Гробовая тишина повисла над истерзанным кровопролитной битвой заводом. Лидера Свободы подвели к Шухарту. Наемник сохранял строгость и присущую ему надменность.

— Лукаш. Я пощажу тебя, если ты и твоя армия поклянется мне в верности и пойдет за мной на войну.

Ответа анархиста ждали все. Роджер, стоявший впереди заключенных свободовцев, с надеждой смотрел на своего командира. Лукаш посмотрел на Бродягу и снова на Шухарта.

— Поклянись и живи — повторил наемник

— Долгое время Зона для меня была родным домом… Удачи вам в грядущих воинах.

Бродяга, анархисты и сталкеры опустили глаза, а Шухарт коротко кивнул подручным. Двое бойцов подвели Лукаша к костру и привязали его к эшафоту так, чтобы его лицо видели все присутствующие.

— Все мы делаем выбор — повысил голос Шухарт, работая на публику- Выбираем между злом и добром, между светом и тьмой — наемник взял в руки факел и поднес его к сухому хворосту у столба- Но нет выбора без последствий…

От эшафота повалил густой дым, на хворосте уже плясали языки пламени, пожирая ноги прикованного к столбу анархиста. Еще мгновения и огонь взметнулся ввысь, целиком охватывая фигуру мученика. Лукаш задергался, осознание неминуемой гибели вгоняло в панику, в первобытный и всеобъемлющий страх. Губы Роджера задрожали. Он отвернулся, не желая видеть жестокую смерть лидера группировки. Шухарт не сводил глаз с окутанного огнем человека, твердо, не шелохнувшись, стоя у исходящего жаром эшафота.

В какой-то миг, над двором раздался громкий выстрел, эхо которого разошлось по всем закоулкам завода. Милосердная пуля даровала упокоение измученной жертве. Толпа обратила взоры на стоявшего поодаль Бродягу, который сжимал в руках снайперскую винтовку Макса. Лукаш выловил взглядом лицо монолитовца и, вздохнув последний раз, обрел вечный покой.

…

— Ты ослушался меня — тон Шухарта был твердым, не терпящим возражений- Пощадил анархиста, который уничтожил Росток.

— Я поступил так, как посчитал нужным — без тени страха отвечал Бродяга — Ты намерен убить меня?

— Я не убиваю за храбрость, юноша. Твой поступок был гуманным. В лице свободовцев ты освободитель. Однако сомнения полнятся в головах сталкеров и долговцев. Не боишься нажить себе врагов?

— Нет, не боюсь. Позволь спросить, надолго ли вы у нас задержитесь?

— А что, мы тебе уже наскучили?

— Нет. Я благодарен вам за помощь с Альянсом, но сталкерам приходится туго.

— Я же сказал, что дам вам оружие и продовольствие. Но кормить пленников не входит в эту благотворительную акцию. Я выступлю на Агропром как можно раньше, иначе военные явятся сюда первыми. И тогда уже ничто не спасет Росток от полного уничтожения.

— Что вы сделаете с пленниками?

— Разделят судьбу Лукаша, либо последуют за мной. Но это решение останется за лидером Долга. Думаю, ему не с руки кормить анархистов последними запасами. Я советовал ему казнить свободовцев, так безопасней. Либо ты можешь проверить, будет ли этот Роджер сговорчивей, чем Лукаш. Хотя долговцам будет куда приятней увидеть его мертвым, как и половине одиночек, потерявшим в сражении своих друзей.

— Большинству да. Здесь возненавидели Альянс.

— Ты мне нравишься, парень. По моему тону так и не скажешь, я человек весьма сложный. Но смелость и отвагу я всегда ценил в целеустремленных людях. Я хочу блага для всей Зоны, поэтому и держу курс на, возможно, смертельные рифы, сулящие мне погибель… Если образно выражаться.

— Одиночки будут вам благодарны, но не более. А я не одиночка.

— Но, несмотря на это ты сражаешься на их стороне.

— Я сражаюсь на стороне людей

— Так и стань их лидером, парень. Пока юг будет под контролем военных, вам негде будет спрятаться. Объединив силы, мы дадим отпор нашим врагам. Что скажешь?

— Я поговорю с Роджером — кивнул Бродяга- Я не обещаю, что Альянс пойдет за вами, но я пообещаю им, что вы пропустите их на юг.

— Хорошая сделка — Шухарт встал со стула- И поторопись, я не задержусь здесь до завтрашнего вечера. Враг не дремлет.

Наемник оставил монолитовца наедине с собой. За последний день произошло слишком много событий. Как же объяснить Шухарту и всем остальным, что истинный, настоящий враг идет сюда, уничтожая все на своем пути, и ему нет никакой разницы долговец ты или свободовец, одиночка или бандит, военный или ученый? И, ведь парадокс заключается в том, что одиночки и долговцы знают об этом, по крайней мере, догадываются. Все эти бессмысленные распри, интриги и политические игрища утомляют своей глупостью. Никто не хочет здраво взглянуть на положение вещей.

Сталкеров осталось катастрофически мало. Бродяга вообще сомневался, что где, либо-то еще имелось столько же бойцов, как на заводе. Да, сообщения от живых приходят, но их ничтожное количество. Втягивать сталкеров в еще одну войну, войну наемников и военных, Бродяге не хотелось. Но уберечь тех, кто остался по ту сторону надо. И дело не в каком-то там надуманном уважении к Альянсу, а в самой жизни, в будущем всей Зоны.

Монолитовец спустился в карцер, попросил охранника вытащит оттуда рыжебородого громилу для разговора с глазу на глаз, без посторонних. Роджер сидел напротив монолитовца, крепко скованный наручниками.

— Сколько анархистов осталось на Складах? Кто теперь ведет Альянс?

— Они шли за Лукашом. И больше они ни за кем не пойдут.

— А за тобой? Ты же военачальник Свободы.

— Тяжело вести их в оковах — поднял сцепленные руки верзила.

— А если я тебя освобожу?

— С чего вдруг? — ухмыльнулся Роджер- Пожалеть решил?

— С того, что ты не враг мне, Роджер. А я тебе.

— Ты был похож на врага, когда убивал моих бойцов.

— Я оборонялся, как и остальные. Долг с самого зарождения своей группировки ведет с вами войну. С такими же людьми знающими боль, страх, отчаяние. У всех у нас есть близкие и друзья…

— И теперь вдруг все перемениться? — с сарказмом спросил здоровяк

— Верно — кивнул монолитовец

— Почему?

— Потому что всего выше перечисленного нет у Монолита и мутантов.

— Так чего же ты хочешь, монолитовец?

— Иди на Армейские Склады. Собери остатки Альянса и возвращайся. Мы откроем ворота и пропустим вас на территорию завода, а там для вас будут открыты южные земли.

— Они не послушают тебя. Не послушают голубоглазую красавицу и не послушают Долг. И я тоже не стану слушать.

— Мы не будем ставить их на колени или сжигать на кострах. Пусть сражаются вместе со всеми в нужный час, а не воюют против еще каких-то врагов.

— Если я попрошу своих людей биться бок о бок с Долгом и наемниками, они выпустят мне кишки и заставят их сожрать до последнего кусочка.

— А сколько твоих людей может сражаться? Они все боеспособны? Нет раненых калек и больных? О них ты думал? Или все равны как на подбор? Будь это так, то они бы не остались за крепкими стенами базы. Что будет с твоими оставшимися друзьями? Ты приговариваешь их к смерти. Нет… Хуже, чем к смерти, потому что ты слишком горд для мира. Или это не гордость, а трусость?

Рыжебородый встал во весь рост и склонился огромной тенью над Бродягой. Тот не отступил, продолжал сверлить громилу испытующим взглядом.

— Смело такое говорить человеку в цепях.

Монолитовец достал ключи. Откупорил первый замок, затем резко открыл второй и сбросил наручники с затекших кистей Роджера. Здоровяк потер алевший оттиск от железной скобы на запястье и поднял глаза на Бродягу.

— Твоим людям нужен вождь. Они разобщены. Им нужно перебраться за Росток и укрыться пока не поздно. У нас мало времени, у них еще меньше. Армия мутантов приближается. И я удивлен, почему она еще до сих пор не здесь. На ее пути стоят только твои люди. Не хочешь помогать нам, тогда помоги им.

— Все они на Складах — кивнул Роджер- Больше нет укрытий.

— Ты возьмешь технику и поедешь за ними. Вернетесь к утру.

— Ну, хорошо, но Гавриленко пойдет с нами.

— У него своих забот хватает.

— Мои люди не станут слушать монолитовца. Нужен долговец, для большей убежденности. Нам надо верить, что Долг не уничтожит нас, как только мы переступим порог завода. А ты выступишь в качестве парламентера от лица одиночек… А что насчет наемников? Как я понимаю, ты говорил с их лидером?