Наше кафе. Именно этим я занимала себя летом между седьмым и восьмым классом. Я проводила все свободное время в библиотеке, изучая поваренные книги, чтобы каждую неделю у меня была новая кухня: итальянская, азиатская, тропическая, греческая, французская. Названий некоторых ингредиентов я раньше нигде не слышала.

Аманда прибегала три или четыре раза в неделю, чтобы помочь мне. Она вечно притаскивала что-то из дома или делала из всего, что могла найти, украшения для обеденного зала, чтобы он мог соответствовать тому, что я приготовила на тот или иной день. Она скачивала картинки Рима, Парижа или Парфенона, создавая с помощью них соответствующие настроение. Аманда перерывала все наши диски, чтобы найти подходящую фоновую музыку. Она делала восхитительные фигуры из фруктов, цветов и свечей – все вместе это смотрелось великолепно. Потом она вручную расписывала меню, и мы ждали посетителей.

А клиентами были всего лишь мои родители и младший брат. У каждого из нас была своя роль, к которой мы относились очень серьезно. Я была шеф-поваром, Аманда – управляющей, а моя семья – платежеспособными клиентами. Мне немного не нравилась мысль о том, что я беру деньги с родителей за ужин, хотя они оплачивали продукты. После этого мы с Амандой всю ночь убирались и делили выручку – неплохо для летней работы. Тем более это была одна из самых увлекательных вещей, которыми я когда-либо занималась. А это, знаете ли, говорит о многом, особенно если учесть то, насколько я тогда была разбитой.

– Когда ты начнешь? – спросила Аманда. – Когда я смогу отведать твоей стряпни?

– Ну, до выходных я точно ничего не буду готовить. Я должна достать ингредиенты и разузнать, что я могу приготовить.

– И чем же ты будешь питаться до этого?

– А как ты думаешь? Орехами и ягодами.

Моя последняя упаковка Читос.

Мое последнее мороженое.

Моя последняя пачка Орео.

Последняя баночка диетической колы.

Мама явно была в шоке, когда я выложила все это на стол. Я протянула ей документы на подпись.

– Он дал согласие, – я подняла диетическую колу. – Ура!

Нэнси усмехнулась и покачала головой.

– Кэт, а ты смелая девчонка.

– Я смогу сделать это, – сказала я. – Я уже себя настроила, – я развернула свое мороженое. – И это всего на семь месяцев.

– Я могла бы за семь месяца вывести три помета щенков, – проговорила Нэнси. – Это гораздо дольше, чем может показаться на первый взгляд.

– Меня это не волнует, я так взволнованна. Все будет превосходно.

Я решила, что сегодня устрою своему организму прощальную вечеринку. Я попросила маму, чтобы она заказала пепперони и луковую пиццу. Я, конечно, не горжусь тем, что схомячила целых пять ломтиков. Я просто чувствовала себя приговоренным к смертной казни, который наслаждался своей последней трапезой. За пиццей последовала моя последняя тарелка мороженого с горячей помадкой. После этого, я превратилась в такого колобка, что едва ли могла двигаться или дышать. Но я почувствовала удовлетворение. Я устроила своему желудку шикарные проводы.

Прежде чем я отправилась в кровать, я должна была сделать еще кое-что. Я отключила всю электронику в комнате, кроме компьютера и принтера. Большинство приборов я запихала в шкаф, а телевизор с DVD погрузила на тележку и отвезла в комнату брата.

– Могу одолжить на пару месяцев.

Питер не отводил от меня взгляд, будто боялся показать, что он рад этому. Да, для одиннадцатилетнего мальчика он может быть очень даже подозрительным.

– С чего бы это?

– У меня эксперимент. Если хочешь, можешь забрать мой iPod и CD-проигрыватель.

Судя по всему, он все еще был настроен скептически.

– Все хорошо, – заверила его я. – Это не шутка. В этом году я хочу серьезно отнестись к своей домашней работе.

– Ладно, если тебе так хочется, – бросил он так, будто делал мне огромное одолжение.

В список отключенных предметов так же вошел будильник, что было досадно. Будет сложно встать завтра вовремя. Но, полагаю, я сэкономлю время на том, что не буду укладывать волосы. Наука требует жертв, и, боюсь, нормальные волосы станут первой из них. Но недаром же люди придумали хвостики.

Стоп, я ведь могу попросить маму разбудить меня – ей-то будильником пользоваться можно. И сегодня, на мое удивление, родители выказали мне свою поддержку в этом деле – тем более после того, как я подчеркнула всю пользу для здоровья. Ведь я на семь месяцев отказываюсь от вредной еды. Папа даже сказал, что сам хочет попробовать посидеть на такой диете. Ага, конечно. Поверю только тогда, когда увижу, как он после работы ест фрукты, а не чипсы с пивом.

Только вот мама сказала, что на следующей неделе организует мне встречу со своей подругой-диетологом. Она хочет убедиться, что даже без своего мороженого, я буду получать необходимое количество кальция и других элементов. Ха.

У меня была одна просьба к ним: я попросила не рассказывать Питеру о моем проекте. Я не хотела переживать еще и о том, что он разболтает это своим маленьким друзьям, старшие сестра и братья которых учиться в моей школе. Люди и так меня странной считают – не нужно еще раз это доказывать.

Пришло время сделать свое домашнее задание, а затем лечь спать. Завтра все начнется. Чистый лист. Нужно начать свой эксперимент, не сорваться и оставить его чистым.

И наблюдать за изменениями.

НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ТЕТРАДЬ, КЭТРИН ЛОК.

День первый, четверг, 21 августа

Завтрак: стакан воды, яблоко, банан.

Технологии: открытые шторы заменяют ночник, но в ванне пришлось воспользоваться светом (там окон нет). Сотовый телефон, как и компьютер, выключены со вчерашнего вечера. Отсутствует музыка и телевизор. Не используется фен и наручные часы. В школу иду пешком.

Нам всем было необходимо завести тетради, в которых мы все последующие месяцы будем записывать все детали наших исследований. Каждую неделю мистер Фризер будет проверять наши записи, дабы удостовериться, что мы не расслабились и не пустили все на самотек. Также этот материал может понадобиться на научной ярмарке, если вдруг кто-нибудь из судей захочет увидеть сам ход работы. Но я полагаю, что некоторые факты не должны дойти до других. Они принадлежат исключительно мне.

Например, я не собираюсь делиться с остальными тем, как ужасно выглядела с утра. Черт, да я была готова послать все куда подальше и отказаться от своего проекта.

Я всегда была уверена, что не грешу тщеславием, но теперь выяснилось, что я все время лишь обманывала саму себя. Потому что, увидев свое лицо в зеркале, которое, если вам интересно, отлично украшали огромные мешки под глазами, гигантские красные прыщи, толстущие щеки и полное отсутствие губ, я поняла, что не смогу с этим ничего сделать следующие семь месяцев, ведь мне запрещено краситься! В общем, я впала в отчаянье. Кратковременное, но все же.

Мое положение ухудшилось еще сильнее, когда я обратила внимание на свои волосы. Про то, что творилось у меня на голове, даже говорить ничего не хочу. Все, что я могла с ЭТИМ сделать, – это время от времени собирать их в хвост, но тот факт, что в ближайшие семь месяцев я буду носить у себя на голове птичье гнездо, в конец меня доконал. Слишком уж многого от меня наука хочет. Все было настолько плохо, что моя полнота теперь отходила на задний план. Теперь я лишилась возможности бросить людям пыль в глаза легкой подводкой и гелем для волос.

Я никак не могла выкинуть Мэтта из головы. Наверное, как только он меня увидит, подумает о том, что я стала еще уродливее, чем была в средней школе. На тот момент я действительно была готова на все плюнуть.