Итак, основной закон колориметрии: все видимые нами оттенки цветов легко получаются из трех основных, если их брать в определенных количествах. Легко... но только на мольберте художника. Когда же речь заходит о цветном телевидении, всё становится невероятно сложным. Сотрудники Шмакова написали об этом целую книгу—«Теория и практика цветного телевидения».

Цветное телевидение, как и обычное, началось с архимедовой спирали. В феврале 1925 года советский инженер И. А. Адамиан предложил систему трехцветного телевидения с поочередной передачей цветов. Скорость предполагалась такой, чтобы глаз, не успев потерять впечатление от первого цвета, получал уже третий (опять память глаза!) Основным узлом системы Адамиана был известный нам диск Нипкова, на который наносились три спирали Архимеда. Отверстия спиралей покрывались цветными фильтрами: красным, синим и зеленым. (Адамиан вместо зеленого фильтра ошибочно брал желтый. — В.У.) Каждый из фильтров при вращении диска «выхватывал» из изображения свой цвет. На приеме с той же скоростью, что и на передаче, тоже вращался диск с цветными фильтрами. Он закрывал от наблюдателя газосветную лампу, светившуюся под действием приходивших сигналов. В результате в глаз зрителя попадали последовательно три изображения — красное, зеленое и синее. Глаз их складывал, и они воспринимались как единая цветная картина, повторяющая передаваемую. Из-за такой последовательной передачи цветов система, предложенная Адамианом, получила название последовательной системы.

Здесь следует внести ясность: «трехцветное» телевидение Адамиана в Советском Союзе не было осуществлено. Напомню, что описание системы появилось в двадцать пятом году, а лишь в начале тридцатых Шмакову удалось провести первые сеансы обычного телевидения.

В 1929 году Шмаков — уже тогда действительный член Английского общества инженеров радио и телевидения—получил из Лондона радиотехнический журнал, который открывался статьей пионера английского телевидения Берда. Берд описывал опыты по цветному телевидению, поставленные в его лаборатории. Англичане воплотили в макет цветную систему Адамиана и получили неплохие результаты.

Годом позже в Америке в одной из лабораторий фирмы знаменитого Белла была построена первая в мире система одновременной передачи цветов. В системе Белла отверстия для развертки изображения использовали диск Нипкова. Однако на этот раз спирали диска были прозрачны: фильтрами американцы покрыли три группы фотоэлементов, каждая из которых реагировала только на один свой цвет. На приеме светились три газовые трубки. Их возбуждали электрические сигналы, соответствовавшие каждому из трех цветов. Трубки воспроизводили красный, синий и зеленый цвета, которые с помощью зеркал сводились воедино и накладывались на приемный диск Нипкова.

Система Белла называется одновременной, потому что каждый из цветов передается здесь по своей собственной линии одновременно с другими, а не по очереди, как в проекте Адамиана.

 В одно время были опробованы две различные системы цветного телевидения. Это были смелые попытки передать на расстояние цвет. Опыты Берда и фирмы Белла положили начало цветному телевидению. Но они возвестили и о борьбе двух систем: последовательной и одновременной.

На Западе и в Америке началась война фирм, жестокая война за господство не только в эфире, но и на рынках. В Америке дело дошло до того, что спор двух телевизионных компаний — КСА и колумбийской — федеральная комиссия передала для расследования в верховный суд.

Всё это время Шмаков внимательно следил за ходом событий в Америке. И когда в пятьдесят втором году на его кафедре приступили к исследованиям в области цветного телевидения, он нисколько не сомневался в преимуществах одновременной системы. Его не смущал тот факт, что американцы для цветного вещания используют последовательную систему. Он понимал, что там даже области телевизионных передач — монополии.

Зато неожиданной оказалась реакция некоторых наших специалистов. Профессора Шмакова и его сотрудников обвинили в низкопоклонстве. Этот термин был тогда распространен. В то время в Москве работал цветной телецентр с последовательной системой. Главным его достоинством считалось чисто русское происхождение. Приоритет ради приоритета... Удивительная логика! Как хорошо, что безвозвратно ушло это время. Наука интернациональна. Нашим Циолковским гордятся всюду на земле, так же как мы гордимся Эйнштейном.

Шмаков не отступил. Вместе со своими сотрудниками он шаг за шагом медленно двигался к заветной цели. Трудно было работать в те годы. Доступ к иностранной литературе был почти начисто закрыт. Ученые часто блуждали в потемках. Иногда доказывали то, что, как оказалось потом, было уже давно доказано.

Сторонники последовательной системы пытались и научно обосновать свои взгляды. Они всё сводили к простоте системы, а значит, и к ее выгодности.

Но в этом преимуществе Шмаков как раз и видел недостаток системы. Простота объяснялась ее механической сутью. Это ведь дисковое телевидение. Возвращение к механике там, где уже прочно победила электроника, — возвращение назад. Да и не так уж просто было обеспечить абсолютно синхронное и синфазное вращение дисков на приеме и передаче. И красное порою воспринималось желтым, а желтое— зеленым. Как-то, глядя на зеленое лицо артиста, Шмаков с горечью заметил: «Он позеленел от злости на этот телевизор».

Однако главный недостаток системы был в другом. Последовательная система требует утроенного частотного канала. Здесь фактически происходят три телевизионные передачи: одна в красном цвете, другая в зеленом, третья в синем. Утроенный, и без того чрезвычайно широкий, спектр телевидения! Это значит, что возрастает теснота в эфире. А ведь здесь давно уже заняты все свободные места.

И наконец, еще один существенный вопрос. Как быть с сотнями тысяч черно-белых телевизоров? Что будет с ними делать многомиллионная армия зрителей, когда появятся студии цветного телевидения?

«Наша задача, — писал в те годы Шмаков, — создать такую систему, чтобы и на обычном телевизоре люди могли смотреть передачу из цветной студии...» Эту мысль он неоднократно высказывал и на технических совещаниях, и на научных конференциях, и даже с трибуны сессии городского Совета (четыре раза избирали ленинградцы профессора Шмакова своим депутатом).

В марте 1955 года на кафедре Шмакова впервые в Советском Союзе получили цветное изображение с помощью так называемой одновременной совместимой телевизионной системы. Через три года участники XI Комиссии МККР (Международный консультативный комитет радиоэлектроники), приехавшие из двадцати одной страны мира в Советский Союз, отметили, что работы кафедры телевидения Института связи идут в ногу с современной наукой. Особый интерес иностранцев вызвали цветной телекинопроектор и исследования возможной совместимости советского и западноевропейского стандартов цветного телевидения.

А когда начались регулярные цветные передачи, в Институт связи устремились туристы. За два года маленькую студию посетило около двух тысяч человек. Она стала примечательностью Ленинграда. Каждая передача была чем-то вроде диковинного аттракциона. Даже знаменитые путешественники Зикмунд и Ганзелка приехали в гости к Шмакову. Вдоль и поперек изъездили они на своей «Татре» земной шар и, наверное, уже научились ничему не удивляться. Да и чем удивишь человека, побывавшего в кратере Килиманджаро—Кибо!.. Но маленький разноцветный экран произвел на бывалых путешественников не меньшее впечатление, чем гигантская Хеопсова пирамида. И теперь в их уникальных коллекциях рядом с фотографиями этих самых тысячелетних пирамид и сфинксов хранятся фото, сделанные на кафедре Шмакова. А на кафедре остались книги Зикмунда и Ганзелки с восторженными надписями авторов. Вот одна из них: «Павлу Васильевичу Шмакову откровенно... Мы удивлены. Иржи Ганзелка, Мирослав Зикмунд»...

...О передающей аппаратуре одновременной цветной системы я уже рассказывал. Это «бегущий луч». Теперь расскажу о том, как удалось решить вопрос совмещения широкого спектра цветного телевидения с обычным черно-белым, и немного о цветных трубках.