В мысли ворвался затхлый запах поражения. Пахло очень сильно – Зовите-Меня-Анна все еще была здесь. Чуть позже Нелл услышала звук, с которым деревянная ложка стучит по дну кастрюли. Досада, но не просто чья-нибудь, а Маркуса.

Нелл еще никогда не ощущала присутствие мужа так ясно, не видя его. Возможно, запах поражения, исходивший от Зовите-Меня-Анны, сработал как усилитель.

Переменчивые цвета превратились в незнакомый женский голос.

– …много вы знаете о работе мозга?

– Немного, – ответила Зовите-Меня-Анна.

Маркус буркнул что-то – как будто тяжелый валун покатился по грязной дороге.

– Как правило, синестезия является побочным эффектом некоторых медикаментов или симптомом болезни.

– Как насчет сумасшествия? – резко спросил Маркус.

Ложка застучала по кастрюле громче.

– Иногда психически больные люди могут испытывать нечто подобное, но это не относится к характерным симптомам психических заболеваний. В случае вашей жены это симптом опухолей.

– Опухолей?

Зовите-Меня-Анна была искренне огорчена. Вина в ее голосе тихо-тихо скреблась острыми мышиными коготками.

– Двух, хотя, возможно, и трех. Насчет большей мы не уверены. Та, что поменьше, – акустическая неврома. Она…

– Это из-за нее Нелл слышит всякое? – вклинился Маркус.

Врач ответила не сразу.

– Вероятно, нет, хотя некоторые пациенты жалуются на шум в ушах, – в конце концов сказала она. – Опухоль не злокачественная, не дает метастазов и, как правило, растет очень медленно. У вашей жены она увеличивается быстрей, чем обычно. Но есть еще и вторая…

Молчание.

– Я работала нейрохирургом всего десять лет и не могу утверждать, что успела повидать все, но эта опухоль очень… э-э… необычна. Полагаю, Нелл жаловалась на головную боль?

Тишина, затем Зовите-Меня-Анна откашлялась.

– Я думала, у нее кластерные головные боли. Это неприятно, но не так уж редко встречается. У меня они тоже бывают. Я давала ей свои таблетки, но не знаю, принимала она их или нет.

Снова небольшая пауза.

– Иногда она говорила, что у нее болит голова, но этим дело и ограничивалось, – наконец произнес Маркус. – Мы официально не вместе уже больше двух лет, так что я не в курсе последних событий. Она ночует на улице.

– Мы не можем сказать, когда все началось, пока не проведем детальное сканирование.

– Сколько это будет стоить? – спросил Маркус.

Затем, после исполненной значения паузы, он добавил:

– Эй, она сама ушла от меня, чтобы ночевать на улице, – и это после того, как я спустил целое состояние на психиатров, лекарства и больницы. Затем мне сказали, что нельзя заставить человека лечиться насильно, если он не представляет угрозы для общества, и так далее, и тому подобное. А теперь у нее рак мозга, и мне придется оплачивать счет. Черт, мне давно надо было с ней развестись, но это казалось слишком…

Ложка заскребла по дну железной кастрюли.

– …слишком жестоким.

– Вы надеялись, что это со временем пройдет? – спросила врач. – Многие так думают. Надеяться на чудо нормально.

Зовите-Меня-Анна проворчала что-то утешительное и добавила пару слов о соцпакетах и регистрации в системе.

– Ну да, ладно, – буркнул Маркус. – Но вы так и не ответили на мой вопрос. Сколько будет стоить это сканирование?

– Простите, этого я вам сказать не могу: финансовыми вопросами занимаюсь не я, – мягко ответила врач. – Но мы можем сделать операцию и без сканирования.

– Я думал, вы уже что-то сделали, – сказал Маркус.

– Мы собирались. До тех пор, пока я не увидела, что творится за ее глазом.

– Опухоль такая большая?

– Дело не только в этом. Просто это не обычная раковая опухоль.

Маркус безрадостно хмыкнул.

– А что, у раковых опухолей есть стандарты?

– До определенной степени, как и у всего в человеческом теле. Но эта ведет себя не так, как свойственно опухолям.

Помолчав, врач добавила:

– Похоже, там есть включения серого мозгового вещества.

– Что вы имеете в виду? Клетки опухоли смешались с мозговым веществом? А разве рак не ведет себя так обычно, не врастает прямо в мозги? Ведь поэтому его настолько трудно вырезать?

– Но тут все по-другому, – ответила врач. – Видите ли, я сомневалась, говорить вам или нет…

– Если вы предъявите счет, то уж скажите, черт побери! – прорычал Маркус. – Что с ней такое?

– Насколько я вижу, рак либо позаимствовал у вашей жены часть мозга, вместе с кровеносными сосудами, либо у нее в черепе растет второй мозг.

Последовало долгое молчание. Наконец Маркус прервал его:

– Вы понимаете, насколько безумно это звучит? У вас есть рентген этой штуки?

– Нет. И даже если бы был, вы не нейрохирург и не знаете, на что там смотреть.

– Нет? А мне вот кажется, что я бы понял, вижу два мозга в одной голове или нет.

– Самое вероятное объяснение – недоразвившийся близнец-паразит, – продолжила врач. – Такое случается чаще, чем вы можете представить. Однако есть одно «но»: паразитические близнецы обычно не растут. А если бы он всегда был таким большим, то вы бы уже давно заметили симптомы. К сожалению, я не смогла даже взять пробы для биопсии. Жизненные показатели вашей жены резко упали, и нам пришлось немедленно прерваться. Сейчас она чувствует себя нормально, учитывая обстоятельства. Но нам необходимо провести сканирование как можно быстрее. Правый глаз был настолько поврежден опухолью, что нам не удалось его спасти. Если мы не поспешим, лицо пострадает еще больше.

Нелл набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. Она не думала, что ее услышат, но они услышали. Все трое замолчали, а Зовите-Меня-Анна и Маркус поспешили к кровати, осторожно шепча ее имя – так, словно боялись его разбить. Нелл держала глаза закрытыми, а тело – расслабленным, даже когда Зовите-Меня-Анна взяла ее ладонь в руки и крепко сжала. Через некоторое время Нелл услышала, как эти трое уходят.

«Как же они это сделали? – изумлялась она. – Как они сделали это из такого невообразимого далека?»

Нечто может находиться в миллионе световых лет от тебя и в твоем глазу одновременно.

Перед внутренним зрением возникла картина: две переплетающихся виноградных лозы. Корабли Колумба, только-только показавшиеся на горизонте. Чувство, которого ей так не хватало, еще не развилось окончательно – недостаточно для того, чтобы совместить лозы и корабли. Но, судя по тому, что сказала врач, ждать осталось недолго.

В 1990‑х годах, опубликовав ряд рассказов в «Asimov’s» и несколько тепло принятых романов, Александр Яблоков занял высокое место среди молодых авторов. Его первый роман «Резьба по небу» («Carve the Sky») вышел в 1991 году, за ним с успехом последовали другие: «Глубочайшее море» («А Deeper Sea»), «Сияние» («Nimbus»), «Пыльная река» («River of Dust»), «Глубиноход» («Deepdrive»), а также сборник «Дух непричастности» («The Breath of Suspension»), Затем наступило десятилетнее молчание, и только в 2010 году Яблоков выпустил роман «Кража мозгов» («Biain Thief»), а в журналах стали появляться его изящные, как фейерверк, рассказы, подобные приведенному здесь, в котором общество будущего изобрело новый способ сосуществования человека с природой. Животных обучают не воспринимать окружающую их человеческую цивилизацию и, находясь в многолюдном кафе, воображать, что вокруг лес. Конечно, читатель немедленно задумывается: а чего не замечают вокруг себя люди?..

Кугуар крадется через кафе с расслабленным и даже скучающим видом. Шерсть гладкая, подушечки лап беззвучно ступают по террасе. Разговоры за столиками на минуту затихают, но большая кошка пока никого не убивает, и в зале снова становится шумно.

Береника сидит в дальнем конце, на банкетке, рядом ее друзья – Мрия и Паоло. Мрия маленькая, беспокойная, с ледяными иголочками волос. Паоло высокий, ушастый и кадыкастый.