Дверь со скрипом распахнулась. Алеста шагнула на крыльцо. Ее глаза округлились, когда увидела Ни‍вена, а когда перевела взгляд на Йена - стали еще больше.

- Н‍у, здравствуй, - ровно сказал Нивен.

Она застыла на пороге каменным изваянием. Переводила взгляд с одного на другого и не шевелилась. Будто боялась, что если дернется, ее убьют. Что вполне могло случиться. Нивен тоже застыл. Уперся в нее мертвым взглядом и снова стал похожим на удава, который загипнотизировал кролика.

- А мы башню сломали! - сообщил Йен.

Алеста круто развернулась и ушла внутрь. Нивен двинулся следом.

- И собаку, - пробормотал Йен, поднимаясь на скрипучее крыльцо, - и, кажется, ведьму.

- Я, - сказал Нивен, уже привычно схватил Йена за рукав, втащил внутрь и захлопнул за ним дверь. - Говорю.

“Не может быть”, - подумала она.

Сначала Алеста узнала Нивена. Узнала, но не узнала. Он стал совсем взрослым. Уже не ребенком - мужчиной. Только взгляд остался тем же - холодным и пустым. И ровный голос, от которого кровь в жилах заледенела.

Потом она узнала зверя. И на несколько долгих мгновений перестала дышать.

Кости не врали. Оба были живы.

Кости не сказали только, что в конце оба придут за ней. Что придут вместе и будут стоять у порога, пока Пес предательски прячется за домом.

На ватных ногах вошла в дом, упала на лавку и замерла.

Нивен подпер спиной стену и скрестил руки на груди. Зверь сел на шкуру напротив. И только сейчас Алеста заметила, что ноги у него - босые. И снова сбитые. И грязные.

Подумала, что так нельзя. От него веет мощью и силой, он огромен и красив нечеловечески, он должен ходить в королевских одеждах и мягких сапогах, жить в перинах. Люди поклоняться‍ ему должны, а не пытаться уничтожить. И сама она - чем лучше‍? Она и не пыталась. В бою против Нивена она ставила на него.

И теперь Нивен ее убьет.

Вполне закономерно.

Не закономерно только то, что они оба живы. Что кости соврали.

“Не может быть, - повторяла про себя, потому что мысли метались, и только эта оставалась единственной четкой, постоянной, - не может быть…”.

- Сговорилась с Бордрером, - сказал Нивен. Ровно сообщил - констатировал факт, не более. Как всегда: ни злобы, ни боли, ни обиды в голосе. Он ничего не чувствует. - Маску нацепила. Лживое создание. Бордрер мертв. Все мертвы. Я их убил.

- Э… - начал зверь и поднял руку, будто хотел что-то уточнить, и Нивен коротким скупым жестом швырнул в него, сдернув с потолка, сушеную птичью лапку. Швырнул, не глядя, все это время продолжал смотреть ей в глаза. И взгляд был все таким же мертвым.

Но Алеста вздрогнула.

Сердце снова застучало, снова получилось дышать, и закралась в сердце слабая надежда. То ли ей очень хотелось в это верить, то ли и правда слишком человеческим получился этот жест. Даже - мальчишеским. Зверь, будто решил подыграть, извлек лапку, запутавшуюся в рыжих волосах, и с интересом принялся ее изучать.

- Тебе придется говорить со мной, - продолжил Нивен. - И постарайся говорить правду. Я тебя знаю. Почувствую ложь.

- Что тебе нужно? - спросила она. Голос не слушался, хрипел и подрагивал.

- Это кто? - спросил Нивен, кивнув на зверя.

- Сейчас чихнет, - предупредил зверь, не отрываясь от лапки.

- Затхэ, - хором с ним проговорила Алеста.

Нивен ухмыльнулся. Коротко, бегло,‍ просто очередная тень скользнула по лицу, но надежда вспыхну‍ла с новой силой. Надежда и недоумение. Не к такому поведению Нивена она привыкла.

Нивен наконец оторвал взгляд от нее - она тихо и глубоко вздохнула - перевел на зверя. Смотрел внимательно и долго.

- Ты тоже знаешь, что это такое? - спросил у него зверь. - Я один здесь не знаю, что это такое?

А вот зверь вел себя все так же. Ему было весело. Даже здесь и сейчас, хотя обычно присутствие Нивена рядом никак не прибавляет хорошего настроения, скорее, наоборот.

- Я не уверена, - заговорила Алеста, и Нивен снова уставился на нее. - Затхэ - давняя история. Но других подобных я не знаю. Если бы ты рассказал мне, что там произошло…

- Все мертвы, - ровно сказал Нивен и полоснул коротким взглядом по зверю. Тот на этот раз не встрял. - Башня разрушена. Почти полностью - в Озере. Мы здесь.

- А я нашел меч, - добавил зверь.

- А он нашел меч, - подтвердил Нивен.

Алеста вздрогнула в очередной раз. Теперь Нивен что - подыгрывает зверю в беседе? И смотрит бесцветно, но в глубине глаз будто прячется едва уловимый насмешливый вызов?

“Может, проще будет, если он меня сразу убьет?” - подумала Алеста, сердце которой уже не было готово переживать все новые сюрпризы. Которая, глядя на нового, совсем взрослого Нивена, вдруг подумала: что, если все это время она врала себе? Что, если не от чудовища избавилась тогда - от человека? И его жестокость - не его? Что, если он этой жестокости научился, потому что больше ничего не знал?

- Какой меч? - тихо и устало спросила она.

- Большой, - сказал зверь. - Желе‍зный. В скульптурной груп-пе.

И Нивен снова покосился на него.‍ И теперь Алесте почудилось во взгляде вполне человеческое и в данном случае весьма понятное раздражение.

- Которую ты сломал хвостом, - сказал Нивен, глядя зверю в глаза. - Обоими. Хвостами. Или рогами.

- Не рассмотрел? - сочувственно уточнил зверь. - Спрятался в башне? - и со странной интонацией добавил, будто передразнивая. - “Я лучше тут посижу”.

- Там было Озеро Скорби, - отчеканил Нивен. - В него нельзя было прыгать.

- Ну, прыгнули же, - пожал плечами зверь. - И ничего. Выплыли.

- Вып-лы-ли, - все так же ровно, но очень четко, почти по слогам сказал Нивен. - Ага. Выплыли.

- Он повторяет слова, - доверительно сообщил зверь Алесте. - Постоянно. Считает, что разговаривает, но на самом деле просто повторяет слова.

- Вы прыгали в Озеро? - еле слышно уточнила она, потому что совсем запуталась.

- Я его туда бросил, - похвастался зверь.

- А я его оттуда вытащил, - сообщил ей Нивен.

“Как дети малые”, - с легким ужасом отметила Алеста. Ее снова бросило в дрожь от одной мысли, что Нивен, ее Нивен, может кого-то откуда-то вытащить. Утопить - куда ни шло. Но спасать - этого он никогда не умел.

“А может, - подумала она, - не считал целесообразным? А зверь на твоей стороне - это весьма целесообразно, когда тебя пытается убить весь Нат-Кад”.

- И теперь, - вновь заговорил с ней Нивен, а Алеста, столкнувшись с его взглядом, вспомнила, что дети бывают особенно жестокими с теми, кто им не нравится. И она Нивену совершенно не нравится. - Мы здесь.

- Вам надо уходить, - тихо, но как можно тверже ‍сказала она. К тому же чувствовала - ее маска от волнений вот‍-вот соскользнет. И не знала, чего больше сейчас боится: Нивена или того, что зверь увидит в ней дряхлую старуху.

Ей хотелось, чтоб он запомнил ее такой.

- Мы уйдем, - пообещал Нивен, и хоть сказано это было все еще по-эльфийски ровно, Алеса легко расслышала угрозу. Убьют ее - и уйдут, вот о чем он говорит. Он ведь пришел сюда мстить. Он очень долго сюда шел.

Он поменял позу. Больше упирался в стену, а руки уже не были сложены на груди - правой рукой он сжимал предплечье левой. Она знала - Нивен никогда не сделает лишнего жеста. Потому спросила:

- Ты ранен?

Нивен выгнул бровь. Знакомый жест, один из немногих, что перенял не у нее, что был в нем как будто с рождения.

- Я могу помочь, - сказала она. - Дай посмотрю.

Сделал движение, чтобы встать, но Нивен холодно приказал:

- Сядь! - и она вновь замерла. - Без тебя справлюсь. Скажи, что делать ему, - и кивнул на зверя.

- Не могу, - честно ответила Алеста. - Я не знаю.

- Кто знает?

- Да никто не знает, Нивен! - он полоснул по ней таким взглядом, что поняла: больше по имени не называть. - Затхэ жил еще во времена Мертвых! Если вообще жил! Больше таких существ не было. Мертвые запретили. Но это легенда. Легенды врут. И даже, если станет понятно, что он за зверь - ничего не изменить.