— Открывается портал и по нему прибывает техника. — Тролль покачнулся с боку на бок. — Начинается строительство…

— Портал односторонний? — Бен и вправду сегодня блистал отточенной сталью своего ума. В отличии от меня.

— Технические помещения не приспособлены для пребывания в них разумных существ. — "Табурет" вяло сдавал позиции, под напором вопросов, задаваемых ему.

— Не "приспособлены" или пребывание невозможно? — Нет, Бен сегодня совершенно точно, в ударе!

— Пребывание разумных запрещено искином… — Тролль изображал из себя тупую жестянку, изображал топорно, прячась за пункты и параграфы устава и законов.

Но, вот его оговорки…

— Требуется задать конечную точку маршрута! — Тролль, понимая, что от дотошности морпеха ему не отвертеться, вновь обратился ко мне, давая понять, что свой запас ответов на вопросы, Аркан исчерпал до самого донышка кубышки.

— Траннуик.

— Конечная точка введена. — "Табурет" рыскнул носом и принялся старательно набирать высоту, делая это не в пример хуже любимого Артефакта моего напарника.

Не было в нем ни изящности, ни чувства, от которого захватывает дух. Голый функционал, вдавливающий нас в кресла. Синее небо с белыми облаками, стремительно приближающееся к нам и исчезающие под нами серебристые воды рукотворного пруда.

— Высота полета 120 метров. — Сообщил нам Тролль и вновь перегрузка, в этот раз — горизонтальная, вдавила нас в кресла. — Скорость полета — 230 километров в час.

— А быстрее, никак нельзя? — Я прикинул скорость нашего ковра-самолета и разочаровался в "табуретке" полностью. Ни комфорта в нем, ни самостоятельности. Да и болтает больше, чем летает…

— Не рационально. Выбран экономичный режим. Увеличение скорости приведет к увеличению потребления активного вещества… — Забубнил Тролль, рассказывая нам прописные истины.

— Господи… — Аркан картинно взялся за голову. — И я всегда считал, что ты, Олег, зануда из зануд! Да эта железяка еще и тебя за пояс заткнула!

— Не обижайте моего "мальчика"! — В том месте, где у обычного авто была приборная панель, появилась хорошо знакомая фигурка Оклы, такая же светящаяся и жизнерадостная. — Он делает все, чтобы вас защитить… Как и положено образцовому устройству… Неблагодарные!

— Не было печали… Искин накачали… — Вырвалось у меня, совершенно не произвольно. — Звезды, как же меня задолбали все эти защитники-то! Мания у них, мне на хвост падать, что ли?!

— Нам… — Гордо поправил Аркан. — Нам на хвост падать. Еще и защищать нас, пардон, из нашего-же, собственного, оружия. И трепать нервы, как несмышленым детям, которых надо обложить ватой и сунуть в колбу, оберегая от сквозняков!

Феечка обиделась…

****

— … Ты сегодня такой вкусный! — Ольга облизала своего донора, тщательно дезинфицируя место укуса. — Сладкий и острый — одновременно! Просто — ням!

Сытая и довольная, она умостилась на коленях мужчины, положив ему голову на плечо и тихонько радуясь, что в кои-то веки Влад спокоен и не язвит, стараясь ее разозлить.

Нет, в том поведении, тоже есть своя прелесть — но, одно дело неторопливый поцелуй, и совсем другое — дикая пляска, когда хочется убить своего донора, выпить его досуха, до самой последней капли и смотреть, любуясь, как стекленеют глаза мерзкого человечешки.

— От тебя все еще пахнет дымом… — Ольга вдохнула запах, чувствуя, что возбуждается. — Сладкий…

От резкого движения разлетелись во все стороны пуговицы рубашки, обнажая мужское тело, привыкшее к физическим нагрузкам, с прихотливой вязью доброго десятка тонких шрамов, краснеющих прямо на глазах.

— Тварь твоя бывшая… — Ольга нежно провела ладошкой по телу своего донора-любовника, жалея, что не может от них избавить свою собственность. — Убить мало, гадину… Такое совершенство…

Влад едва удержался, чтобы не признаться, что "гадину" он уже убил. Новообращенная "горела" неделю, постепенно растворяясь в горько-соленой морской воде, ни на секунду не теряя сознания.

Ольге тогда очень понравилось…

А вот Хозяину, обратившему Стефанию — не очень.

— Опять с едой играешь?! — Насмешливый голос отвлек Ольгу от очень увлекательного занятия, спасая Влада от изнасилования. — Пошел вон, корм… Пока живой!

Не стесняясь своей наготы — штаны прожили на минуту дольше, чем рубашка, а нижнего белья Влад отродясь не носил — он прошел мимо распаленной Ольги и ее Хозяина, судя по масленому взгляду, тоже готового перейти к физическим упражнениям.

Захлопнув за собой дверь, Влад покачнулся — сегодня его Хозяйка была столь возбуждена, что позволила себе лишнего. Так что, перейди она к активным действиям, у Влада были все шансы оказаться на том свете. Очень быстро и с превеликим удовольствием. Не сходя с кресла.

Трое Младших, лежащих у порога, подняли свои тяжелые головы с вытянутых лап, принюхались и… Опустили головы на лапы — запах хорошо знакомый, опасности нет.

— Что, шавки блохастые… Бегаете за тигром, доедая крохи с его стола, шакалы… — Влад очень любил издеваться и злить Младших. Они так смешно скалили зубы, рычали, делая вид, что вот-вот кинуться на человека и разорвут его на части, но… Без прямого приказа своего Повелителя они только и могли, что рычать и показывать клыки.

И, если все сложится совсем правильно…

Влад отогнал всплывшую мысль, опасаясь, что ее могут "услышать".

Ольга, красивая и наивная дурочка, куколка со столь же кукольными мозгами и восковым личиком, зелеными глазками, от которых, в другое время, Влад совершенно серьезно сошел бы с ума, ему подходила.

Каждый из них пользовался друг другом, наслаждаясь и восхищаясь.

Не будь Ольги, такая сладкая месть не свершилась бы.

Не будь ее святой веры в то, что Влад, во время своих отлучек, знакомится с другими женщинами, распаляющей ее ревность, как острую приправу к еде — все давно бы закончилось тривиальным ужином, с ним в качестве главного блюда!

Перешагнув специально подставленный под ногу хвост, мужчина оперся спиной о стену и сполз вниз, чувствуя, как колотится сердце, а в голове звенит, от кровопотери.

Один из Младших, медленно встал на лапы, подошел к сидящему на полу человеку и… Облизал его лицо!

От шока, Влад даже забыл, как дышать: Младший сделал первый шаг и шаг этот, быть может, новая ступень в его мести…

— … Мудрейший! — Секретарь осторожно коснулся плеча задремавшего Джаулина. — Старейшина Алталиэль Ткан Кон-Фималь просит Вашей аудиенции…

— Что, "победа над городом" далась ему тяжким трудом? — Джаулин рассмеялся. — Впусти его. Давненько я не общался с записными врунами!

— Мудрейший… — Секретарь вздохнул. — Три интересующих нас города абсолютно пусты.

— Клан Фималь нарушил мой прямой приказ? — Джаулин сердито свел брови, начиная готовиться к разговору.

— Нет. Люди покинули города, вывезя оборудование и склады. — Секретарь склонил голову. — Они воспользовались порталами и… Переехали…

— Что же… Надо было ожидать чего-то подобного. — Джаулин усмехнулся. — Когда человеческий род ставится на грань выживания, что-то дает ему второй, а если надо, то и третий, четвертый, шансы. Появляются гении. Решаются грандиозные проблемы, при минимуме времени. Такой бы дар, да моему народу… Вовремя…

Мудрейший встал из своего кресла и подошел к окну, занавешенному тяжелой портьерой цвета алой крови, снаружи и, черной, не пропускающей свет, изнутри и, одним рывком, сорвал портьеру на пол, впуская в комнату яркое, полуденное солнце.

— Мне надоел мрак, Вернейший… — Джаулин совершенно по-человечески, сел на подоконник и уперся лбом в холодное, оконное стекло. — В нем нет ничего, о чем можно было бы с гордостью рассказать окружающим. В нем нет победы. Один раз мы уже проиграли ему. И один раз — проиграли свету, оставшись совершенно ни с чем.