Нефтяники опустили на тросе в скважину свинцовую болванку. Достигнув сломанного бура, она расплющилась, как бы прилипла к нему. Затем приступили к извлечению болванки. Трос медленно наматывался на барабан, метр за метром поднимая к поверхности расплющенный свинец. Уже солнце склонилось над материком, в том месте, где дамба соединяет с ним остров, а нефтяники всё еще возились у скважины. А ведь предстояло по отпечаткам на свинце изготовить инструмент, которым они смогут зацепить бур. Это еще день работы: нужно ехать в мастерские, на вышке сложный инструмент не сделаешь. Много уйдет времени, прежде чем нефтяникам удастся извлечь бур...

На обратном пути мастер, как бы извиняясь, говорил:

— Жаль, старика не видели. Ему и свинец не нужен. Камень иногда опускает в скважину и выстукивает, как врач больного. Таких, как он, на острове немного. Вот и ездит от вышки к вышке.

— Ну, а если всё-таки телевизионную камеру опустить в скважину? — возвратился к прерванному разговору Шмаков. С этим вопросом они и приехали на Артем.

— Конечно, хорошо бы, — пожал плечами мастер. — Только...

— Только жаль, что стариков мало? Это вы хотели сказать? — перебил его Шмаков. Все рассмеялись...

Недолго пробыли на острове нефтяников Шмаков и Кондратьев. По дороге к Каспию они уже побывали на волжских вышках. И в блокнотах было достаточно записей.

Однако многого они еще не знали. Каков минимальный диаметр скважины? Нужно ведь, чтобы камера вошла даже в самую узкую из них. Как глубоко придется опускать передатчик? В каких климатических условиях придется работать каротажной телевизионной установке? Влажность, температура, состав воздуха... Там, в нефтяных слоях, на глубине в сотни метров всё иначе, чем на земле. Значит, аппаратуру нужно приспосабливать. Взять хотя бы такой вопрос, как глубина. Оказывается, что каждые десять метров,— это прибавление давления на одну атмосферу. Давление в 50 атмосфер для скважины не такая уж фантастическая цифра. Но какая нужна трубка? Какие осветительные лампы выдержат давление в 50 атмосфер?..

Испытания происходили летом 1956 года на промыслах треста «Бугурусланнефть». К месту эксперимента съехались нефтяники со всех участков треста. Здесь были руководители, инженеры, рабочие. Немилосердно жгло солнце, в степи от него негде было укрыться. Но люди не замечали жары, всех волновало одно: «Выйдет или не выйдет?»

Около скважины стоял крытый тентом ГАЗ-51. В кузове разместились приемная аппаратура и пульт управления передатчика. Внизу, у скважины Кондратьев и инженер М.И. Лукин готовили к спуску телевизионный снаряд — первый в мире «разведчик» нефтяных скважин. Установку не зря прозвали снарядом: заключенная в продолговатый, заостренный на конце металлический цилиндр, она действительно напоминала снаряд. В цилиндре помещалась миниатюрная передающая трубка с оптической системой и электрическая схема.

Проверив схему, Лукин свинтил лежавший на брезенте снаряд. Незащищенным осталось только небольшое окно, через которое этот телевизионный «геолог» будет «рассматривать» скважину. Приступили к спуску. Люди притихли. Через несколько минут станет ясно: да или нет.

Управляли установкой дистанционно, из кузова автомашины. Чуть побледневшие Кондратьев и Лукин поднялись в машину. Их проводили испытующим взглядом, будто хирургов на сложную операцию. В машине Лукин сразу же подсел к контрольному устройству. Здесь всё было готово. Мертвый холодный экран телевизора ожил. Сначала он светился серовато-фиолетовым светом. Кондратьев покрутил крохотную ручку на пульте управления, и из глубины экрана всплыли отчетливые линии. Это были сварные стыки обсадных труб скважины. Для эксперимента выбрали старую выработанную скважину. Кондратьев и Лукин видели разрывы швов, трещины на стенках труб...

— Выходит, не только сломанные буры, но и состояние скважины мы сможем изучить снарядом,— подумал вслух Лукин.

Ему никто не ответил, — Кондратьев уже выскочил из кузова, чтобы сообщить людям о том, что всё удалось.

На совещании в тресте «Бугурусланнефть» телевизионному «геологу» нефтяники дали высокую оценку. Говорили о необходимости внедрения телевидения на все нефтяные промыслы...

Прошло несколько лет. Взметнулись в небо новые нефтяные вышки, на геологических картах появились новые месторождения угля и руды. А в маленькой комнатке лаборатории, отделенной тонкой фанерной стенкой от кабинета профессора Шмакова, лежал на столе новый телевизионный снаряд, младший брат того, первого. Вот он, похожий на серебристую ракету. Его готовят к отправке в Воркуту, где будут происходить испытания...

Профессор собирался показать мне каротажную установку сам, но его срочно вызвали на открытие памятника А. С. Попову. В те дни праздновалось столетие со дня рождения великого изобретателя, а Шмаков был председателем юбилейного комитета.

Уезжая из института, он поручил меня доценту Кондратьеву и попросил его ответить на все мои вопросы. Спрашивать почти не пришлось, — Кондратьев всё подробно рассказал сам:

— Диаметр этого снаряда всего шестьдесят миллиметров, в то время как первый в поперечнике имел сто десять миллиметров. Длина его метр шестьдесят сантиметров. Внутри помещена крохотная передающая трубка, там же миниатюрное вращающееся зеркало и оптическая система. Поворачиваясь, зеркало через объектив, не больший, чем ноготь, спроектирует изображение участка скважины на трубку. С трубки сигнал попадает в схему передатчика и дальше на приемник. Приемник будет находиться практически на любом расстоянии от месторождения нефти. Новая установка по сравнению с первой имеет ценное преимущество: она может произвести цветное фотографирование стенок скважины. — Легким движением руки доцент снял со снаряда половину оболочки. Я увидел небольшой фотоаппарат.

— Сколько снимков он сделает за сеанс? — спросил.

— Пятьдесят. Пятьдесят цветных или черно-белых снимков. Представляете, как обрадуются геологи? Ведь теперь они смогут иметь альбомы с фотографиями буровых скважин. Цветные фотографии пластов земли на глубине двух тысяч метров — их давняя мечта... Интересно?

— Просто здорово!..

— Здорово, — согласился Кондратьев. — Сначала атлас Луны, а теперь атлас земных недр — и всё благодаря телевидению...

Прошло еще два года. На кафедре Шмакова заканчиваются лабораторные испытания нового телевизионного снаряда, который сможет снимать под землей... кинофильмы. Этот новый снаряд будет «геологом-разведчиком». Он поможет не только в эксплуатации нефтяных и газовых скважин, но и при открытии и разработке ископаемых...

 Семен Афанасьевич Злотников — доцент кафедры профессора Шмакова. Внешне это спокойный, уравновешенный человек. Он редко повышает голос, никогда никуда не спешит. Когда смотришь на Злотникова, кажется, что его размеренную, неторопливую жизнь ничто не может взбудоражить.

Злотникову пятьдесят лет, но он совсем седой: во время войны Семен Афанасьевич строил радарные установки и испытывал их в прифронтовой полосе под артиллерийским обстрелом и бомбами. Еще до войны Злотников создал первый отечественный широкополосный осциллограф — прибор, на экране которого видны все сложнейшие процессы, происходящие в телевизионных схемах. Ему довелось вместе с Однолько и Шмаковым строить первые советские телецентры.

Злотников — участник почти всех научно-исследовательских работ кафедры. Он разрабатывал усилительные устройства для объемного телевидения, создал измерительную аппаратуру для исследований цветных установок, блестяще завершил разработку телевизионного микроскопа с увеличением в несколько тысяч раз. Вместе с доцентом Однолько Злотников решал интересную проблему съемки с экрана телевизора.

Сейчас он исследует возможности использования телевидения в вычислительной технике. Это давнее и главное его увлечение. Вот как я об этом узнал.