НА СТАТУЮ ПЛУТАРХА Славный твой образ поставлен сынами могучего Рима, О херонеец Плутарх, в вознагражденье за то, Что в параллельных своих описаниях жизни ты римлян, Победоносных в войне, с цветом Эллады сравнил. Но ты и сам бы не мог в параллель своей жизни другую Чью-либо жизнь описать — так как подобной ей нет. АРАБИЙ СХОЛАСТИК НА ПРИГОРОД Полон ручьями, садами, дубравами я, Дионисом, Море в соседстве со мной — все услаждает меня. Суша несет мне дары, и волны их мне доставляют: Те — земледелец дает, эти — приносит рыбак. Тех, кто остаться и жить у меня захотел, утешают То щебетание птиц, то корабельщиков речь. ЛЕОНТИЙ СХОЛАСТИК НА ЧАШУ, ПОДНЕСЕННУЮ ДЕВУШКЕ Сладостных, чаша, коснись этих губ. Ты их встретила, — пей же! Я не в обиде, но быть жажду на месте твоем. НА ХОЛОДНЫЕ БАНИ Банщик, скажи, кто стеной окружил эту реку? И кто же Банями реку назвал, имя обманно сменив? Сын Гипнота, Эол, всем богам-небожителям милый, Переселившись сюда, ветры привел за собой. А для чего эта пара досок, что лежит под ногами? Не для тепла, а затем, чтобы от снега спастись. Окочененья и Дрожи здесь место. Так сделай же надпись: «Мойся здесь летом. Зимой в банях гуляет Борей». НА ЦАРСКИЕ ТЕРМЫ Да, это царские термы; и дали им это названье Те, кто в былые года были в восторге от них. Ведь не обычным огнем здесь прозрачная греется влага. Право, сама по себе здесь горячеет вода. Да и холодная льется вода для тебя в изобилье, — Всякой, какой захотел, можешь омыться струей. НА ИЗОБРАЖЕНИЕ ВРАЧА ЯМВЛИХА Милый, по мнению всех, и доживший до старости Ямвлих, В жизни своей не имел близких с Кипридою встреч. А исцеляя людей, наставляя в премудрости знаний, Даже законного он вознагражденья не брал. НА СТАТУЮ ТАНЦОВЩИЦЫ К Музам — десятой, к Харитам — четвертой войдет Родоклея, Смертных услада людей, города нашего блеск. Очи и ноги ее, словно ветер стремительно-быстры: Пальцы искусные рук лучше и Муз и Харит. ЭРАТОСФЕН СХОЛАСТИК
Вакх, сей кувшин без вина Ксенофонт посвятил тебе пьяный. Кротко прими: ничего больше ведь нет у него. * * * Девственность — клад драгоценный. Но если бы все захотели Девство хранить, на земле скоро исчезла бы жизнь. Не избегай же законного брака, дай миру другого Смертного вместо себя; только разврата беги. НА НЕВОЗДЕРЖНОСТЬ Силу вина уподоблю огню. А когда в человека Вступит, его потрясет, так же как крутит Борей С Нотом Ливийское море; сокрытое в тайных глубинах Делает явным для всех, ум поражая людской. МИХАИЛ ГРАММАТИК НА СТАТУЮ АГАФИЯ СХОЛАСТИКА Город, Агафия чтя как ритора и стихотворца За красноречье его и за певучий язык, Словно родимая мать ему статую эту поставил В знак уваженья к нему, к знаньям обширным его. Также отца он поставил, Мемнония, с ним и родного Брата. Вот образ семьи, что уважаема здесь. ГЕОРГИЙ ПИСИДА НА ВЛАХЕРНСКИЙ ХРАМ Коль ищешь на земле престола божества, Дивись, дом Девы пресвятой увидевши. Вот, бога на руках держа своих, сама В священный этот храм она несет его. Здесь те, кому дана в удел земная власть, Уверены, что их победоносен скиптр: Мирских напастей патриарх немало здесь Предотвратить успел своей заботою; И варвары, на город учинив набег, Едва дружин заступницу увидели, Как тотчас же склонились перед ней главой. ЛЕВ ФИЛОСОФ Феб, дальновержец, стрелок, пиерийских богинь предводитель, [159]Молви сестре, чтоб она возбудила зверей, сколько нужно, Чтобы, напав на людей, они вырвали крик из священных Уст веселящейся массы народа; но чтобы не видел Я, получивший от Зевса престол, человеческой смерти. * * * Трижды несчастная, сгинь, Полигимния! Музы, уйдите! Знайте, риторику я сильно теперь полюбил. Фотия-архиерея, наставника старцев, я встретил, И напоил он меня млеком учений святых. * * * Ты, старость, холодна; и от природы смесь Моя полна мокроты; и к тому ж февраль Студеный месяц тоже: Водолея знак, — Теперь он вслед за солнцем, повернув, идет, — В иных местах способен сделать льдом вино И разорвать амфоры — так велик мороз. А дом, в котором ныне поселился я, Под снегом весь, и снова холод в нем царит. Фракийский ветер резок и колюч, насквозь Пронизывает злобно, Тартаром дыша: Покинул наши земли теплый ветер Нот. И как же ты, любезный, средь такой зимы, Меня в тисках страданий видя, все же мне Велишь, чтоб я одну, одну лишь воду пил? Когда б тебя послушал, я бы снегом стал, Иль градом, и, скончавшись, стал сосулькой я, — Бальзамировщикам рукой и взять нельзя, — Когда бы твой воспринял ледяной совет. Уйди-ка лучше ты в пределы Индии И к Агесимбе поезжай и к блеммиям, Где, как я слышал, нет и виноградных лоз. И там свое уменье проявляй, мудрец. А нам твое искусство ни к чему; ведь мы И жить еще хотим и видеть солнца свет. вернуться «Феб, дальновержец, стрелок…» Молви сестре — то есть богине Артемиде. В эпиграмме речь идет о травле зверей на потеху толпе. |
