Но это не имело абсолютно никакого значения. Мы ходили сюда не за едой. Мы с Джордоном просто любили наблюдать, как Аманда рвет всех, как Тузик грелку.

Так же, как и остальные посетители. С тех пор как она начала выступать здесь в качестве поэта, у нее появилась своя группка фанатов. После выступлений, к ней частенько подходят другие поэты, чтобы обсудить их работы. Я даже как-то раз видела, как профессор местного колледжа спрашивал ее, решила ли она, куда будет поступать, и уговаривал остаться здесь, дабы присоединиться к его проекту.

Но Аманда не обращала на это совершенно никакого внимания. Не думаю, что она даже замечает, что остальные поэты не получают и толики того внимания, что получает она.

– Это не соревнование, – сказала она Джордану, когда тот попытался обратить ее внимание на это.

– Черт возьми, если это не соревнование, то почему же тогда ты продолжаешь выигрывать?

– Здесь нет никаких призов и премий. Мы просто группа художников, которые хотят высказаться.

– Ладно, в таком случае, ты высказываешься лучше всех, - ответил Джордан и чмокнул ее в щечку.

Какие же они милые.

Должна признаться, в такие моменты, мне становилось настолько грустно, что я жалела о том, что я вообще нахожусь с ними. Я люблю их, правда, люблю, но мне было ужасно больно от уготованной мне роли третьего колеса.

Сегодня вечером Аманда выступала последней. Когда конферансье назвал ее имя, Джордан наклонился и прошептал: «Надери этим восьми поэтишкам задницы». Закатив глаза, Аманда проскользнула на сцену и окутала всех нас своим очарованием.

Вскоре кафе наполнилось звонкими аплодисментами, а спустя мгновение Джордан взглянул в сторону входа и приветственно кивнул кому-то. Я развернулась и увидела адресата этого кивка.

Мэтт.

– Что он здесь делает? – спросила я у Джордана.

– Понятия не имею. Я попросил его просто подойти к кафе, – сказал тот, все еще продолжая хлопать в ладоши.

Аманда вновь вернулась к нам, сияя от такого радушного приема публики, и угодила прямиком в объятия Джордана.

В следующую минуту Мэтт пересек зал, и как только Аманда его заметила, от ее улыбки не осталось и следа.

– Привет, – поздоровался Джордан.

– Привет, – сказал Мэтт, зарывшись руками в карманы. – Восхитительное выступление, – сказал он Аманде.

– Спасибо, – пробубнила она, взяв стакан воды и сделав глоток.

Джордан позаимствовал стул у другого столика и поставил его прямо рядом со мной.

– Присаживайся.

Мэтт же начал колебаться.

– Мне нужно в дамскую комнату, – выпалила я и вскочила. Аманда, как настоящая подруга, тоже встала и пошла вместе со мной. Я чувствовала себя невероятно глупо, вот так сбегая, но я понятия не имела, что мне теперь делать.

– Что он здесь забыл? – спросила я у Аманды, пока мы лавировали между столиками. Незнакомцы приветственно кивали ей и улыбались, на что она, казалось, не обращала ни малейшего внимания.

– Без понятия.

– Джордан тебе ничего не рассказывал?

– Нет. Все, что я знаю, так это то, что у них сегодня тренировка по плаванию. Может, они это и обсуждают.

– Ну почему он тебе не рассказал.

– Самой интересно, – сказала Аманда, забежав в кабинку. Я же осталась у умывальников и принялась тщательно осматривать себя в зеркале. По сравнению с тем, что было с моей кожей на момент начала эксперимента, она выглядела очень даже хорошо. Хотя кого я обманываю? Тут просто освещение так себе. Что касается моих волос, то они как всегда напоминали дикие пляски аборигенов. В общем, даже несмотря на то, что джинсы начали с меня немного спадать, на королеву красоты я явно не тянула.

Сегодня мне было плевать, кто и что думает о моем внешнем виде.

Ну, кроме Аманды и Джордана, соответственно. А вот Мэтт меня ни капельки не волнует. Теперь пусть думает, что хочешь.

Аманда вышла и принялась мыть руки.

– Так…что ты собираешься делать?

– Не знаю. Игнорировать его.

– Нет, нет, нет. Ты не можешь. Не при Джордане. Веди себя так, будто ничего страшного между вами не произошло, или он будет задавать много ненужных вопросов.

– Ух, ненавижу его. Не Джордана…

– Да, я поняла. Просто…притворись, что все хорошо.

Вернувшись к нашему столику, Аманда присоседилась к Джордану, а я села прямо рядом с Мэттом. Хорошо, я посижу с ним, мне не сложно, но смотреть на него я не собираюсь!

– О, я только что говорил Джордану, как мне понравился второй стих. Как он называется?

– «Столовая ложка и пломбир», – вежливо ответила Аманда.

– Да, точно, – кивнул Мэтт. – Очень круто, правда. Никогда не думал об этом в таком ключе: «Я вогнута лишь для того, чтоб сладость твою доставлять прямиком…»

– Который час? – спросила я Аманду.

– Эм…почти десять.

– Ну, ничего себе. Засиделась я с вами. Пора бежать.

– С каких это пор ты так рано сбегаешь? – поинтересовался Джордан. – Мы обычно минимум до одиннадцати сидим.

– Ага, но…Я…это самое…там такая штука…с родителями…надо сделать с утра, – я встала, чтобы показать серьезность моих намерений.

Джордан откинулся на спинку стула и положил руку на плечи Аманды.

– Как же я буду отбиваться от ее сумасшедших фанатов без тебя?

– Все в порядке, – вмешалась Аманда. – Я сама жутко устала.

– Да что такое с вами двумя? – рассмеялся Джордан.

Мэтт, молчаливо наблюдая за всем этим, наконец, отодвинул свой стул и встал. Не идиот же он, все понимает.

– Мне тоже пора уже идти, – сказал он.

– Эй, может, проводишь Кэт? Раз она собралась уходить.

Я немедля села обратно на стул.

– Да не надо. Я тут поняла, что могу еще немного с вами посидеть.

Мэтт не смотрел ни на меня, ни на кого-либо еще. Его взгляд был прикован к пустым тарелкам, покоившимися на столе.

– Увидимся, – сказал он, а затем развернулся и двинулся к двери.

Тогда-то я ощутила укол совести. Мне реально было не по себе.

Снова.

Что еще более удивительно, мне хотелось догнать его. Сказать ему что-то. Извиниться.

Что я за человек такой? Почему я не могу быть хотя бы немного грубой к людям, даже когда я права? Все это сбивает с толку. Это Мэтт должен падать мне в ноги и просить о прощении, но почему же прямо сейчас муки совести не дают мне покоя из-за его грустного личика?

Это жалко.

Джордан кинул на меня непонимающий взгляд, но Аманда быстро перехватила инициативу в свои руки и начала трещать о других поэтах, выступавших сегодня, и вскоре мы вернулись к нашей обычной болтовне. И вот я вновь наблюдала за этой парочкой, за милым парнем, который со всем своим уважением относится к своей любимой девушке. Разве не прелесть?

Мы посидели там еще около часа, после чего протопали полтора квартала до машины Джордана. Я проскользнула в свою обитель – на заднее сидение – и принялась наблюдать за этими голубками.

Клянусь, всю дорогу до моего дома, он не отпускал ее руку. К тому времени, как он припарковался и разблокировал мою дверь, в моем горле уже застрял ком размером с тыкву.

– Завтра готовишь? – спросила меня Аманда, пока я вылезала из машины.

– Ага, если хочешь – можешь заскочить, – сказала я и зашагала по дорожке, выложенной до моего дома. Они дождались, пока я открою дверь, и отправились в путь, предварительно помахав мне на прощание ручкой.

После прощания с друзьями я развернулась и захлопнула за собой дверь. Захлопнула, надо сказать, вовремя. Ведь я не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как слезы водопадом стекают по моим щекам.

День 28, среда, 17 сентября

Найдена парочка неплохих исследований об индейском племени Тараумара, проживающим на севере Мексики. Их племя славится своими непревзойдёнными, чрезвычайно быстрыми бегунами. Мне удалось раскопать, что до недавнего времени жили они за счет охоты (на енотов?!) и собирательства зерновых и бобовых культур, но совсем недавно они перешли на содовую, чипсы и корейскую лапшу. Что из этого вышло? Бам! Диабет, ожирение, сердечная недостаточность и многое-многое другое.