Единственный по-настоящему опасный противник стоял у окна, стоял расслабленно, опустив руки, но в руках было что-то — метательное оружие, незаметное и непредсказуемое.

В чистом итоге расклад все равно выходил не в их пользу.

Кроме парня у окна, всего трое с мечами, и те — слишком крупны, чтобы быстро двигаться: один держит оружие у горла Нивена, еще два — слева и справа от стола, стоящего под стеной. Грузный седой старик, сидящий за столом, не вооружен и вряд ли опасен — ему и дышать, кажется, непросто, не то что двигаться. Зачем его вообще убирать — непонятно. Сам скоро откинется. Впрочем, это не его, Нивена, дело.

— Волахан? — спросил Нивен у старика.

— Кто спрашивает? — ответил вопросом тот.

— Курьер, — ответил Нивен. — У меня послание. Личное.

— Я не жду курьеров, — ответил тот, и охранник, держащий меч у шеи, коротко обернулся, ожидая приказа. Приказ последовал — мягкий, едва заметный кивок. Но вместе с движением старика начал движение и Нивен.

Сместился в сторону, перехватил запястье противника одной рукой, второй — швырнул кинж‍ал в шею Волахана. Парень у окна взмахнул рукой, но Нивен уже‍ развернул охранника так, чтоб тот оказался на линии броска — и в него вонзился зубчатый метательный диск. Парень прыгнул в сторону, выбросил руки вперед, швыряя на этот раз сразу два диска, но было поздно: Нивен оттолкнул от себя тело первого охранника и ушел в кувырок вперед — навстречу еще двоим, что стояли у стола.

Те двое, как Нивен и предполагал, были медлительны — успели сделать всего шаг к нему. Он вышел из кувырка на колено, выбросил руки в стороны - подсек обоих под ноги. Над головой просвистели диски. Нивен развернулся на колене, выхватил короткие мечи из ножен за спиной. Воткнул оружие в лежащих по обе стороны, не глядя. Потому что смотрел на парня с дисками, который уже шел на третий бросок.

Парень был действительно быстр, и будь на месте Нивена обычный человек, парень успел бы. Но Нивен не был человеком. Он кувыркнулся в сторону, уходя от дисков, прыгнул к Волахану, пока противник доставал следующие два, рванул из шеи кинжал рукой, ногой — ударил по ножке стола, и тот рухнул как раз вовремя, чтобы прикрыть Нивена столешницей.

Диски свистнули, глухо вонзились в нее, Нивен поднялся и швырнул кинжал. Проблема человека была в том, что он замирал на месте, чтоб прицелиться, потому Нивену целиться не пришлось: он точно знал, куда и с какой силой нужно бросать.

Человек не успел даже вскрикнуть.

Никто не успевал. Если Нивен, конечно, этого не хотел.

Он присел над Волаханом, снял перчатку и приложил два пальца к шее — привычка. ‍Он и без того всегда знал, убил жертву, или только покалечил, а иног‍да заказчики требовали и этого. Опустил взгляд на собственные пальцы. Кожа на руках в сравнении с мертвенной бледностью жертвы казалась еще более серой, едва ли не отливала синевой. Нивен отдернул руку, отряхнул ее, будто пытаясь избавиться хотя бы от оттенка - с цветом ничего поделать не мог.

Поспешно вернул перчатку на место, стащил с шеи Волахана светлый платок, наполовину залитый кровью, и чистой его частью принялся вытирать руки и запястья. Кровь всегда видна — что на серой коже, что на темно-зеленом плаще. Ну, или так кажется.

Она чувствуется, висит на тебе, жжется.

Потом Нивен собрал и так же тщательно протер свое оружие. Покосился на торчащие из столешницы диски и осторожно выдернул оба. Задумчиво покрутил в руках, вертикально воткнул в пояс.

“Удобно, что ли, ими кидать? — подумал, направляясь к двери. — Надо будет попробовать”.

У двери прислушался к голосам и запахам за ней. Их стало больше: трактир постепенно просыпался, и теперь Нивен рисковал наткнуться на типичную утреннюю суету в коридоре, среди которой его, стоящего в тени, может, и не заметят, но обязательно врежутся.

Дождался, пока за дверью станет относительно тихо, поправил капюшон, осторожно выглянул и - пока коридор пустовал - быстрым шагом двинулся вперед по коридору. К окну в торце. Крупный человек туда, конечно, не протиснулся бы, но Нивен не был крупным. В сравнении с большинством людей он был даже мелким.

Коридор пустовал, однако по лестнице уже поднимались, потому Нивен перешел на бег и пры‍гнул в окно ласточкой за мгновение до того, как с лестницы по‍вернули в коридор. Падая, кувыркнулся через плечо, вышел на колено и замер в кустах, впечатав ладони в землю. Очень тихо и очень глубоко вдохнул. Так же тихо, медленно выдохнул. Шевелиться не спешил. Если кому из идущих по коридору и придет в голову бросить мимолетный взгляд в окно, его темно-зеленый плащ примут за продолжение куста. С тем условием, конечно, что куст не начнет двигаться.

Поднялся, когда шум в коридоре вновь стих. Выбрался из кустов и хотел уже было перемахнуть через забор, как на тропинку, идущую вдоль него, выскочил вчерашний пацан.

Пацан круто затормозил и тут же вскинул лук. На этот раз правильно — деревянный наконечник стрелы целился точно в грудь. Правда, стрела была кривой, да и тетива на луке — едва натянута. Но все понемногу. Научится еще всему.

“Научился бы, — поправил себя Нивен. — Будь у него время”.

— Ты что тут делаешь? — подозрительно спросил пацан, и Нивен выдернул из пояса метательный диск. Взвесил на ладони. Глянул пацану в глаза. Тот сощурился — Ирхан слепил его, из-за спины Нивена. Очень неудобную позицию выбрал мальчик.

— А ты? — спросил Нивен.

“Что ты вообще тут делаешь? — хотелось спросить. — В кустах! Что ж за привычка у тебя, мелкой пакости, лезть куда не надо? Это опасно! Еще и с таким кривым оружием. Еще и разговор затевать. Нет, чтобы сразу стрелять... Чего зря трепаться? Чего трепаться, когда можно сразу стрелять? А, Нивен?”.

— Ищу клад, — ответил пацан. — У нас тут недавно пираты останавливались.

— Я тоже его ищу, — зачем-то сказал Нивен. — Только это секрет.

Пацан медленно опустил лук, серьезно кивнул и развернулся. И вскинул оружие снова, но Нивен успел раньше — прыгнул к нему, толкнул в ближайший куст, падая на колено — над головой свистнула настоящая стрела, а напротив, в двух шагах стоял вчерашний человек. И ароматы источал все так же неприятные.

Нивен медленно поднялся.

— Вот в этом тебя надо было подстраховать, — сообщил человек. Он уже выхватил следующую стрелу и целился теперь в Нивена. Пацан шевельнулся в кусте, но Нивен выбросил в его сторону раскрытую ладонь. И очень надеялся, что тот, хоть и мелкий, поймет: "замри, не путайся под ногами".

— Были подозрения, что ты стал хуже работать, — сказал человек, — но, как показала проверка, ты готов к неожиданностям. Это главное. Еще были подозрения, что стал работать грязно. Потому давай так. Убери свидетеля сейчас — и я ничего не видел.

— Это ребенок, — напомнил Нивен, — и он тоже ничего не видел.

— Знаешь, откуда взялись подозрения? — спросил человек. Он продолжал держать Нивена на мушке, явно чувствовал себя хозяином положения и не прочь был поболтать. Нивен тоже был не прочь — ждал момента. — Слишком много слухов было, о человеке в зеленом плаще. То одного он пощадил, то другого пожалел. Зачем тебе это, а? Захотелось с людьми подружиться? Ждешь, что пожалеешь детеныша, и люди тебя полюбят? Но о ком ходили слухи? О че-ло-ве-ке. А знаешь, что они сделают, когда покажешь им лицо? То, что и всегда. Закричат: “монстр!”. И когда вырастет этот…

На слове “этот” человек допустил ошибку — покосился на пацана. И Нивену хватило времени, чтобы швырнуть диск. Диск вонзился в шею человеку, тот захрипел и рухнул на землю, выпустив стрелу в небо.

“Хм... — подумал Нивен, глянув на второй висящий на поясе диск. — Действительно удобно”.

Протянул руку пацану, рывком поднял его на ноги, сказал:

— Беги к своим, — и шагнул к забору.

Когда схватился руками, чтоб перемахнуть, зачем-то оглянулся через плечо. Пацан все еще стоял, глядя на него. Нивен подмигнул и легко перепрыгнул на ту сторону. И уже потом, шагая к холму, подумал, что пацан и не увидел, как он подмигнул — лица-то не видно.