– Какое небо, – прошептал Майкл.

– Майкл, ты явно далеко от дома, – сказала Мириам.

– Да, – ответил виртуальный Майкл. – Эти звезды не укладываются в нашу главную последовательность. И у них простые спектры, почти без тяжелых элементов. Думаю, они больше напоминают протозвезды нашей молодой вселенной – первое поколение звезд, сформировавшееся только из водорода и гелия, сразу после Большого Взрыва.

– И никаких металлов, – заметила Мириам.

– Я перешлю данные, которые сейчас собираю…

– Уже принимаю, сынок, – произнес голос Гарри.

Мои спутники предоставили говорить виртуальному Пулу. Слова и тщательные наблюдения человека, находящегося так далеко от дома (а если и не человека, то его копии, испытывающей вполне человеческие чувства), поражали своим мужеством.

– Это не наша вселенная, – прошептал он. – Думаю, это ясно. Эта вселенная молодая и маленькая – судя по кривизне пространства-времени, ее диаметр всего несколько миллионов световых лет. Вероятно, ее размера не хватило бы, чтобы включить нашу локальную группу галактик.

– Может, это карманная вселенная? – предположила Мириам. – Аппендикс нашей.

– Я не могу поверить, что существа, которых ты называешь пауками, возникли здесь, – возразил виртуальный Пул. – Ты сама это сказала, Мириам. Здесь нет металлов, их нет во всем этом космосе. Вот почему они извлекают металлы из наших зондов и метеоритов.

– Значит, они прибыли из другого места, – решил Пул. – Судя по собранным с пауков образцам, в их элементном составе нет ничего странного. Получается, их сделали где-то в нашей вселенной. А эта карманная вселенная – всего лишь транзитный переход. Наподобие космопорта возле Земли.

– Да, – согласился виртуал. – Не исключено, что на других лунах в моем небе находятся врата на другие Титаны – где поддерживаются другие экосистемы. Возможно, на других биологических основах. Другие эксперименты.

– Но если металлы настолько важны для пауков, то почему бы не поставлять их сюда через транзитный узел? – спросила Мириам.

– Быть может, когда-то так и делалось, – ответил виртуал. – Может, там, внизу, что-то сломалось. Здесь есть ощущение возраста, Мириам. Здешний космос, возможно, и молод, но само это место очень старое…

– Разумно, – пробормотал реальный Пул. – Ось времени в этой маленькой вселенной не обязательно должна быть изоморфна нашей. Миллион лет там, миллиард лет здесь.

– Пауки на Титане трудятся над своей задачей уже очень давно, – прошептал виртуальный. – Кто бы их ни изготовил или ни вывел, он забросил их давным-давно, и с тех пор они здесь одни. И продолжают работать как могут.

Когда я на них смотрю, у меня возникает впечатление, что они не очень умны. Они просто выполняют свою функцию.

– Но они хорошо справляются, – заметила Мириам.

– Да, хорошо.

– Но зачем? – выпалил я. – В чем тут смысл? Для чего миллиарды лет заботиться об экосистеме Титана? И еще, наверное, тысячи других планет?

– Кажется, у меня есть идея на этот счет, – ответил виртуальный Пул. – Вспомните, что я не высаживался на Титан. Наверное, оказавшись в этой ситуации так внезапно, в то время как вы подходили к открытию постепенно, я вижу ее иначе…

Подобно тому как эта карманная вселенная является местом пересечения, может быть, точкой пересечения является и Титан – тем пристанищем, где могут сосуществовать различные виды жизни. Вы нашли здесь местных аммоновых рыб, органические губки, которые могли попасть сюда из внутренней системы, а то и с Земли, и силаны с Тритона и планетоидов за ним. Быть может, вы найдете и других, если у вас будет время поискать. Все эти виды жизни зародились в разных условиях, но у них есть одна общая особенность. Все они родились на планетах с небесами и океанами, на планетах, согретых звездами.

Но звезды не будут светить вечно. В будущем вселенная изменится, пока не станет напоминать нынешнюю даже меньше, чем наша вселенная походит на этот молодой карликовый космос. А что потом? Так вот, если вас заботит сохранение жизни, всех форм жизни, в очень далеком будущем, то, наверное, можно предложить…

– Симбиоз, – закончила мысль Мириам.

– Вот именно. Возможно, Титан – своего рода прототип экосистемы, в которой формы жизни с таким разным происхождением могут смешиваться, находить способы сосуществовать и выживать…

– И в конечном итоге каким-то образом слиться, – договорила Мириам. – Что ж, такое уже бывало. Каждый из нас – это сообщество некогда раздельных и очень разных форм жизни, которые теперь совместно трудятся в каждой нашей клетке. Очень приятный образ, Майкл.

– И правдоподобный, – угрюмо вставил его оригинал. – Во всяком случае, это хоть какая-то гипотеза. Сойдет до тех пор, пока не придумают что-нибудь получше.

Я усмехнулся. Эту мечту о космическом сотрудничестве я воспринял как романтическую фантазию одинокого человека, обреченного вскоре умереть. Мы все проецируем свои жалкие жизни на вселенную. Но лучших предложений или теорий у меня не нашлось. И, как знать, – быть может, виртуальный Пул прав? Никто из нас не доживет, чтобы узнать правду.

– Короче, – сказал я. – Все это прелестно и очаровательно, но теперь-то мы покончили с делами?

– Мы не можем бросить Майкла, – резко возразила Мириам.

– Уходите, – прошептал виртуальный Пул. – Вы ничего не сможете для меня сделать. А я буду наблюдать и докладывать, пока смогу.

Меня аж затошнило от его благородства.

Но тут в разговор вмешался Гарри:

– У нас еще осталось одно незавершенное дело.

– Какое еще дело? – нахмурился Пул.

– Мы прилетели сюда доказать, что на Титане нет разумной жизни, – сказал Гарри. – Что ж, тут мы ошиблись. И что дальше?

Мириам явно озадачило, что мы вообще начали этот разговор.

– Мы доложим о находках комиссии по надзору за соблюдением законов о разумных существах и еще куда следует. Это крупное открытие. Нас накажут за высадку на Титане без разрешения, но…

– И это вот итог ваших амбициозных затей? – рявкнул я. – Надеяться, что власти проявят снисхождение, если сообщить им об открытии, которое вас погубит?

– А у нас есть варианты? – изумилась Мириам.

– Разве это не очевидно? – Я посмотрел на нее, на Пула (тот наверняка гадал, что я собираюсь сказать) и на Гарри – тот отвел взгляд, как обычно делал в критические моменты. После нескольких дней бессмысленных чудес я вдруг оказался в своей стихии, в мутном мире человеческих отношений. И я видел путь вперед там, где его не видели они.

– Уничтожьте это. – Я обвел рукой пещеру. – Все уничтожьте. У тебя же есть гранаты, Мириам. Ты можешь обрушить эту пещеру.

– Есть и другой вариант, – заговорил Гарри. – ВЕТ-двигатель. Если его взорвать, здесь высвободится энергия единого поля, и интерфейс червоточины тоже наверняка будет разрушен. Пожалуй, даже связь между Титаном и той карманной вселенной будет разорвана навсегда.

Я кивнул.

– Я об этом не думал, но мне нравится твой стиль, Гарри. Сделайте это. Накройте это место сотнями километров воды и льда. Уничтожьте свои записи. Это никак не проявится на поверхности, на процессах в атмосфере. Во всяком случае, не сразу. Никто даже не узнает, что здесь что-то было.

– Верно, – согласился Гарри. – Даже если генерация метана остановится немедленно, остаточного метана в атмосфере хватит примерно на десять миллионов лет. И рискну предположить, что если разные формы жизни не научатся сотрудничать за это время, то не научатся никогда. Десяти мегалет для проверки точно хватит.

Мириам уставилась на Гарри, придя в ужас от его слов.

– Вы предлагаете совершить чудовищное преступление, – выдохнула она. – Сама мысль об уничтожении такого чуда, продукта миллиардов лет… и уничтожить его ради личной выгоды! Лета! Майкл, даже если отбросить в сторону мораль, ты ведь ученый, как ты можешь одобрить такое!

– Я больше не ученый, Мириам, – со страданием в голосе ответит Майкл. – Я инженер. Я строю и создаю. Я даже сочувствую целям создателей пауков. А строю я лучшее будущее для всего человечества – вот во что я верю. И если ради достижения этого будущего надо пойти на компромисс… что ж, возможно, создатели пауков тоже стояли перед аналогичным выбором. Кто знает, что они нашли на Титане до того, как начали здесь работать?..