Эллен подошла к стене и отодвинула широкую декоративную панель, за которой скрывался большой встроенный шкаф.

— Думаю, ты найдёшь здесь всё, что нужно.

Взяв из ровной стопки первую попавшуюся футболку, я ещё немного осмотрелась и поспешила к детям.

Мои ангелочки спали. Интересно, кто вырубился первым: Макс полулежал, полусидел в кровати, свесив голову набок, и уже посапывал — верный признак глубокого сна. Эбби же калачиком свернулась в своей кровати, повернувшись лицом к брату, — сказку она явно не дослушала.

Я накрыла дочь одеялом и аккуратно за ноги спустила Макса вниз на подушки, решив оставить его спать здесь. Он моментально сгруппировался в такой же комочек, что и Эбби. Натянув на него одеяло, я в очередной раз подивилась способности моих детей всё делать одинаково.

Дилан задерживался. В течение вечера он несколько раз звонил, сообщив в последнем разговоре, что будет не раньше полуночи.

— Если усну, разбуди. Я тебя поцелую, и мы ляжем спать.

— Просто поцелуешь? — Его голос стал на полтона ниже. — Думаешь, я смогу этим довольствоваться?

— Очень надеюсь, что нет.

Будто воочию я увидела, как по его лицу расплывается довольная улыбка.

— Кстати, ты решила вопрос с пижамой?

— Да. Раздобыла кое-что в твоём шкафу.

— Что же именно?

— Ну-уу… это красная футболка. Впереди какая-то эмблема. Сзади номер десять и твоя фамилия.

— В университете я играл в ней в регби. Моя любимая футболка. Хочу увидеть её на тебе.

— Вот и будет повод меня разбудить, — хитро проговорила я и отключила телефон.

Я приняла душ, оставив мытьё головы на утро и, надев футболку Дилана, доходившую до середины бедра, вернулась в комнату.

Макс спал поперёк кровати, раскинув в разные стороны ноги и руки. Некоторое время я таращилась на умиротворяющую картину, решив не тревожить сына и пойти спать в его комнату. Включив радионяню и оставив дверь приоткрытой, я с лёгким сердцем вышла из спальни. Но, сделав шаг в сторону бывшей комнаты Фиби, замерла и, поколебавшись всего секунду, зашагала в другом направлении.

Свет я включать не стала. Разобрав кровать и поставив радионяню в изголовье, я забралась под одеяло и долго таращилась я в темноту, думая о сегодняшнем непростом дне…

Неожиданно мне стало холодно. В поисках тепла, я спросонья зашарила рукой по кровати. В следующее мгновение заботливые руки, словно в кокон, укутали меня в одеяло. Согретая теплом и убаюканная ровным дыханием, я практически сразу уснула.

Меня разбудил шум льющейся воды.

Сначала показалось, что Дилан так и не появился, но подушка, лежащая рядом, была смята. Схватив, я прижала её к себе и сделала глубокий вдох — она пахла любимым. Значит, найдя меня в своей постели, он всё-таки не стал меня будить, предоставив возможность выспаться. Я действительно чувствовала себя отдохнувшей. Надеюсь, и Дилан тоже — за все эти дни он спал и того меньше.

Вдоль стены тянулась полоска света — дверь в ванную была приоткрыта. Это было словно приглашение.

И это было определённо дежавю: обнажённый мужчина, бреющийся у раковины.

Как и несколько лет назад, я рассматривала его подтянутое, великолепное тело, на этот раз, прикрытое обмотанным вокруг бёдер полотенцем. Как и несколько лет назад, он не видел меня, но сейчас неловкости я не испытывала. Сейчас он принадлежал мне, но, как и несколько лет назад, ему опять удалось застать меня врасплох.

— Насмотрелась?

Медленно подойдя к Дилану, я встала сзади и обхватила его за талию.

— Нет, — сказала я его отражению, выглядывая из-за широкой спины. — Никогда не насмотрюсь.

Одна щека Дилана всё ещё была в пене. Взяв полотенце, он нетерпеливо её стёр и, повернувшись, легко подхватил меня под мышки и усадил на мраморную столешницу. Обеими руками Дилан ласково убирал с моего лица спутанные волосы.

— Доброе утро, радость моя.

— Доброе утро, любимый.

Его руки оказались на моей шее. Он нежно поглаживал её, поднимаясь выше к затылку и пропуская волосы через длинные пальцы. От его ласки перехватило дыхание, и я не сдержала стон удовольствия, когда, потянув меня за волосы, он заставил откинуть голову назад и прикоснулся губами к бьющейся на шее жилке.

Мои руки тут же обняли Дилана за шею, ногами я обхватила его бёдра, прижимаясь к полуобнажённому телу.

— Ты так и не разбудил меня, — капризно произнесла я, целуя вкусно пахнущую пеной для бритья щёку.

— Поверь, это было равносильно подвигу. Увидеть тебя в своей постели, такую тёплую. Такую… м-мм… желанную.

Он говорил, не оставляя своего занятия, и теперь уже целовал меня за ушком. Я таяла под его поцелуями: демон-искуситель вернулся.

— Ты так сладко спала, малышка. Будить тебя стало бы истинным злом.

— Но ты обеща-ал, — потянула я.

— Я помню, что обещал, красавица. И обещание это готов иполнить прямо сейчас.

Дилан провёл руками по спине, крепче прижимая меня к себе, и, наконец, поцеловал в губы. Я сразу же открылась, впуская в себя его горячий язык.

Мы долго целовались, останавливаясь лишь для того, чтобы сделать глоток воздуха. Наши руки изучали тела друг друга. Сквозь плотный хлопок футболки Дилан поглаживал мои возбуждённые соски, а я нетерпеливо пыталась запустить пальцы под полотенце, плотно обтягивающее крепкие бёдра.

Когда казалось, что я вот-вот взорвусь от наполняющего тело желания, Дилан оторвался от меня. Его обнажённая грудь вздымалась в такт сбившемуся дыханию, глаза горели знакомым дьявольским огнём.

— Я хочу тебя, Оливия. Прямо сейчас.

Не давая возможность возразить — да я бы и не стала, чёрт подери! — Дилан подхватил меня под ягодицы и понёс в спальню. Я крепче обхватила его ногами, но особой нужды в этом не было: даже когда мы упали на гладкий шёлк простыней, он по-прежнему не выпускал меня из объятий, страстно целуя ещё какое-то время, прежде чем ослабить хватку и дать нам обоим возможность перевести дух.

Я лежала под Диланом, желая, чтобы он побыстрей заполнил пустоту, что разрасталась внизу живота. Оказавшись надо мной, он не спешил. С прежним чувством Дилан неторопливо покрывал поцелуями моё тело, запуская руки под футболку и мягко массируя живот, постепенно перемещая пальцы к груди. Соски жаждали его языка, и, не удержавшись, я простонала:

— Сними её.

В одно мгновение я оказалась обнажённой, подставляя его губам и рукам своё горящее тело.

— А-ах, — не выдержала я, когда его губы оказались на розовой горошине соска.

— Девочка моя, как же я люблю звуки, что ты подо мной издаёшь.

Он обвёл языком ареолу соска, мягко оттягивая его губами, и я выгнулась в его руках, подставляя для ласк другую грудь. Его пальцы продолжали гладить моё тело, спускаясь вниз по бёдрам. Дилан принялся поглаживать их внутреннюю поверхность, и я широко раздвинула согнутые в коленах ноги, предвкушая более чувственные ощущения. Но он пошёл ещё дальше, и через мгновение нетерпеливые пальцы отодвинули край трусиков, оказавшись на моих влажных складочках. Я снова выгнулась, почувствовав, как, раздвигая их, они медленно в меня проникают, и, не выдержав, застонала от восторга.

— Нет, это просто невозможно, — прорычал Дилан. Встав на колени, он рывком содрал с себя полотенце, освобождая свой уже готовый к действиям член. Затем так же быстро стянул с меня трусики. Опираясь на руки, он склонился надо мной, ища мои губы, и когда я, обняв его за шею, притянула к себе, начал медленно в меня входить.

От нахлынувшей волны удовольствия, я снова застонала, а после едва сдерживалась, чтобы не закричать, когда он начал двигаться: во мне, на мне, со мной…

Он полностью выходил из меня, потом снова на всю длину погружался. Закрыв глаза, я полностью отдалась ритмичным движениям. Ухватив его за шею, я толкнула Дилана вверх, и, не выходя из меня, он посадил нас на кровать. Теперь его руки были у меня на талии, но следующее глубокое проникновение, когда мы одновременно ринулись друг на друга, взорвалось во мне яркой вспышкой. Я закричала. Дилан быстро закрыл мне рот поцелуем. Он всё ещё продолжал двигаться, пока я кончала. Я совсем ослабла, потеряв голову от восхитительных ощущений, но продолжала по инерции двигаться, и через пару сильных толчков Дилан ко мне присоединился.