— Это ты? — прозвучал голос миссис Корнер. В тот момент в голосе миссис Корнер слышался явный намек на страсть, но не на ту страсть, которую мистер Корнер жаждал ей внушить. Это разозлило его еще больше.

— Не смей разговаривать со мной, высунув голову из окна, как в кукольном театре теней. Спустись и открой дверь, — скомандовал мистер Корнер.

— У тебя нет своего ключа? — поинтересовалась миссис Корнер.

Вместо ответа мистер Корнер снова атаковал дверь. Окно закрылось. Через мгновение, едва мистер Корнер успел сосчитать до шести или семи, дверь открылась, и так внезапно, что он, все еще держась за дверной молоток, ввалился внутрь, скорее влетел. Миссис Корнер спустилась, уже подготовив пару замечаний. Она не предвидела, что мистер Корнер, который обычно долго подбирал слова, мог подготовиться еще лучше.

— Где мой ужин? — возмущенно спросил мистер Корнер, до сих пор опираясь на молоток.

Миссис Корнер, не находя слов от изумления, просто буравила его взглядом.

— Где ужин? — повторил мистер Корнер, к этой минуте уже сумевший изобразить истинное удивление тем вопиющим фактом, что ужин не готов. — Все отправляются спать, зная, что их господин еще не поужинал, — это возмутительно!

— Что-то случилось, дорогая? — послышался голос мисс Грин откуда-то с лестничной площадки второго этажа.

— Входи, Кристофер, — взмолилась миссис Корнер. — Пожалуйста, входи и дай мне закрыть дверь.

Миссис Корнер принадлежала к тому типу молодых леди, что с не самой бестактной надменностью повелевают теми, кто привык с готовностью подчиняться им. Такой тип женщин легко напугать.

— Хочу жа-а-аренных на гриле почек, — объяснил мистер Корнер, сменив молоток на подставку для шляп и в тот же момент пожалев об этом. — Давай не будем говорить об этом. Па-а-нятно? Я не хочу об этом говорить.

— Что же мне делать? — в ужасе прошептала миссис Корнер своей близкой подруге. — В доме нет ни одной почки.

— Я бы приготовила ему яйца пашот, — предложила всегда готовая помочь близкая подруга. — И хорошенько посыпала их кайенским перцем. Вполне вероятно, что потом он об этом и не вспомнит.

Мистер Корнер позволил себе согласиться на уговоры пройти в столовую, которая также служила помещением для завтрака и библиотекой. Обе леди в сопровождении поспешно одевшегося домашнего персонала, хроническое возмущение которого, похоже, испарилось перед лицом первого настоящего повода для такого возмущения в Акация-вилла, торопились развести огонь в очаге.

— Никогда бы в это не поверила, — прошептала бледная как полотно миссис Корнер. — Никогда.

— Сразу ясно, что в доме появился мужчина, правда? — щебетал восторженный персонал. Миссис Корнер вместо ответа дала девушке оплеуху и почувствовала некоторое облегчение.

Персонал сохранял спокойствие, а вот действия миссис Корнер и ее близкой подруги скорее тормозились, чем ускорялись криками мистера Корнера, которые слышались каждую четверть минуты — он не скупился на новые указания.

— Я не осмелюсь войти туда одна, — заявила миссис Корнер, когда еда была приготовлена и поставлена на поднос. Поэтому близкая подруга последовала за ней, а персонал пристроился сзади.

— Что это? — нахмурился мистер Корнер. — Я же велел тебе сделать котлеты.

— Прости, дорогой, — пролепетала миссис Корнер, — но в доме ни одной не нашлось.

— В доме, где царитдеальныйпрядок, который я хочу видеть перед собойфбудущем, — продолжал мистер Корнер, наливая себе пива, — всегда должны быть обивныесбифтексом. Поннялла? Обивныесбифтексом!

— Я попытаюсь это запомнить, дорогой, — сказала миссис Корнер.

— Судяпафсему, — произнес мистер Корнер, прежде чем положить в рот очередной кусок, — ты сафсем не такая хозяйка, которая мне нужна.

— Я попытаюсь ею стать, дорогой, — взмолилась миссис Корнер.

— Где твои книги? — вдруг потребовал ответа мистер Корнер.

— Мои книги? — изумленно повторила миссис Корнер.

Мистер Корнер стукнул по столу кулаком, отчего многое в комнате, включая миссис Корнер, подпрыгнуло.

— Не шути со мной, девочка моя, — сказал мистер Корнер. — Ты знаешь, очемяговорю, твои хозяйственные книги.

Они оказались в ящике шифоньера. Миссис Корнер достала их и передала супругу дрожащими руками. Мистер Корнер, открыв одну наугад, склонился над ней с нахмуренными бровями.

— Судяпафсему, моя девочка, ты не умеешь складывать, — заявил мистер Корнер.

— Я… я всегда считалась хорошей ученицей по арифметике в детстве, — запинаясь, произнесла миссис Корнер.

— Малолишто ты там знала в детстве, а сколько двадцать семь плюс девять? — яростно спросил мистер Корнер.

— Тридцать восемь… нет, семь, — начала путаться напуганная миссис Корнер.

— Ты хоть знаешь таблицу умножения или нет? — прогремел мистер Корнер.

— Раньше знала. — Миссис Корнер заплакала.

— Так расскажи, — потребовал мистер Корнер.

— Девятью один — девять, — всхлипнула бедная маленькая женщина. — Девятью два…

— Продолжай, — неумолимо произнес мистер Корнер.

Миссис Корнер без остановки продолжала говорить тихим монотонным голосом, то и дело срываясь на сдавленные рыдания. Быть может, ей помог однообразный ритм повторения. Когда она, исполненная страха, заметила, что девятью одиннадцать будет девяносто девять, мисс Грин молча указала на стол. Миссис Корнер, в страхе подняв голову, увидела, что глаза ее хозяина и господина закрыты, услышала нарастающий храп; голова его покоилась между пустым кувшином с пивом и судком.

— С ним все будет хорошо, — утешала подругу мисс Грин. — Иди в спальню и запрись. Мы с Харриет позаботимся о его завтраке утром. Тебе будет лучше всего не попадаться ему на глаза.

И миссис Корнер, испытывая лишь благодарность за то, что кто-то дал ей указания, послушалась и сделала все, как сказала подруга.

К семи часам солнечный свет, заливший комнату, заставил мистера Корнера сначала зажмуриться, потом зевнуть, потом наполовину открыть один глаз.

— Встречай день с улыбкой, — сонно пробормотал мистер Корнер, — и, уходя, он…

Вдруг мистер Корнер сел прямо и огляделся. Это была не его кровать. Осколки кувшина и стакана валялись у его ног. Скатерть окрасилась от перевернутого судка. Странный непроходящий звон в голове требовал дальнейшего расследования. Мистер Корнер был вынужден прийти к заключению, что кто-то пытался сделать из него салат, кто-то с исключительно тяжелой рукой, поднявшейся на горчицу. Шум заставил мистера Корнера обратить внимание на дверь.

Показалась мисс Грин со зловеще-мрачным лицом.

Мистер Корнер поднялся. Мисс Грин украдкой вошла и, закрыв за собой дверь, остановилась и подперла ее спиной.

— Полагаю, вы знаете, что… что натворили? — начала мисс Грин.

Она говорила замогильным голосом, от которого мистера Корнера холод пробрал до костей.

— Начинаю вспоминать, но пока… пока не очень отчетливо.

— Вы явились домой пьяным, совершенно пьяным, — сообщила ему мисс Грин. — В два часа ночи. Устроили такой шум, что, должно быть, разбудили пол-улицы.

Из его пересохших губ вырвался стон.

— Вы настояли, чтобы Эме приготовила вам горячий ужин.

— Я настоял! — Мистер Корнер опустил глаза. — И… и она это сделала?

— Вы просто свирепствовали, — объяснила мисс Грин. — Мы до ужаса испугались вас, все трое.

Глядя на жалкое существо перед собой, мисс Грин сама с трудом верила, что пару часов назад действительно боялась его. Лишь чувство долга помогало ей подавлять желание рассмеяться сию же минуту.

— Сидя здесь и поглощая ужин, — безжалостно продолжала мисс Грин, — вы заставили ее принести хозяйственные книги.

Мистер Корнер уже перестал чему-либо удивляться.

— Вы принялись читать ей нотации по поводу ведения хозяйства.

Глаза близкой подруги миссис Корнер засверкали. Но в тот момент даже молния, блеснувшая перед глазами мистера Корнера, осталась бы им не замеченной.

— Вы заявили, что она не умеет складывать и не знает таблицу умножения.