– Послушай, совсем не обязательно доводить дело до точки невозврата. Если ты согласишься работать с нами, то ты, виртуальный ты, будешь загружен обратно в исходное тело. И сохранишь при этом все воспоминания.

– Но это уже буду не я. – Во мне начала закипать ярость. – В смысле, та копия, что здесь сидит. Я‑то перестану существовать – как не существовал два часа назад, прежде чем вы меня активировали. – Это была еще одна странная и пугающая мысль. – Мне придется умереть! В любом варианте, даже в том случае, если я стану сотрудничать. Отличную сделку вы мне предлагаете. Идите вы в Лету! Если вы всяко собираетесь убить меня, то я уж как-нибудь найду способ навредить вам. Я проникну в ваши системы, как вирус. Вы не можете меня контролировать.

– Почему же? Я могу.

Гарри щелкнул пальцами.

И все мгновенно изменилось. Все четверо стояли возле кушетки Гарри, самой дальней от меня. Прежде я стоял, а теперь я сидел. Взглянув через прозрачный купол, я увидел, что мы теперь на ночной стороне Земли.

– Как долго? – прошептал я.

– Двадцать минут, – небрежно бросил Гарри. – Разумеется, я могу тебя контролировать. У тебя есть выключатель. Так что ты выбираешь? Окончательное уничтожение всех твоих копий или жизнь как воспоминание в теле оригинала?

На юном лице этого старика застыла жесткая ухмылка.

В итоге «Краб-отшельник» развернулся на орбите, отыскивая интерфейс червоточины, ведущей к Сатурну. А я, точнее он, на короткое время поверивший, что он и есть я, согласился на загрузку обратно в исходную личность, то есть в меня.

Он, копия моей личности, умер ради моего спасения. Вечная ему память.

Выйдя из анабиозной камеры, ожесточенный и злой, я решил посидеть в одиночестве. Я прошелся к краю купола, где прозрачная полусфера уходила в твердый пол. Глядя вниз, я мог видеть струи раскаленного ионизированного пара, бьющие из дюз ВЕТ-двигателя. Этот двигатель, как вы уже наверняка догадались, был одним из инженерных творений Пула. «ВЕТ» означает «Великая единая теория» – это система, описывающая фундаментальные силы природы как аспекты единой суперсилы. Это физика творения. Так люди вроде Майкла Пула используют энергии, которые некогда вызвали расширение самой Вселенной, для тривиальной задачи разгона их паровых ракет.

Вскоре «Краб-отшельник» увлек нас в жерло червоточины, ведущей в систему Сатурна. Мы влетали в нее куполом вперед, поэтому создавалось впечатление, что голубой тетраэдр падает на нас с зенита. Великолепное было зрелище, настоящая скульптура из света. Голубые ребра тетраэдра на самом деле были лучами экзотической материи, проявлением поля антигравитации, которое не давало этой дыре в пространстве-времени схлопнуться. Время от времени можно было разглядеть мерцание треугольной грани, подсвеченной золотистым светом, который мерцал сквозь тусклые чертоги Сатурна.

Треугольная рама опускалась, постепенно расширяясь, а затем накрыла нас полностью, отрезав вид на Землю и космопорт. Теперь я смотрел в нечто вроде туннеля из ярких световых полос. Это был пробой в ткани пространства-времени, а сияние его стенок возникало от этого огромного растяжения экзотических частиц и излучений. Корабль проникал в червоточину все глубже. Лучи бело-голубого света вырывались из невидимой точки прямо над моей головой и струились по стенам пространства-времени. Это порождало ощущение скорости, беспредельного и неконтролируемого ускорения. Корабль содрогался и громыхал, купол трещал, как хибара из листового железа под ударами ветра, и мне показалось, что я слышу, как старенький ВЕТ-двигатель визжит от напряжения. Я вцепился в поручень и постарался не впадать в панику.

К счастью, переход был милосердно коротким. Окутанные дождем из экзотических частиц, мы вынырнули из другого ярко-голубого жерла, и я увидел, что снова оказался в системе Сатурна, впервые за много лет.

Я мгновенно понял, что мы находимся вблизи орбиты Титана вокруг Сатурна, потому что сама планета, висящая в поцарапанном небе жилого купола, была примерно такого размера, какой я ее помнил: чуть сплюснутый шар – гораздо более крупный, чем Луна, видимая с Земли. Другие спутники виднелись сбоку от Сатурна и выглядели светящимися точками. Солнце и внутренние планеты располагались справа, поэтому Сатурн отсюда казался полумесяцем. Кольца, единственная интересная особенность Сатурна, не были видны, потому что орбита Титана расположена в той же экваториальной плоскости, что и система колец. Однако тень колец, которую создавали солнечные лучи, виднелась на поверхности планеты неожиданно четко.

Для меня в этом зрелище не было ничего романтического или прекрасного. Свет здесь был плоский и тусклый. Сатурн находится примерно в десять раз дальше от Солнца, чем Земля, поэтому светило сжимается здесь до точки, а его яркость уменьшается в сотню раз. Сатурн – туманная и сумрачная планета, от которой веет осенью. Здесь невозможно забыть, как далеко ты от дома, и если вытянуть руку по направлению к Солнцу, то накроешь ладонью всю орбиту Земли.

«Краб» развернулся, и показался сам Титан – шар, затянутый от плюса до полюса мутным коричневым облаком, еще более унылый и негостеприимный, чем его небесный хозяин. Очевидно, Майкл Пул разместил интерфейс червоточины поблизости от Титана, предполагая, что тот когда-нибудь ему пригодится.

Титан стал приближаться, заметно разбухая. Наша конечная цель была ясно видна.

Гарри Пул взял командование на себя. Он заставил нас облачиться в тяжелые и толстые экзокостюмы – таких я еще не видел. Мы сидели на кушетках, похожие на отъевшихся личинок: мой костюм был настолько толстым, что ноги почти не сгибались.

– План таков, – начал Гарри, явно обращаясь в основном ко мне. – «Краб», выйдя из червоточины, мчится прямо на Титан. Таким способом мы надеемся доставить вас вниз быстрее, чем его заметит одна из местных автоматических систем наблюдения. А если и заметит, то ничего сделать не успеет. Через некоторое время «Краб» начнет торможение и выйдет на орбиту вокруг Титана. Но перед этим мы сбросим вас четверых вниз в гондоле, прямо ко входу в червоточину. – Он щелкнул пальцами, и в полу открылся люк в другой корабль, прикрепленный к основанию купола. Он был похож на пещеру, ярко освещен, а его стены густо покрывали приборы и дисплеи.

– Сбросят нас, Гарри? – спросил я. – А как насчет тебя?

Он улыбнулся во все свое юное лицо.

– А я буду ждать вас на орбите. Кто-то же должен остаться и вытащить вас в случае чего.

– Эта гондола на вид маловата для четверых.

– Ну, здесь основное ограничение было по весу. Ваш общий вес не должен превышать тонну. – Гарри протянул мне планшет. – Теперь на сцену выходишь ты, Джовик. Я хочу, чтобы ты послал сопроводительное сообщение на контрольную базу на Энцеладе.

Я уставился на планшет.

– И что именно должно быть в сообщении?

– Профиль входа в атмосферу составлен так, чтобы имитировать автоматический зонд. Например, входить вы будете на высокой скорости – с резким торможением в конце. Я хочу, чтобы в телеметрии вы смотрелись именно так: просто очередной автоматический зонд садится для проведения небольшого исследования, или кураторской инспекции, или чем там ваши бюрократы занимаются. Добавь к сообщению подходящие разрешительные документы. Нисколько не сомневаюсь, что это тебе по силам.

Я тоже был уверен, что справлюсь. Махнув рукой, я открыл планшет, быстро сочинил подходящий профиль, дал компьютеру Гарри проверить, что я не вставил в него тайком призыв о помощи, и отправил запрос на Энцелад.

– Готово. – Я вернул планшет. – Наблюдатели вас не заметят. Я сделал то, что вы хотели. – Я махнул на приближающийся диск Титана. – Полагаю, теперь вы можете избавить меня от этого?

– Мы ведь это уже обсуждали, – ответил Майкл с легким намеком на сожаление. – И решили взять тебя с собой, Джовик, – чисто на случай, если возникнут проблемы. Твое присутствие прибавит нашей миссии достоверности. Ты обеспечишь нам дополнительное прикрытие.