"Человек такая тварь, что если ее вовремя не остановить, выдержит что угодно!" — Вновь вмешался в ход мыслей неизвестный голос-мысль. — "Приведи сюда человека и через год город вновь наполнится огнями и жизнью. Леса пустят на дрова, и под пашни…"

"Выходи!" — Артефакт замер в воздухе. — "Покажись!"

"Не могу…" — Существо коротко хихикнуло. — "Не имеет смысла. Ты меня не увидишь. Мерности не хватит! Да и скучно с тобой…"

Ощущение внимательного глаза исчезло. "Наблюдателю" и вправду надоел непутевый артефакт и его не менее непутевый владелец и вся их компания, вместе взятая.

Он просто шел мимо и его взгляд задержался на спешащих по своим делам муравьях, старательно перелезающих через вереницу камней. "Наблюдатель" присел, взмахом руки очистил муравьям дорогу и на миг замер, любуясь начавшейся суетой.

Он увидел все, что хотел и миг наблюдения окончился логичным выводом, озвучивать который, "Наблюдатель" не пожелал, молча выпрямившись и вновь зашагав по лесной тропинке, а, может быть, даже что-то насвистывая от полноты чувств или просто — хорошего настроения.

Ковер-самолет, будь у него плечи, с удовольствием бы ими пожал. От того, что его мерность столь значительно увеличилась, кроме лишней головной боли и выросшей скорости перемещения, никаких других "прибытков" так и не обнаружилось. Вновь сжавшись в плотный бутон, артефакт поплыл к точке назначения, вспоминая, о чем он думал до того момента, как в его мысли вторгся нежданный и незваный, гость. Получалось, что ни о чем таком серьезном он и не думал. Так, отвлеченные материи, не стоящие особого внимания для такой многомерной особы, как он…

Пафосность собственных мыслей развеселила "ковер-самолет", и "бутон расцвел", раскидывая свои щупальца и вновь, с азартом погружаясь в исследование бегущего мимо мира, снов спящего человека и того синего неба, за которым черная пустота космоса, сияние звезд и тонкие вибрации струн, на которых играет Ее Величества Судьба, отмеряя отрезки жизни смертным, бессмертным и обычным артефактам, спешащим познать мир.

Через пару часов появится город, в котором Бен оставит тяжелую упаковку радиостанции, возьмет новый запас продуктов и продолжит полет, связывая все города единой сетью связи. Очередной шаг, не самый сложный, после долгих часов переговоров и торговли за каждую привилегию, каждого города, даже если в нем не производили ничего.

"Слияние" — многоходовой план, рассчитанный на несколько лет. Эрнест задумал его давно, протягивая свои загребущие руки к дальним и ближним, соседям. Два ближайших города уже начали переселяться в Траннуик, двигаясь по пока еще удобным зимним дорогам. Летом и осенью, подтянуться последние, собрав урожай и подготовив стада на убой и зимовку. В городах останутся волонтеры, что будут передавать сообщения и оказывать помощь тем, кому она понадобится.

За пяток лет, если вампиры их дадут, Траннуик и еще пять городов образуют мощнейший центр сопротивления.

"Люди рождены ошибаться. Люди призваны познавать. Люди должны изменяться. Иначе это не-люди. Это — корм. Корм вампира…"

****

С каждым днем, проведенным под канадским листом, росло раздражение, подутихшее было, пока нянькался с оборотнями. Что ни говори, а видимо это и есть мое призвание — нянькаться с молодежью. Только надоедает очень быстро. За недели, что пролетели с момента возвращения в Траннуик, в его удобство, тепло и комфорт устал намного сильнее, чем за месяц, проведенный у костра, в пещере.

Там мучило две мысли: что сготовить пожрать и куда двигаться дальше. А тут, тьфу, пропасть…

Я вновь забрался на крышу самого высокого здания в городе и с тоской оборзевал окрестности. И, знаете, что?

Нечего было обозревать!

От края и до края приторно-городские, бетонно-каменно-кирпичные джунгли, по которым стаями бегали макаки. То есть, конечно же, люди.

Снова все при деле.

Бен летает. Семейка Тилль управляет городом, Вродек с волчатами — патрулируют и ловят. Кайта и Милтон спелись не хуже профессионального дуэта и занимаются метафизическими экспериментами с чесноком, серебром и святой водой. Пока снять печати не получается ни с кого. Ни с "хороших", старательно помогающих научникам, ни с "плохих", не помогающих никому, так как находятся в управляемой коме. По крайней мере те, кого "волчата" оставили в живых. Город, по началу, на появление оборотней-Младших в патрулях, ответил хмурым роптанием. Пришлось рассказывать правду. Пусть и не всю.

"Пипл схавал", незаметно для себя опустив простой вопрос, который серьезно мучал меня. Почему на "наших" волчатах не отключалась электроэнергия? Не перегорали приборы? Что было не так?

Франц обещал обмозговать, но… Ведь не физик же он!

Хотя и прогрессирует с поразительной скоростью.

Я домой хочу… Сильно. Пусть прошло тридцать лет, из них двадцать тихого и не очень, кошмара, но ведь может же быть чудо? Настена еще молодая… Была… А из того, что меня окружает… Как в той горестно-правдивой шутке, которая, оказывается, вовсе и не шутка: "Кого хочу — не знаю… Кого знаю — не хочу!"

— Не помешаю?

О! Вот еще одно существо, отношения с которым у меня не заладилось с момента знакомства.

Кайта!

Принесла же ее нелегкая… Сейчас снова будет тереть мне серое вещество на тему, что все мои беды от незанятости рук и слишком большого, давящего изнутри на череп, мозга.

— Уже ухожу. — Я спокойно прошел мимо, стараясь не коснуться ее. Будь моя воля — предпочел бы спуститься по пожарной лестнице, закрепленной снаружи, обойдя бывшего ангела по кривой.

Мелькнуло детское желание запереть ее на крыше, но…

"Нет, я не пукну!" — Гордый вопль крокодила из "Гэга", как всегда согрел мою душу, хоть на мгновение.

За десятилетие, компьютеры из громоздких ящиков, превратились в изящные ноутбуки. Ноутбуки морфировались в планшеты и смартфоны. А вот дальше — предел кремния оказался исчерпан, а биотехнологии, о которых так много писалось и зуделось, дальше блю-рэй дисков, успешно пожираемых плесенью, так и не пошли. Не успели. Многое что не успело появиться. Альтернативные источники энергии. Бесконечные аккумуляторы и полеты в космос.

Я топал по ступенькам вниз, неторопливо и сожалея о том, что больше не курю. Иногда так и подмывало ограбить Бена на его дорогущие сигары, прихватить бутылку коньяка, самого вонючего да устроить себе перекур. От безысходности. И от усталости и злости. На самого себя.

Где-то вверху щелкнул лифт и, хлопнув дверьми, покатился вниз. Интересно, кто в нем едет? Кайта решила перехватить меня внизу? Или жильцы верхнего этажа собрались в магазин?

Из принципа, убавил "обороты" и поплелся вниз со скоростью зомби, который идет, потому что просто идет.

Если от меня что-то надо… Пусть подождут. Или пускай поднимаются навстречу.

Одиннадцать этажей вниз. Подвал.

Ни живой души. Ни даже ангелицы, пусть ей небо греет крылья.

В подвалах-гаражах Траннуика все еще стояли авто. Некоторые — разобранные. Некоторые, заботливо поставленные длительное хранение, по всем правилам. А были и просто такие, на которые беспечные хозяева накинули парусиновые, пластиковые, брезентовые тенты, подвязали веревочками снизу и посчитали свою миссию по консервации, выполненной.

В "небоскребе" я облюбовал одну такую, "тентованную" машинку, вскрыл ее и теперь, время от времени, аккуратно отгибал брезент, приоткрывал дверцу и нырял внутрь, на широкое переднее сиденье-диван, в пыльное нутро. Старый "Форд", непонятно каким ветром занесенный в подземный гараж, притуленный в самый дальний угол, сейчас был мне более чем нужен.