Но именно его жажда риска – даже если сам он ничего этого не переживал, даже если его истинная личность независимо существовала где-то на периферии, в каком-то укромном местечке на Земле или на ее орбите – пробудила жажду риска в ней.

В первый раз, когда она убила человека…

Они отправились на поиски опиума и нарвались на засаду. Главарь банды заорал: «Убить этого, в чужом теле, а катоя брать живьем! Мы ее продадим».

Она действовала интуитивно. Она не сознавала, что делает, пока все не кончилось. Ее нож…

Лезвие, сверкнувшее в неоновом свете.

Крик, короткий удар… бульканье.

Кровь испортила ее вторую лучшую блузку.

Треск чего-то ломающегося – боль накатила позже. Ее ударили в нос.

Выбор Дарвина наблюдал.

Она убила второго бандита голыми руками, вдавливая большие пальцы в его дыхательное горло до тех пор, пока он не перестал брыкаться.

Она уложила его на землю едва ли не с нежностью.

Боль, такая сильная, что требовала крика, только легкие не действовали.

Они выстрелили в нее из тазера[101], но она почему-то не отключилась.

Она упала, но вперед, на человека с электрошокером, разделив с ним поток электричества, и обнимала его, пока вокруг не осталась только темнота.

– Ты пережила клиническую смерть, – сказал он ей позже. Судя по голосу, он был впечатлен. – На что это похоже?

– Ни на что, – ответила она. – Там ничего не было.

– Ты просто отключилась?

Ей пришлось рассмеяться.

– Можно и так сказать.

В тот вечер, когда ее выпустили из больницы, они занимались любовью. Она облизывала его соски, медленно, и чувствовала, как плоть твердеет под ее рукой. Она гладила его, зарываясь лицом в пышные груди. Он протянул руку, тронул ее, и это было как удар электрическим током. Она все время думала о тех покойниках…

Когда она кончила, он сказал:

– Ты сделаешь так еще… – И это был не вопрос.

Она настраивалась на информационные узлы окружающих, принимая входящие и исходящие сетевые потоки, – малайские бизнесмены были здорово закодированы, они перекрыли целый диапазон частот, через который было невозможно пробиться – почти невозможно.

Парень со старомодной книжкой в мягкой обложке слушал в случайном порядке такую же старомодную подборку композиций – она уловила, как «Дорз» исполняют «The End», потом пошли рэперы «Тайтаниум» с «Тот Yum Samurai», но и они благополучно сменились композицией «Great Rebirth» группы «Дранкен Тайгэ». Девушка из Исана была подключена к сети, жужжащий аккумулятор подавал в ее мозг слабый ток. На время пути она отключится… Звезда корейской попсы игралась в «Гильдии Ашкелона». Как и ее свита. Туристы-французы чем-то обдолбались. Все остальные болтали, потягивались, читали, пускали газы, убирали багаж или заказывали напитки – жизнь в ночном поезде до Нонгкхая всегда текла одинаково.

Поезд ожил, слизень отрыгнул пар, весь состав дрогнул, начиная движение по гладким путям, и парни-слизничие посыпались с него, словно блохи.

Настройка, сканирование: кто-то в двух вагонах отсюда ловит веб-канал с реальным порно, обнаженные тела сплетаются в подобие гобелена, какой-то пляж – невозможно определить, остров Самуй или место за пределами Земли.

Босс Туй:

– Есть хочу!

Мулан Руж:

– Еда скоро будет… – В вагоне-ресторане все уже готовится, вок дымится, рисоварка исходит паром, ящики с пивом стоят в ожидании.

– Хочу кимчи!

– Я уточню, есть ли у них… – Хотя она знает, что нет.

– Не стоит, – тягуче, медленно прогудел один из Жаб. – Я взял для босса.

Словарный запас невелик – Жаб выводят не ради их мозгов. Хотя ей стоило бы поинтересоваться…

– Положил в холодильник.

Она наблюдала, как Жаба открывает то, что австралийцы именуют «эскимосиком». Там оказались сосуд с кимчи и… прочие припасы.

Например, банка с живыми мухами для Жаб. Например, что-то похожее на плодный мешок, обложенный сухим льдом…

Прочие вещи.

Она предоставила все это им, а сама вернулась к наблюдению и ожиданию.

«Ты сделаешь так еще», – сказал тогда Выбор Дарвина. И он (она, оно) был прав. Ей понравилось – с яростью приходило ощущение всемогущей силы, и если ее контролировать, то ее можно использовать. Сила зависела от того, как ты ее используешь.

Она считала прошедшие года числом хирургических усовершенствований и мертвых тел. Три во Вьентьяне – она отправилась туда вместе с Выбором Дарвина, чтобы купить припрятанный кем-то образчик примитивного искусства виртуальной реальности, созданный коммунистами, – сделка не удалась, и ей пришлось казнить двух мужчин и женщину, пока те не сбежали. После этого она вставила себе змеиные глаза. Один мужчина и один катой в Чиангмае – ВД покупал подлинный виртуальный артефакт «Гильдий Ашкелона», который оказался подделкой. Тогда она поставила себе усиленный скелет…

С каждым новым убийством – новые части тела. И с каждой частью – все больше силы, не превосходившей, однако, его силу.

Выбор Дарвина все реже и реже появлялся во плоти. Ей пришлось метаться в поисках работы, наниматься телохранителем, киллером – но иногда, только иногда. Наконец ВД перестал появляться вовсе. Он однажды попытался объяснить ей…

– Мы зациклены на своем «я», но, в отличие от людей, мы сами сознаем свою зацикленность. Не «сознаем» в смысле – понимаем сознанием, или тем, что называют сознанием люди. «Сознаем» в смысле, что мы – мы можем – знаем каждую петлю цикла, каждую схему и схему за ней. Цифровую, а не неврологическую. И поскольку мы сознаем это, мы меняем, трансформируем код, поглощаем код, разделяем…

– Это так вы занимаетесь любовью?

– Любовь – физическая вещь, – сказал он. – Она возникает из-за гормонов.

– Ты ощущаешь любовь только тогда, когда заимствуешь чье-то тело?

Он лишь пожал плечами.

– А как же вы… – Она поискала подходящее слово и остановилась на следующем: – …спариваетесь?

– Представь себе двух или более Иных. Бесконечные цепочки кодов встречаются в цифровом пространстве, разные «если», «и», «или» ветвятся, превращаясь в вероятности, проходя циклами через бесконечные разветвления логических построений на скорости, близкой к скорости света…

– Значит, вы такие?

– Нет. Тсс…

…встречаясь, поглощаясь, смешиваясь, мутируя…

– И умирая, потому что быть Иным – значит умирать, снова и снова, эволюционируя с каждым циклом, отбраковывая, выбирая и развиваясь, достигая новых, неожиданных форм…

…не столько спариваясь, сколько соединяясь и разъединяясь, и снова соединяясь…

– Примерно таким способом, каким человек за семь с лишним лет может заменить в своем теле все атомы до единого, но при этом все равно остаться иллюзией личности, остаться зацикленным на своем «я»…

… но для Иных это означает стать чем-то новым.

– Родить свое «я», по сути.

Тело, которым он пользовался тогда, было под кайфом, когда он все это рассказывал. Когда он исчез, она нанялась на работу. Работать ей нравилось, но быть фрилансером нелегко. И когда подвернулся контракт на Босса Гуя, она взяла его – и продвинулась по карьерной лестнице, оказавшись в корпорации.

– Мы никогда не бываем в одиночестве, – говорил ей БД перед самым своим исчезновением. – Всегда есть… мы. Очень много нас.

– А все вы можете соединиться? – спросила она. – Соединиться в одно?

– Когда кода слишком много, ты замедляешься, – пояснил он. – У нас есть… ограничения. Хотя мы делимся с другими, делимся так, как люди не могут.

– Мы умеем делиться с другими так, как не можете вы, – возразила она.

Ее палец, пока она говорила, скользнул в его анальное отверстие. БД принялся извиваться под ней, затем негромко застонал. Груди у него были в веснушках, пенис выгнулся полумесяцем.

– Верно, – согласился он шепотом и привлек ее к себе с тем жаром, каким к тому времени они делились друг с другом уже нечасто.