Рэй молча шагал к ним.

— Мы не можем тебя выпустить, — напряженно сказал ему тот, который окликнул. Он стоял по центру и, наверное, был у них главным. Или просто взял все на себя, и после его слов все трое разом достали мечи. — Вернись обратно.

И уже панически выкрикнул — потому что Рэй не останавливался:

— Вернись! Приказ Даа…

Рэй швырнул рычаг. Тот пошел по дуге, и человек слева взмахнул мечом, будто собирался этот бросок отбить, но промахнулся, и рычаг с силой ударил его в плечо. Человек пошатнулся, толкнул главного — слишком узкие коридоры, чтобы бродить втроем. И пока эти двое восстанавливали равновесие, Рэй метнулся вперед.

Ударил рукой в грудь парня слева, блокировал факелом удар меча, развернулся, и ногой — в живот того, что был в центре. Разворот, чтоб уйти от замаха третьего человека, уход, удар факелом по за‍тылку.

Человек упал, еще двое — с трудом поднялись.

— Тебе прид‍ется нас убить, Каарэй, — хрипло произнес главный, стоя поодаль, сжимая меч и безуспешно пытаясь выпрямить спину.

Рэй шагнул вперед. Первый противник атаковал, но Рэй перехватил руку с мечом, занесенную для удара, вывернул — и тому пришлось выпустить меч. Меч звякнул о пол — Рэй отшвырнул его подальше ногой. А человека — бросил перед собой. И нанес еще один аккуратный удар факелом по затылку.

“Хотел бы я вас убить, было бы куда проще” — подумал Рэй.

Говоривший все-таки выпрямился, отступил на несколько шагов, схватился за меч двумя руками. Но удар даже не пытался нанести, хотя Рэй был уже совсем близко.

Рэй вскинул было факел, и человек взмахнул мечом, но Рэй остановил движение и коротко ударил тыльным концом факела под поднятую руку — в корпус. Противник согнулся, издав короткий хрипящий звук. Рэй нанес рубящий удар по шее ребром ладони. Тело все еще медленно заваливалось на каменный пол, а Рэй уже шел вперед. Не было времени проверять, все ли живы.

Времени не было ни на что.

Он побежал вверх по ступеням. Решетку, что закрывала вход в подземелье и оказалась запертой, снес ударом ноги. И снова побежал. Вверх. По коридорам — и опять вверх.

По каменным ступеням, по винтовой лестнице. Быстрее, еще быстрее.

Вылетел на площадку смотровой башни. Не сбавляя скорости бросился к перилам, запрыгнул на них, схватившись за одну из удерживающих крышу подпорок и замер. Всмотрелся вниз.

Твари подступали. Охотники на вивернах били их с воздуха — стрелы сыпались градом. Пешие отряды, центральный из которых вел ‍отец, стояли насмерть, не отошли с позиций ни на шаг, но твар‍и тоже не собирались уходить.

Собак уже не было. Собак всегда выпускают первыми, и собак уже не было.

Кровавые ошметки, крики, рыки, свист отравленных мечей и стрел — оборотней обычным оружием не убьешь. Это было мало похоже на битву. И совсем не похоже на охоту. Это было бессмысленное кровавое месиво.

Оборотни все подступали. Люди держали позиции, но — какой ценой?

“Твари, — подумал Рэй. — Твари…”.

И все — ни единой больше мысли. Отвращение и кровавая пелена перед глазами.

Неправильным, отвратительно неправильным казалось то, что со зверями должны биться люди, и не просто люди, лучшие, сильнейшие гибнут сейчас под грязными когтями, им рвут зубами глотки, втаптывают в землю лапами.

Рэй набрал в грудь побольше воздуха, чтобы свистнуть — призвать Мирта.

Но вместо этого тихо сказал:

— Раз.

— Раз.

Флаги все еще реют над войском, флаги даарцы всегда держат до последнего. Как оказалось, даже в побоищах с оборотнями, потому прекрасно видно, где чей отряд.

— Два.

Отец в центре, защищает городские ворота, главный вход. Самый мощный отряд, тяжелая артиллерия, там и охотников, и оборотней больше всего.

— Три.

Они все еще пытаются прорваться в город, хотя уже ясно должно быть: погибнут все. Но они не думают, они не умеют думать, они же звери. Получили команду от хозяина — и напали.

— Четыре.

На отцовском флаге — птица на фоне скалы. Алый росчерк по черному.

— Пять.

Отец всегда ведет отряд за собой. Всегда впереди, и отсюда не видно, жив ли еще.

— Шесть.

По три отряда — все флаги на местах — слева и справа. Вытесняют тварей ценой жизней, идут по костям и крови. ‍Но вытесняют, чтоб окружить самую большую стаю в центре.

— Сем‍ь.

Рэй знает: кости хрустят у них под ногами, ноги вязнут в пропитанном теплой кровью, размокшем снегу, грязно-багровой каше.

— Восемь.

Рэй бывал на полях сражений. Но там это имело смысл. Тут же — просто волки, просто волков слишком много.

— Девять.

И люди не видят, но видно отсюда — волки тоже пытаются взять их в кольцо — к отрядам с запада и востока мчатся еще стаи. Небольшие и, скорее всего, последние силы оборотней, они не прорвут оборону, не сомкнут кольцо, но кровавого месива станет больше. И не только твари в него превратятся.

— Десять.

Слишком много людей погибло по вине одного человека.

Хватит.

Он сосчитал до десяти.

И свистнул.

Мирт ответил восторженным ревом. Бедняга — все побежали воевать без него. Ринулся к Рэю из гнезда, увидел того на перилах и начал закладывать поворот еще до того, как приблизился. Рэй прыгнул — Мирт подхватил его. Попытался было рвануть вниз, но Рэй коротко осадил, погнал вперед. Мирт фыркнул.

— Другой план! — перекрикивая ветер в ушах, скомандовал ему Рэй.

До гнезд диких виверн — от силы десять минут лету.

***

Когда-то, несколько лет назад, он поспорил с Шаайенном, что тот уйдет на своей виверне от дикой. Разозлит — и уйдет. И дикая их не догонит.

— Вы же тяжелее, — говорил Рэй. — Вас двое. Она одна. Она будет быстрее.

— Во-первых, — лыбился в своей манере Йен, — мы будем бояться. Когда боишься, быстрее летишь. Проверено. Знаешь, как я от отца умею убегать?

— Врезаясь в стены, — хмуро подсказал Рэй и подогнал. — Во-вторых?

Потому что Йена надо было подгонять. Он мог и впрямь начать рассказывать, как он уме‍ет убегать от отца, а потом переключиться на ка‍кую-нибудь другую, еще менее важную, историю, на вид из окна, парящую вдали птицу или проходящую мимо барышню.

— Во-вторых, годы тренировок. Дикие виверны не тренируются летать на скорость. Наши — тренируются. И в-третьих.

— Есть и в-третьих?

— Мастерство наездника, — гордо сообщил Йен.

— Мастер! — фыркнул Рэй.

— Увидишь, — пожал плечами Йен.

И выиграл тот спор.

Возможно, тогда ему просто повезло. Но Рэй очень надеялся на то, что если Йен довел дикую виверну до ущелья, то они-то с Миртом точно доведут. И изо всех сил старался не думать о том, что, возможно, напрасно теряет драгоценные мгновения, потому что каждое мгновение — это чья-то жизнь.

И еще больше — о том, что Йен не обязательно выиграл тогда честно. Что мешало ему по-звериному рыкнуть на преследующую его виверну, чтоб та испугалась и отстала?

Он напоминал себе о том, что тогда, и много раз до того, и много после, говорил не с Йеном — со Зверем. Об этом нужно было помнить.

Всегда.

***

А потом гнезда оказались в поле зрения, и Рэй пригнулся к спине Мирта. И самым важным вопросом стал совсем другой: позволит ли Мирт обойтись со своими собратьями так, как Рэй собирался обойтись.

— Давай, друг, — шепнул ему Рэй, направил прямиком к верхнему гнезду. В верхних обитали вожаки. Остальные ведь должны пойти за вожаками, так?

Мирт влетел в гнездо под негодующий рев вокруг. Рэй выхватил меч, на лету чиркнул им по вставшему на дыбы вожаку. Не целясь — лишь бы зацепить. Удар пришелся на лапы, по касательной,‍ Рэй скомандовал:

— Назад!

Мирт невероятным образом извернулся, погнал обратно и нырнул вниз, прочь от гнезда. Ушел в падение на несколько мгновений — чтоб разъяренный вожак промчался над головой, лег набок и пошел вдоль гнезд.

— Достаточно, — прошептал Рэй: теперь уж их заметили все. — Домой.