Кандида проснулась странно умиротворенной и, пожалуй, счастливой. Сладко потянувшись, она села в постели… и обмерла. Рядом с ней кто-то спал! Кто-то темноволосый… Хуан?!

Но изумленная радость была мимолетной. Конечно, это был не Хуан. Хуан гораздо старше… это был его двойник. Хозяин.

Кандиду захлестнула слепящая ярость, глаза застлала кровавая пелена гнева. Женщина с трудом сдержала порыв схватиться за любимый нож — этот изысканный кинжал с инкрустированной жемчугом и рубинами рукоятью она всегда носила с собой, а ночью держала у прикроватного столика.

Хозяин, будто почувствовав ее настроение сквозь сон, шевельнулся на кровати, размежил веки и устремил на Кандиду сонный и насмешливый взгляд.

— Доброе утро, — прикрывая широкой ладонью зевок, лениво протянул колдун.

— Сомневаюсь, что оно такое уж доброе, — зло процедила Кандида. — Во всяком случае, для тебя. Молись своим богам, потому что ты практически мертвец!

Хозяин нисколько не смутился.

— Я и так мертвец, — заметил он, пожав плечами. — Вернее сказать, НЕ человек.

Кандида многое повидала на своем веку, и все-таки от слов Хозяина ее пробрала дрожь. При мысли, что она провела ночь с НЕ человеком (или, того похлеще, мертвецом), женщине стало откровенно не по себе.

— Не волнуйся, я и с тобой найду способ разобраться, — с угрозой произнесла она.

— Многие обещали, — ухмыльнулся он. — И, как видишь, я все еще здесь…

— Я — другое дело! — огрызнулась Кандида и, сообразив, что до сих пор находится в одной постели с Хозяином, торопливо поднялась и накинула шелковый халат.

Непрошеный любовник с иронией наблюдал за ее действиями.

— После всего, что между нами было этой ночью, твоя деланная стыдливость просто смешна, — с усмешкой сообщил он. — Боюсь, тебе уже нечего от меня скрывать под этим пеньюаром…

Разъяренная Кандида метнула в него подвернувшуюся под руку хрустальную пепельницу, но колдун ловко увернулся, и та, угодив в стену, разлетелась по простыням и подушкам сверкающими осколками вперемежку с окурками.

— Вот спасибо! — с театральным вздохом сказал Хозяин, демонстративно отряхиваясь от пепла. — Теперь я пропах табаком…

Кандида ничего не ответила. Молча устроившись за туалетным столиком, женщина принялась с каким-то остервенением расчесываться, иногда сердито поглядывая на отражение Хозяина в зеркале.

— Не понимаю твоей ярости, — снова заговорил колдун и тоже поднялся. Одеваться не стал и прямо так, как был, шагнул к Кандиде, положил руки ей на плечи… Она хотела стряхнуть его ладони, но почему-то этого не сделала.

— Ночь ведь тебе понравилась, не правда ли? — шепнул он и, нагнувшись, поцеловал ее чуть ниже уха.

Кандида закрыла глаза, судорожно вздохнула.

— Да… — хрипло отозвалась она, понимая, что вот-вот сдастся. В Хозяине было слишком много от Хуана… он знал, что и как она любит… понимал ее тело…

— Ты нравишься мне. Я — тебе. Забудь обо всем… просто отдайся страсти!

Кандида выпрямилась и открыла глаза. В зеркале отразилось ее собственное раскрасневшееся и словно помолодевшее лицо и лихорадочно горящие глаза.

— Отдаться страсти? — глухо повторила женщина. — Это я умею…

Кандида порывисто поднялась и обернулась к Хозяину. Обвив руки вокруг его шеи, она впилась в его губы своими губами.

И будь, что будет!

Час спустя они уже завтракали в бело-голубой столовой замка, обустроенной, подобно другим помещениям древнего готического особняка, с излишней строгостью, практически без декора. Есть в одиночестве в такой обстановке было, пожалуй, скучновато, поэтому женщина мысленно порадовалась, что на сей раз ее трапезу разделит Хозяин.

Впрочем, аскетичность интерьера не отразилась на меню: стол был накрыт, как всегда, со вкусом. Поскольку Кандида не любила плотно завтракать, блюда были легкими, зато разнообразными и изысканными. Разносила их единственная служанка — юная светленькая девушка в темно-коричневом платье и с белой наколкой в соломенном пучке волос.

В уютном домашнем платье и с гладко зачесанными назад волосами, Кандида напоминала довольную породистую кошку, только что съевшую порцию первосортной сметаны.

— Ты напрасно считаешь, будто полностью сломал мою оборону, — сказала она, щедро посыпая яичницу-глазунью красным перцем — женщина любила острую пищу. — Просто я люблю удовольствия и редко себе в них отказываю. А ты в своем роде очень даже хорош!.. для определенных целей…

Хозяин, в темно-фиолетовом бархатном мужском халате в пол и с собранными в «хвост» волосами, пожал плечами и сделал глоток крепкого несладкого кофе.

— А что такого особенного произошло? — спокойно поинтересовался он. — Зачем ты оправдываешься?

— Я?! — возмутилась Кандида, выпрямившись, словно струна. — Оправдываюсь?! Перед кем?!

— Перед самой собой, — слабо улыбнулся Хозяин и потянулся к вазочке с засахаренными фруктами. — Разве нет?

Замечание собеседника попало в цель — Кандида удивленно нахмурилась, размышляя над услышанным.

— Ты прав, оправдания ни к чему, — наконец, неохотно признала она, тряхнув головой, и снова принялась за свою порцию яичницы. — Пусть случившееся останется приятным воспоминанием. Что было, то было!

— Только воспоминанием?

— А как иначе? — насторожилась колдунья.

— Лично мне кажется, что мы прекрасно подходим друг другу.

Женщина вздрогнула от изумления, и с ее чайной ложки на светлую скатерть соскользнула густая капля растопленного масла.

— Подходим друг другу? — с подозрением уточнила Кандида. — В каком смысле — подходим? Подходим для чего?

— Ну, например, для любовной связи, — пояснил маг. Его глаза искрились весельем; казалось, мага изрядно забавляет реакция собеседницы. — А что? Ты не согласна?

Кандида впервые за долгие годы почувствовала что-то похожее на растерянность.

— Я никогда не думала о тебе в этом качестве, — наконец хмуро созналась она, отодвинув тарелку с остатками глазуньи. Есть женщине как-то расхотелось.

— Так подумай, — вкрадчиво предложил Хозяин, наклонившись к собеседнице. — Подумай! Мы с тобой почти идеальная пара.

— Идеальная? — недоверчиво протянула Кандида, смерив мужчину оценивающим взглядом. — Да ты даже не человек!

— В этом мое преимущество. Жизнь с таким, как я, острее… разве ты УЖЕ это не ощутила?

Что ж… Кандида ни за что не признала бы этого вслух, но — да, она ощутила особую пикантность связи с таким необычным персонажем, как Хозяин. Было в подобных отношениях что-то порочно-притягательное… как раз в ее вкусе.

— Я знаю, ты прикипела душой к своему Хуану, — продолжал Хозяин отставив опустевшую кофейную чашечку. — Но он сейчас не тот, что в былые годы, когда у вас был роман. Диана изменила своего любовника не в лучшую сторону. У него появились рамки и правила… моральные принципы… а у меня их нет. Понимаешь?

Да, она и это понимала. Недавняя интрижка с Хуаном немного разочаровала ее — в прошлом пылкий любовник, теперь он стал вялым и зажатым… не таким, как помнилось. Однако женщина была уверена, что сумеет его «расшевелить»… а если нет? Вдруг Хозяин прав, и прежнего Хуана не воскресить? Может, в его душе что-то умерло, ушло безвозвратно?

— В чем-то ты прав, — наконец, задумчиво произнесла Кандида, рассеянно размешивая сахар в своем кофе. — Хуан уже не тот… Но ты ведь тоже вряд ли похож на того юного Хуана, с которым много десятилетий назад я пережила яркую историю любви!

Хозяин пожал плечами:

— Конечно, я уже не тот юный Хуан! Я лучше.

— Уверен? — с иронией спросила Кандида, склонив голову набок.

Рядом сновала служанка: уносила опустевшие тарелки, наполняла графины водой и соком, подавала свежезаваренный кофе… Однако собеседники, всецело занятые друг другом, не обращали на девушку ни малейшего внимания. Она была просто фоном, подвижной деталью окружающей обстановки.

— Да, я лучше — лучше именно для тебя, — самоуверенно подтвердил Хозяин. — И, по-моему, минувшей ночью ты в этом сама имела возможность убедиться?