, вспомнив уроки Николаса, девушка решила воспользоваться одним из них: она собирала растения так, чтобы это не было заметно — одно здесь, другое там, надеясь, что оставшиеся листья скроют отсутствие нескольких из них.

Покончив с этим делом, она с удивлением обнаружила, что юноша внимательно наблюдает за ней. Его глаза, так похожие на два отточенных клинка, сейчас смотрели на нее как-то по-иному.

— Госпожа, — медленно произнес он, — из вас получится неплохой следопыт.

— НАШЛИ ЕГО ТАМ, где нам и сказали, в «Бурой Бетти».

Носком окованного металлом сапога командир отряда от души пнул лежавшую у его ног бесформенную груду, отчего та издала стон и попыталась сжаться в комок. Принц Лориэн брезгливо поморщился; Вазул, сидя в кресле, подался вперед, разглядывая пленника.

— Смотри на меня! — внезапно приказал он; из груды тряпья неохотно поднялась голова, и бегающие водянисто-зеленые глазки встретились со взглядом канцлера.

— Кому ты служишь? — Если бы слова были бичом, юнец рухнул бы на пол от удара. — Или ты на помойке откопал этот камзол?

— Говори, подонок! — Командир рукой в перчатке схватил пленника за волосы, вздернув его голову вверх.

— Я… я… посланник… — Было ясно, что он изо всех сил старается не поддаться чужой воле. Из его глаз потекли слезы, прочертив светлые дорожки на грязных щеках.

— У нас нет времени, — голос принца был холоден. — Есть много способов освежить память человека и развязать ему язык. Ты слышал вопрос канцлера… Чей ты человек?

Пленник жалобно всхлипнул:

— Ее…

— А она — это?.. — Канцлер поднял бровь.

— Высокородная госпожа. Она послала к Уайчу… тогда я был его человеком… и сказала, что ей нужен кто-то ловкий и хитрый…

Его слова были прерваны коротким резким смешком принца.

— И ты, значит, помогал расставлять ловушки… — продолжал Вазул.

— Я приносил послания Уайчу… — продолжал пленник. — Я должен был вытащить тайным путем ту девицу, которая спала в постели. Но, клянусь рогами Гратча, я только исполнял приказы…

Лориэн смотрел на юнца сузившимися глазами.

— Исполнял приказы! Высокородная госпожа Махарт… Где она? В чьих руках?

Пленник съежился, насколько это было возможно: командир отряда до сих пор не выпустил его волосы.

— Они говорили — Ишби. — Его голос был чуть громче шепота.

— Говори правду, и можешь надеяться на быструю смерть, — подхватил нить допроса Вазул. — Будешь молчать — узнаешь, что есть и другие пути для тех, кто покидает этот мир, пути гораздо более долгие и мучительные.

— Я не знаю! — голос пленника поднялся до пронзительного вопля. — Мне приказали… мне больше ничего не говорили!

— Ишби, — медленно повторил принц. — Эта высокородная госпожа, чьи приказы ты выполнял, — куда она направилась?

— Лорд принц, откуда мне знать? Мы с Джонасом и Горджером вывезли из города другую высокородную госпожу, как нам приказали… мы ее везли… по северной дороге, пока не пришли вести о том, что ее надо доставить в Ишби. Но я не поехал с ними, а вернулся назад, сюда. И я ждал, как мне приказали, пока ваши солдаты не схватили меня.

— Полагаю, — заметил принц, — что нам попалась очень мелкая рыбка, хотя мы надеялись поймать крупную. Он может рассказать вам еще какие-то мелочи, лорд канцлер, но ничего такого, что могло бы действительно помочь нам в наших поисках. А пока что… — Вытянув руку, он полюбовался длинным узким кинжалом, из тех, которые могут пронзить глаз сквозь щель забрала; потом решительно сунул его в ножны. — Мы едем на север. Я уже приказал разведчикам отправляться в путь; если остались хоть какие-то следы, они найдут их. Да, кроме того, ваш Нетопырь тоже участвует в игре, а я, — он улыбнулся, — лорд канцлер, питаю глубочайшее уважение к его талантам.

— Его светлость попросил об аудиенции в Обители; именно туда он сейчас и направился. Он получил герцогскую власть не как прямой наследник, а потому ему следует узнать кое-что о прошлом Кронена.

Лориэн кивнул:

— Мудрый поступок. А пока что, Мэттью, убери отсюда эту падаль и передай ее людям канцлера. Может быть, он им еще пригодится.

Несмотря на протестующие вопли пленника, двое солдат, повинуясь приказу принца, поволокли его прочь.

Махарт со вздохом осмотрела изодранные обноски, бывшие некогда ее ночной сорочкой. Оставалось еще одеяло — на спине неподвижной лошади за оградой, но плаща, в который можно было бы завернуться, девушка найти не смогла. Скоро наступит холодная ночь…

Все-таки придется взять одеяло, подумала она, хотя была совершенно убеждена в том, что, покинув чудесный сад, подвергнет себя опасности. Девушка по-прежнему ощущала удивительный покой — но к тому же часть ее разума, одурманенная какими-то злыми чарами, пробудилась: теперь она могла не только чувствовать, но и думать. Во второй раз подойдя к бассейну, Махарт снова омыла в кристально-чистой воде лицо и руки и поспешно, боясь передумать, выбралась из сада тем же путем, каким попала туда, — через стену.

Солнце уже зашло, наступили сумерки; с озера донесся какой-то плеск. Эти странные твари с острова… а у нее с собой не было даже ножа! И все-таки ей необходимо добыть одеяло прежде, чем наступит ночь.

Нагнувшись, Махарт подняла с земли камень — гладкий, округлый, как морская галька, но с двух сторон виднелись острые сколы. С этим импровизированным оружием в руках она направилась к пирсу.

Руины на острове освещал лунный свет, хотя луны еще не было видно. Однако, приглядевшись, девушка поняла, что свет этот не серебряный, но зеленоватый. Множество существ, которых при этом свете было еще труднее разглядеть, устремлялись с берега в воду.

Стиснув зубы и держа свое единственное (и довольно тяжелое) оружие обеими руками, девушка поспешила к лошади. Неожиданно для нее самой она почувствовала жалость: это животное было такой же пленницей тех, кто послал их сюда, как и сама Махарт. Девушка опустилась на колени подле неподвижного тела и, отложив в сторону камень, принялась высвобождать одеяло. Потом, сама не зная зачем, она подалась вперед и положила лошадиную голову себе на колени, прижав ладони к жесткой шкуре над полузакрытыми глазами животного.

Она никогда не слышала о целителях, которые могли бы вдохнуть жизнь в мертвое тело; однако что-то поднималось в ней — неведомая сила, которую она не знала прежде. Внезапно девушка услышала голос, повторявший древние слова. Этот старинный напев — когда-то у нее была нянюшка из северных земель, видевшая в ней не высокородную госпожу, а маленького, покинутого всеми ребенка… Лишь мгновением позже Махарт поняла, что этот голос принадлежит ей самой.

Глубокий тяжелый вздох всколыхнул ее грудь. Девушка чувствовала, как тело несчастного животного наполняется таинственной силой, что текла из нее, как вода из переполненного бассейна. Быть может, животное упало только от невероятной усталости?..