Пока, все приносимые запахи можно было игнорировать и просто играть, радуясь набитому животу, теплой пещере и холодному, чистому воздуху.

Деревца я специально подбирал не особо толстые, так что к ночи управились, полностью затащив все в пещеру и сложив вдоль стены — пусть сохнут.

— "Тонкий" — "Толстому". — Рация перешла из режима ожидания, испугав всех присутствующих своих хриплым писком и пением помех. — Ты куда запрятался, Олег?

— Пещера, недалеко от сосны, Бен! Совсем не далеко… — Хохотнул я.

— Ага. Скалы я пролетал. Ждите, скоро буду! — Морпех, судя по звуку, положил свою рацию на что-то мягкое.

— Идем встречать? — Вродек широко улыбался, предвкушая теплую встречу. — Подсветим?

— Иди. — Махнул я рукой, набирая в чайник, воду. — Я здесь побуду…

К моему удивлению, оба волчонка предпочли остаться в пещере, демонстрируя полнейшее пренебрежение церемониями. Тепло и уют пещеры намного больше для них значили, чем новые люди, гости или новости. Как знать, обладая их нюхом, слухом и видением мира, наверное, тоже больше интересовался набитым животом, чем странными двуногими, разрушающими все, к чему прикоснуться их верхние лапы.

Чайник на огонь, почесать затылок, чем угощать старого друга и полезть в кубышку, за вареньем. Вот не могу я без сладкого! Хоть шоколадка, но должна быть! Не факт, что я ее съем прямо сейчас, через день или неделю. Она может месяцами лежать в холодильнике! Но, вот когда ее там нет — все, изведусь, пока не пойду и не добуду это сильно вредное, сильно сладкое!

Что-то меня на философию потянуло! Видимо совсем скучно стало…

Или совсем дела плохие вокруг творятся!

Философский настрой сдуло ветром, рука привычно расстегнула кобуру с "Когтем", а ноги отнесли в сторону от входа, становясь под прикрытие горящего костра, слепящего входящих.

Первым в пещеру проскользнул Бен, а вот второму гостю я был совсем не рад.

Заворчал самый молодой из волчат, демонстрируя, что он тоже совершенно не счастлив видеть Картера Керпера…

Щелчок снимаемого с предохранителя "Глока" и оглушающий выстрел, совершенно отчетливо дали понять, что Франц "Оклахоме" не рад совсем.

— Не… Ну, он мне тоже давно не нравился… — Обалдевший Вродек лупал глазами оттираясь от крови и серого вещества, разлетевшегося во все стороны, после встречи 9-ти миллиметровой пули, с черепом. — Но так экспрессивно выражать свои чувства!

Бен только тяжело сглотнул, наблюдая, как пистолет в руках пацана развернулся в его сторону и поднял руки.

— Этот чистый. — Франц убрал оружие в кобуру. — А Тот… На нем печать Хозяина.

— Кто дал ребенку оружие?! — Возмутился морпех.

— Что за печать и кто — Хозяин? — Вродек насторожился, в отличии от Бена, ухватив самую суть.

— Старший может поставить свою печать на любого смертного. — Франц шмыгнул носом. — Почти. Например, на Олега, печать поставить нельзя. А с… Него — пацан ткнул пальцем в "Стекло", — печать сняли.

— И, что можно сделать с помощью печати? — Насторожился я, готовясь к неприятностям. — Управлять человеком?

— Да, если "Печать" поставлена добровольно, как этому… Если "помечают" тайно, то могут только подсмотреть или подслушать, и то, если человек находится в нервном возбуждении. — Язык Франца совершенно перестал напоминать язык маленького существа, только-только познающего мир, не добавляя мне спокойствия.

Один раз я уже прокололся, посчитав Вродека совсем "зеленым".

— Его Хозяин тот, в клетке? Что был вместе с вами? — Бен, понимая, что убивать его не будут, решил отложить вопрос о том, кто вооружил ребенка на дальнее будущее и взялся за то, что лежало под носом. Точнее — под ногами.

— Нет. — Франц почесал свою вихрастую голову, обернулся к волчонку и что-то тихо проворчал. Малыш поставил серое ухо торчком и открыл пасть, издав странное сопение.

— Нет. Кто-то, более старший. Намного, старший. — Франц убрал пистолет в кобуру. — Наш не любил людей и не считал нужным плодить среди них шпионов. Следили не за вами. Следили за ним.

— И, так как он в клетке и никуда не денется… То решили присмотреть за мной. — Бен ухмыльнулся. — Знаешь, Олег, каждый раз убеждаюсь в золотом правиле: "Хорошо только тогда, когда ты ничего не знаешь"!

— Хочешь, я тебя "дорадую"? — Я склонился над телом, выворачивая карманы и складывая все рядом с собой. — Ты только представь, сколько там таких, "опечатанных", может болтаться по всему городу! И, совершенно не факт, что многоуважаемый Эрнест Талль — не один из них…

В карманах убитого было совсем не густо: ключи от квартиры с веселым брелоком в виде красного дракона; зажигалка с фонариком, три магазина на, жутко не любимый мной, "Пустынный орел" и сам пистолет, в роскошной, кожаной кобуре.

— Чур, мой! — Обрадовался Вродек. — Всегда мечтал о карманной артиллерии!

— Держи. — Я отстегнул кобуру. — "USP" младшому отдашь?

— Отдам. — Чех принялся перетягивать кобуру. — Сразу, как оборачиваться начнет. А пока, побудет вторым стволом.

— Ага. Понятно, откуда у ребенка оружие. — Бен коротко хохотнул. — И этот человек называл меня "оголтелым милитаристом"!

— Жизнь такая, — пожал я плечами в ответ, продолжая мародерку.

— Похоронить бы… — Аркан меня очень часто поражал своим человеколюбием. Особенно к усопшим.

Снова раздалось тихое ворчание младшего и Франц напрягся, ворча в ответ.

Пока они ворчали друг на друга, к ужасу морпеха, мы с Вродеком раздели безголовый труп и вытащили его вон из пещеры.

Ничего не поделаешь, "за бортом" минус тридцать, снега выше метра, а из копательных приборов-инструментов, у нас только волчьи когти, которые я лучше приберегу для охоты, чем для захоронения предателя рода человеческого. И не важно, что толкнуло его на предательство — страх за себя, семью или жадность.

— Отвлеки Бена, я все сделаю… — Попросил оборотень, давая понять, что собирается поступить точно так же, как и с тагриссами.

И будет совершенно прав.

Мертвым все едино, а могилы нужны лишь живым.

В памяти Бена, я совершенно уверен, через пару лет убитый "Оклахома" станет "мировым парнем", павшим в борьбе за свободу человечества.

— Спасибо, Вродек.

Я вернулся в пещеру, к кипящему чайнику, банке варенья на импровизированном столе и старому другу. Ведь надо думать и возвращаться только для хорошего.

К моему удивлению, в пещере царила поразительно-звонкая атмосфера: морпех и Франц, с шуточками и смехом, замывали кровавые следы, младшой смотрел на них с недовольной миной, мол, "спать не даете, своими похахатушками"!

А чайник также продолжать кипеть, не снятый с огня!

Убью, раззвиздяев!

Нет, не убью, конечно.

Но стукну. Больно. Вот, как только смогу хоть раз подкрасться незамеченным — так сразу и стукну! Трижды!

Дав себе торжественное обещание вновь начать тренировки, со вздохом взялся за тряпку: вроде мозгов у человека всего пара-тройка килограмм, а вот разлетаются они во все стороны в таком количестве, будто их все десять!

****

Новости такие, что вроде и повод для радости есть, а радоваться — сил нет!

Бен не радостный, Вродек не особо радостный, Олег не слишком радостный, а младшой предпочитает дрыхнуть, чем разбираться в хитросплетениях происходящего.

Эх, детство, детство…

Франц прислушался к творящемуся за столом, ругая себя последними словами за импульсивность, скрытность и нерешительность. Трое взрослых шумно швыркали чай, по очереди ныряя ложками в пластиковую тару с вареньем. Предлагали и ему, да пришлось отказаться — слишком много сладкого, слишком много горячего и пахучего.