– Как идет забег? – спрашивает Уэйд.

Лукас молчит.

– Я вижу, где ты находишься, – говорит Уэйд. – Мы сегодня бежим до бухты?

– Собирались.

– Тогда почему ты не двигаешься, Лукас?

– Джегер нас опередил.

Следует пауза, долгий вздох пустоты, затем голос звучит снова.

– Ты знаешь, чего я хочу, – говорит Уэйд. – Я говорил тебе, чего хочу. Найди того, кто меня убил, ладно?

Уэйд был мертв уже пять дней.

Опять вернулись жара и засуха, потому субботняя группа встретилась задолго до открытия «Игрека». Стоя в знойной темноте, они почти не разговаривали. Даже Харрис вел себя как молчаливый монах. Ровно в одну минуту седьмого они стартовали в восточном направлении, взяв курс на здание университета Джуэл. Харрис захватил лидерство, Лукас уверенно занял свободное пространство, образовавшееся между ним и остальными. Затем Крауз прибавил ходу и догнал Лукаса.

– Ты пробовал звонить на номер Уэйда?

– Зачем это мне?

– Ну, может, тебе любопытно? – предположил Крауз.

– Вообще-то нет, – отрезал Лукас.

– Там невозможно дозвониться. Голосовая почта отвечает, но, даже если оставляешь сообщение, виртуальный двойник не может тебе перезвонить.

– Почему же?

– Он ведь улика, – сказал Крауз. – А еще он, может быть, свидетель. Вот почему они его заткнули.

– Я забыл. Ты же коп.

– Нет, – немного поколебавшись, парень рассмеялся: – Помнишь мою свояченицу?

– Девица-брюнетка с большой упругой попкой, – ответил Лукас.

– Она – офицер полиции.

– И это тоже.

– Так вот, у нее есть такая привычка. Ей надо обязательно рассказывать все моей жене.

– Ладно. Теперь мне стало любопытно.

Крауз бежал так быстро, как только мог. Всякий раз, прежде чем что-то сказать, ему надо было набрать побольше воздуха.

– Уэйд бегал за университет Джуэл.

Лукас бросил на него взгляд:

– Это и так всем известно.

– Приехал сюда за стипендией. Эйбл его завербовал. Уже на первом курсе Уэйд стал настоящей звездой. А потом появился другой парень.

– Карл Джегер, – сказал Лукас.

– Похоже, ты все знаешь, – Крауз был разочарован.

– Уэйд рассказывал об этом, и не раз. Каждый божий день.

– А ты знаешь, где тренер нашел Джегера?

– В Чикаго, в центре реабилитации, где тот проходил курс лечения. Ему удалось выкрутиться благодаря лазейкам в законах, и с него сняли прежние обвинения. Так вот, паренек за время учебы в средней школе стал круче всех в Иллинойсе, и поэтому Эйбл перетащил его сюда. Он хотел, чтобы Джегер стал всеобщим любимцем и прославил университет.

Крауз кивал, стараясь не отставать.

Лукас сбавил темп.

– Ты – новенький в нашей группе. Ты не знал. Но Уэйд и Джегер никогда не нравились друг другу.

– А что насчет девушки? – спросил Крауз.

– Ну да, – сказал Лукас, но тут вдруг понял, что не знает, о чем речь. – Какой девушки?

– Подруги Уэйда по колледжу. Джегер ее отбил. Похитил, сделал ей ребенка и даже был женат на ней пару лет.

– Как ее зовут? – спросил Лукас.

– Я не знаю. Эту часть истории я не услышал. Но виртуальный Уэйд помнит всё, – Крауз светился от счастья, ведь он выведал то, чего не знали остальные. – Полицейское управление привлекло специалистов, чтобы разобрать все файлы, поднять все программное обеспечение. Все, что связано с искусственным интеллектом. Этим технологиям уже несколько лет, но специалисты впервые увидели виртуальную копию с таким объемом информации.

– Это же Уэйд, – сказал Лукас. – Мистер Подробность.

– Он вел записи тренировок, – добавил Крауз.

– Некоторые так делают.

– А ты?

– Никогда.

Крауз обнаружил, что все еще может поддерживать скорость.

– Дневники Уэйда – это нечто особенное. Он начал вести записи в тот день, когда стал бегать, в возрасте восьми лет. В дневниках хранятся данные не только о милях и секундах, но и о многом другом.

– О чем, например?

– О том, как он спал. Что видел во сне. Что ел на завтрак. О чем беседовал с друзьями во время бега – иногда дословно. И в огромном количестве файлов он говорит о своей ненависти к Карлу Джегеру.

Новость о девушке стала неожиданностью. Лукас обдумывал ее целую минуту, а затем спросил:

– Короче, что происходит? Копы подозревают Карла?

– Ну, я такого не говорил, – ответил Крауз; он уже дошел до той кондиции, когда ноги почти не держат. – Я просто подумал, тебе будет интересно узнать, что творится. Вот и все.

Бегуны цепочкой растягиваются вдоль дамбы. Домики слева сменяются ремонтными мастерскими, автомобильными свалками и парочкой унылых серовато-белых зернохранилищ. Справа пролегает Ясеневая протока – глубокий и прямой канал, облицованный глыбами светлого известняка. Тонкий ночной ледок сковал мелководье. Пит и Гатлин бегут впереди, Варнер пристроился за ними; до него доносятся обрывки сердитых фраз. Своей большой рукой Пит указывает в сторону Джегера. Он ругается; Гатлин озирается на остальных бегунов. Лидеры забега сбавляют темп; волей-неволей остальные подтягиваются к ним.

– Поверить не могу, – говорит Мастерс. – С чего бы чуваку бегать в этом направлении?

– Ему нравится этот маршрут, – отвечает Лукас; его ноги словно сами собой делают рывок вперед, из-под подошв летит мелкий гравий.

Крауз слышит его приближение.

– Эй, Лукас, – окликает он. Мгновением позже Лукас проносится мимо.

Женщины бегут плечом к плечу. Одри что-то говорит и сама же смеется над своими словами. Оглядывается на Лукаса, не переставая улыбаться:

– И что же мальчики хотят доказать?

– Не знаю, – отвечает Лукас.

– Ох уж эти мужчины, – говорит Одри и снова смеется.

Лукас бежит по траве вровень с женщинами. Пит вырвался на сорок ярдов: корпус наклонен вперед, руки работают без остановки. Никто из троицы не разговаривает, чтобы не расходовать попусту кислород, столь необходимый для бега.

– Вы только посмотрите на них, – говорит Одри.

– А что с ними не так? – спрашивает Сара тихим напряженным голосом.

– Им же не догнать Карла, – говорит Одри.

– Этот тип сидел в тюрьме, – отмечает Сара. – Несколько месяцев.

Лицо у Одри вытягивается и каменеет.

– Мы же говорим о Карле. Им ни за что не удастся сократить этот разрыв.

Мелькающие ноги Джегера, пар от его дыхания почти растворяются в солнечном свете. Но он не увеличивает скорость. Возможно, решил спокойно пробежаться на двадцать миль и бережет силы. Или он знает, что за ним гонятся, и хочет немного поразвлечься.

Лукас бросает взгляд на Одри.

– Тебе не обязательно ловить его, – говорит она резким голосом.

Он делает рывок вперед.

– Пожалуйста, Лукас. Будь осторожен.

Человек, который продавал обувь всем спортсменам в городе, лежал в закрытом ящике и ждал, когда его опустят в землю. Церковь была заполнена худощавыми людьми и мускулистыми друзьями детства. В первом ряду расположилось несколько дальних родственников, рассчитывавших заполучить свой кусок Уэйдова пирога. Все они вслух выражали сожаление по поводу случившегося. Каждый представитель мужского пола пытался вычислить среди присутствующих особ женского пола бывших подружек покойного. Красавчиком Уэйд не был, но обладал особым талантом по части хорошеньких девушек: он покорял их своим обаянием и намеками на женитьбу. В толпе находилось по меньшей мере с десяток его бывших: одни плакали из-за того, что произошло, другие – из-за того, что так и не случилось. Лукас и Пит несли гроб вместе с родственниками покойного и его приятелями по университету, совершенно им незнакомыми. Именно один из двоюродных братьев и упомянул о том, что полицейские закончили работу с виртуальным двойником. Он сказал, что теперь любой может звонить этому устройству и что это даже забавно – разговаривать с голосом, который помнит, как они в десятилетнем возрасте сидели вместе за одним столом в День благодарения и наблюдали за взрослыми, а те становились все пьяней и веселей.