— Собирайся, девочка… И ты, Олег… Раз уж здесь… Тоже собирайся. — Профессор говорил отрывисто, прислушиваясь к яростно бурчащему животу, возмущенному и протестующему. — Можете не торопиться…

Окончание его предложения доносилось уже из-за двери в совмещенный санузел.

— У доктора Милтона очень слабый желудок. — Шепнула мне Кэтрин.

— Знаешь, солнышко… Тебе лучше начать собираться. — Я почесал ухо. — Обычно, когда с желудком у человека нелады, страдают окружающие…

— Слушай его, слушай… Олег плохого не посоветует. — Поддержала меня Кайта, несказанно удивив. — У него, конечно, очень сложные ассоциации, неказистый вид и идиотские шутки, но вот советы у него — всегда в точку!

— И совсем у него не "неказистый" вид… — Пробурчала себе под нос девушка, скрываясь в комнате.

— Хм… А еще, у него острый слух! — Сдала меня с потрохами, ангел.

Пришлось ей погрозить кулаком, в шутку, конечно. Но пусть не расслабляется — в кирпичном доме полно дверей, которые открываются в обе стороны, на манер дверей в салуны на Диком Западе, времен ковбоев и шерифов…

На мое удивление, до дома-лаборатории пришлось добираться пешком. Ни профессор, ни ангел до владения машиной не опустились, так что вновь, как в старые добрые времена, пришлось топать ножками.

— Как я уже понял, ты в курсе того, что произошло. — Милтон наслаждался нашей неспешной прогулкой, первым делом оттеснив меня от Кайты с Кэтрин и вырвавшись вперед. — И, скорее всего, считаешь, что я — перестраховщик.

— Что, уже и полигон подготовили? — Насмешливо поинтересовался я, не слыша вопросительных интонаций. — За сутки?

— Тебя, хоть чем-нибудь, можно удивить? — Расстроился профессор, шмыгая носом.

— "Краковской" колбасой. — Признался я откровенно, ничуть не шутя.

— Тьфу. — Высказал свое презрение столь низменными мечтаниями, Милтон Нэйл. — Понятно, почему Кайта так хорошо к тебе относится. Непрошибаемый!

— Хорошо относится?! — Я, от удивления, запнулся за неровность тротуара и был вынужден пробежать пару шагов, дабы не проверять нос на прочность. — Скорее — настороженно относится!

— Не без этого. Только… Ты первый, кому она побежала рассказывать о "портале". — Милтон уставился на меня так подозрительно, что вновь пришлось говорить правду, о том, что поговорить со мной у Кайты не получилось — я просто сбежал при ее появлении.

— Тогда каким образом ты оказался у Меренкки? — Нейл подхватил меня за рукав. — Не поделишься информацией, каким образом…?

— Михаэль рассказал. — Правду говорить легко и приятно. Особенно, если тебе за это ничего не будет, как в моем случае.

— А где этот болтун сейчас?

— Прохлаждается в больнице. — Снова правда, только правда и ничего, кроме правды. Только вот профессор, отчего-то, стал смотреть на меня очень подозрительно. — Так что по поводу полигона? Я прав?

— Тебе никто не говорил, что ты — скучный, предсказуемый тип? — Милтон отпустил мой локоть и сделал шаг в сторону. — Занудный и…

— Аркан постоянно твердил тоже самое! — Рассмеялся я. — Хотя, большего упрямца, чем он сам — я, лично, не встречал. Вернемся к полигону?

Милтон расстроенно покачал головой и замолчал, видимо задумавшись о чем-то своем, высокоматематическом и глубоко физическом.

Охрана на входе пропустила меня со вздохом и не требуя пропуска: такой толстый и выбритый на лысо субъект, в городе был только один. Да и не пускать меня на объект, с которого мы, вместе с Вродеком, конечно, свели двух испытуемых, смысла уже и не было.

Хотя, пропуск у меня был. Лежал в гостиничном номере, на столе, приколотый к столешнице кончиком ножа — еще сегодня утром я клятвенно давал себе слово, что ноги моей, в этой лабе, больше не будет!

— Олег. — Кайта дождалась, когда Милтон войдет в кабинет и встала в дверях, постовым "улиционером", не пуская меня внутрь. — Портал открылся совсем недалеко… Так что, не жди чудес. И, не бегай больше, как маленький, обиженный ребенок.

И так мне захотелось ее еще раз стукнуть дверью…

— Он больше так не будет! — Поспешила мне на помощь Кэтрин, становясь рядом, плечом к плечу, хоть это было и не совсем просто — моей толщины вполне хватало на весь дверной проем, но вот, как-то этот воробышек умудрился прижаться и грозно чирикнуть. — Ты же не будешь, Олег?

— Обязательно буду. — Пообещал я с полной уверенностью: Кайта решила поиграть со мной в "гляделки" и врать совсем не хотелось.

— Я так и знала. — Ангел опечаленно сделала шаг в сторону, пропуская нас.

— Тебе что, сложно было пообещать? — Кэтрин, совсем как Настена, очень давным-давно, ткнула меня острым локтем в ребра.

— Давая обещание… — Я замер, рассматривая здоровенный кабинет, с Т-образным столом, за которым уже сидели хорошо знакомые мне люди. И оборотни, ну куда ж от них деваться! — … Я его исполняю. Либо — просто не даю.

Правитель Траннуика, восседающий во главе взлетно-посадочного "Т", зыркнул на меня, но от комментариев воздержался, хотя заканчивал я фразу нарочито громко, напоминая Эрнесту о своем обещании не иметь с ним дела.

Из принципа, к столу я не пошел — устроился в удобном кожаном кресле, сбоку, делая вид, что делов у меня тут нет, и вообще — не появись обстоятельства, готовился бы я долгому походу, а затем и заплыву…

— … Полигон мы подготовили. Оборудование перевезли. — Невысокий, худой мужчина со шрамом на правой щеке и разорванным, правым-же, ухом, осторожно качнул головой в мою сторону, интересуясь, а можно ли мне все говорящееся здесь, слышать. Дождавшись отмашки от Милтона, облегченно вздохнул и продолжил: — Охрана, на всякий случай, уже пристрелялась по площадям, заготовлены укрытия. Группу добровольцев уже набрали. Все готово, ждем только команды "фас"!

— Надо дождаться Бена! — Кайта, с грацией слона в посудной лавке, вклинилась в разговор. — Без его специфического таланта, мы рискуем исследовать лишь малую часть портального пространства — раз! В случае экстренной эвакуации — мы гарантированно спасем большую часть группу — два!

— А, в случае полного провала — потеряем и группу, и Бена, с его "специфическим талантом"! — Опередил меня, Эрнест, ставя жирную точку в споре. — Даже не обсуждается, Кайта. Слишком дорого обходится нам глупость.

— Глупость, во все времена, обходится очень дорого. — Вродек повертел носом, передразнивая меня. — Не знаю, кого там выбрали в группу, но без меня…

— Тоже не обсуждается! — Талль грохнул ладонью о стол, заставив окружающих вздрогнуть. — Все в герои захотели?! А кто работать будет? Землю грызть, в смысле — пахать? Людей защищать? "Мухх", что-ли?! Так он, не сегодня-завтра свалит и ищи его, в неизвестном направлении… Нет уж, господа "герои", пусть геройствуют те, кто для этого специально обучен…

— Погоди, Эрнест! — Милтон примирительно поднял руку. — В герои всем хочется попасть… Даже мне…

И тут я зевнул…

****

"Полигон", на взгляд Бена, полигоном не был. Он был поляной в лесу, обнесенной метрами "колючки", с расставленными постами, "секретами", капонирами для боевых машин, парой бункеров, оборудованных всякой техникой и — только.

Обычная поляна, мотаться к которой приходилось два раза в сутки — в восемь утра и в восемь вечера, привозя и увозя тяжелый металлический кейс, с неведомым содержимым.

Олег хихикал над такой "секретностью" и издевался над своим соседом по этажу, называя его "клерком" или "мулом", в зависимости от собственного настроения, а всю "секретную работу", иначе чем "фигней", не называл и в самом хорошем настроении.

А в самом хорошем настроении толстяк теперь находился крайне редко: после памятного совещания, на котором он откровенно вздремнул, разозлив всех, без исключения, его признали "секретоносителем" и заперли в городе.