В конце августа Фиби родила девочку. Об этом я узнала от Кейт. По её словам, мама и малышка чувствовали себя прекрасно. Я была очень рада этой новости, и от всей души желала Фиби и Джейсону заслуженного счастья.

В субботу, четырнадцатого сентября, вместе Эбби и Максом я отправилась в Олимпию на день рождения миссис Стоун.

Накануне, тринадцатого, мы здорово отпраздновали мой: посиделка в кафе с Сандрой и Ким продолжилась дома, где к нам присоединились их мужья, наши дети, родители и друзья. Зная, что завтра меня ждёт дальняя поездка, спиртным я не злоупотребляла, но всё равно легла лишь под утро. Поэтому в десять, сидя за рулём, я отчаянно боролась с зевотой. Дети сзади тоже клевали носом. Они принимали активное участие во вчерашнем праздновании, и если Эбби заснула на руках у мужа Сандры около девяти, то Макс гулял до полуночи, пока Ким не увела домой своих мальчишек.

На полпути к Олимпии я не выдержала и, остановившись на заправке, купила в автомате стаканчик кофе. Дети на остановку не среагировали — борьба со сном была проиграна вчистую.

К полудню мы были на месте. Разбитые и недовольные.

Зевающий Макс нёс горшочек с Пармскими фиалками — любимыми цветами именинницы, которые собирался вручить ей самолично. Эбби немного покапризничала со сна, но быстро слезла с моих рук и шла рядом с Максом, сжав в ладошке рисунок с нашим семейным портретом. Разобрать, кто здесь кто, было непросто: три жирные кляксы одинакового роста и комплекции стояли на отдалении друг от друга. И лишь пририсованные к одной из клякс серёжки-колечки намекали, что это была я.

Дверь в квартиру миссис Стоун распахнулась после второго звонка, и поначалу мне показалось, что я снова уснула.

Я помотала головой и ошарашенно уставилась на стоящую передо мной женщину.

— Миссис Митчелл?

— Мисс Дэвис?

Одетая в лёгкое светлое платье с накинутым на плечи бежевым пуловером из тонкого кашемира, Эллен Митчелл смотрелась в дверях маленькой квартирки моей бывшей учительницы английской королевой, неожиданно нанесшей визит своим подданным.

Несколько секунд она изучала меня, потом перевела взгляд на Макса. С горшком в вытянутых руках он стоял рядом со мной. Эбби, как обычно, желая устроить сюрприз бабушке Стоун, пряталась за моей спиной. Я же боролась с желанием схватить детей в охапку и задать стрекоча до того же Сан-Диего.

Голос миссис Стоун вывел нас из оцепенения:

— Ох, Эллен, ты уже открыла? Проходите, проходите, мои дорогие.

Поражённая миссис Митчелл посторонилась, пропуская устремившегося вперёд Макса.

— С днём рождения, бабушка Стоун! — заорал он, протягивая цветочный горшок. — Это Пармские фиалки, я их сам выбирал. Вам нравятся?

— Конечно, нравятся, дорогой. Они замечательные. — Именинница взяла цветы и приобняла Макса, целуя его в макушку: — Спасибо.

Довольный Макс улыбался во весь рот, а я забыла о дыхании, чувствуя, как Эбби ручками перебирает мою юбку, продвигаясь вперёд.

— А где же моя любимая девочка?

Морщинистое лицо миссис Стоун расплылось в тёплой улыбке, когда малышка, наконец, выглянула из своего укрытия.

— Ой, а кто это у нас там спрятался? Ты тоже приехала меня поздравить, солнышко?

Так же, как минутой раньше её брат, Эбби протопала к миссис Стоун, протягивая ей слегка помятый листочек. Та с улыбкой взяла его и сразу принялась рассматривать.

— Ты нарисовала это сама? Чтобы вы всегда были со мной, правильно, детка?

Эбби, ещё не до конца проснувшаяся, обернулась ко мне за поддержкой.

Теперь они все смотрели на меня: Эбби, Макс, миссис Стоун и Эллен Митчелл. Молчание затягивалось. В уме я всё ещё прикидывала варианты побега. Но мои дети были по ту сторону двери, и я решительно прошла в квартиру.

— С Днём рождения, миссис Стоун.

— Спасибо, дорогие мои! — Она тепло улыбалась, пока мы обнимались и приветственно расцеловывались. — Тебя тоже с прошедшим, детка. И, Ливи, познакомься — это Эллен, племянница моей Маргарет.

Миссис Стоун много рассказывала о своей юности, о друзьях и подругах, из-за которых она, собственно, и переехала в Олимпию после смерти мужа. Маргарет, самая любимая, к сожалению, не так давно скончалась, и миссис Стоун очень горевала по ней.

— Дети, поздоровайтесь с миссис Митчелл, — учительским тоном произнесла миссис Стоун.

— Здравствуйте, миссис Митчелл, — послушно отозвался Макс.

— Здравствуйте, молодой человек. Как вас зовут?

Улыбка, с которой Эллен обратилась к моему сыну, была знакома. Именно так улыбался и…

Я немедленно одёрнула себя, возвращаясь в настоящее.

— Меня зовут Макс. А это моя сестра, Эбби.

Эллен присела на корточки, внимательно разглядывая мою дочь. Я с трепетом наблюдала за этой сценой.

— Привет, Эбби. Да ты просто красавица! У меня тоже есть внучки. Лиззи постарше тебя, а Эшли ещё совсем крохотная.

— Как гомик?

— Кто, прости?

— Гномик, — подсказала я обреченно.

Эллен засмеялась и погладила Эбби по головке:

— Да, в точности, как гномик. — Поднявшись, она обратилась ко мне: — Рада снова видеть вас, Оливия.

— Вы знакомы? — удивилась миссис Стоун.

И снова все смотрели на меня.

Эта пауза оказалась короче.

— Агентство миссис Митчелл занимается выпуском моей книги. Я тоже рада вас видеть, Эллен.

Надеюсь, последняя фраза прозвучала искренне.

— Ох, а я и не знала! — всплеснула руками миссис Стоун. — Эллен, дорогая, помню, ты говорила, что занимаешься издательским делом. Но я полагала это что-то вроде редактуры?

— В принципе, так и есть, Фелиция, — успокоила её миссис Митчелл.

К счастью, именно в этот момент пришли новые гости. Именинница вспомнила о своих обязанностях хозяйки, а у меня появилось время прийти в себя.

Как обычно бывает в компании людей в возрасте, центром празднования оказывается младшее поколение. Сегодня это были мои дети. Макс увлечённо поедал пироги, по которым миссис Стоун была мастерица, и особого интереса не представлял. А вот Эбби… Эбби очаровала всех подруг хозяйки. Каждая сочла своим долгом потрепать малышку за пухленькие щёчки, восхититься её кудряшками, ясностью суждения, смешными рожицами и хорошим аппетитом.

То и дело я бросала тревожные взгляды на Эллен, которая, казалось, не могла оторвать глаз от моей дочери. Сердце обливалось кровью, глядя на то, с какой нежностью она следит за выходками своей незнакомой внучки. В какой-то момент, не выдержав напряжения, я вышла на балкон.

Потрясающий вид на парк — главное достоинство этой небольшой квартиры. Осеннее солнце тепло золотило листву, прохладный ветерок доносил с озера Кэпитол солёный запах водорослей и рыбы. Я облокотилась на кованые перила и, чтобы расслабиться, короткими вдохами втягивала в себя воздух.

— У вас очаровательные дети, Оливия.

Я вздрогнула и обернулась к вышедшей на балкон Эллен.

Она протянула мне пачку сигарет.

— Курите?

— Не при детях.

— Тогда и я не буду.

Встав рядом со мной, она облокотилась на перила. Я же теперь стояла прямо. Попытка расслабиться провалилась.

— Вы родились в Олимпии?

Вроде бы вполне обычный вопрос. Но, будучи сама по уши во лжи, я сразу начала искать подвох.

— Нет. В Лонгвью. Это в шестидесяти милях южнее.

— И вы часто бываете в Сиэтле?

"Простое любопытство, поддержание беседы", — повторяла я про себя, нервно сжимая перила.

— Сейчас уже не часто. Но я училась в Вашингтонском университете и хорошо знаю город.

— Признаться, я взяла на себя смелость поинтересоваться у Фелиции вашей историей. — Эллен неожиданно сменила тему. — Трагедия, которую вам не так давно пришлось пережить…

Когда её тёплая ладонь коснулась моих побелевших костяшек, я снова вздрогнула.

— Мне так жаль, девочка. В столь юном возрасте остаться одной с двумя детьми! Но вы замечательно справляетесь. И если бы я знала об этом при нашей первой встрече… — Заметив мою реакцию, она быстро добавила: — Не вините мою старую подругу, она искренне жалеет вас и желает помочь.