* * * Роза ль венка украшение у Дионисия, или Он — украшенье венка? Думаю все-таки — он. * * * Жаром и снегом круши, поражай меня стрелами молний, В пропасть низвергни меня или в пучину морей. Ведь изнемогшего в горе, сраженного силой Эрота, Даже и Зевса огонь не в состоянье сразить. * * * Крик раздается ужасный. Смятенье царит на дорогах. Пафия, разве тебе дела до этого нет? Сына ведь там твоего у скрещенья путей захватили Те, кто в груди у себя чувствуют страсти огонь. ПОСВЯТИТЕЛЬНЫЕ ЭПИГРАММЫ Мать моя, Рея, фригийских кормилица львов, у которой Верных немало людей есть на Диндиме, тебе Женственный твой Алексид посвящает орудия эти Буйных радений своих, нынче оставленных им: Эти звенящие резко кимвалы, а также кривые Флейты из рога телят, низкий дающие звук, Бьющие громко тимпаны, ножи, обагренные кровью, С прядями светлых волос, что распускал он и тряс. Будь милосердна, богиня, к нему и от оргий, в которых Юношей буйствовал он, освободи старика. НА КОЛОСС РОДОССКИЙ Жители Родоса, племя дорийцев, колосс этот медный, Величиной до небес, Гелий, воздвигли тебе, После того как смирили военную бурю и остров Обогатили родной бранной добычей своей. Не над одним только морем, но также равно и над сушей Светоч свободы они неугасимый зажгли, — Ибо ведущим свой род от Геракла по праву наследства Власть подобает иметь и на земле и в морях. ДАР АФИНЯН ПАЛЛАДЕ Граждан афинских сыны, победив на войне беотийцев И халкидян племена, гнетом железных цепей Дерзость уняли врагов. Как десятую долю добычи Этих Паллада коней в дар получила от них. * * * Эту, Спаситель, владыка Асклепий, обет исполняя, Здесь водрузил для тебя стелу из камня Балес; Ты ведь избавил меня от мучений жестокой болезни, И, исцеленный, тебе ныне признателен я. Годы, что жить мне осталось еще, за мое исцеленье Буду я в сердце своем век благодарен тебе. ЭПИТАФИИ НАДГРОБИЕ АФИНЯН, ПАВШИХ ПРИ ОСАДЕ ПОТИДЕИ Души их принял эфир, а тела мы покрыли землею; Близ Потидеи ворот смерть укротила их пыл. Но и врагов осенила могильная персть — кроме трусов, Что на твердыни оплот поле сменили боев. Да, в роговые ворота, не в двери из кости слоновой Ты к Баттиаду пришел, многозначительный сон! Ибо немало такого, чего мы не знали доселе, Ты нам открыл о богах и о героях, когда, Взяв из пределов Ливийской земли, его, мудрого, сразу На Геликон перенес в круг пиерийских богинь, И на вопросы его о началах как рода героев, Так и блаженных самих дали ответы они. * * * Памятник сей не прославит тебя, Еврипид, — он в потомстве Сам от забвенья храним славой бессмертной твоей! * * * Ахайя вся, о Еврипид, твой памятник: Ты не умолкнул, нет, все громче голос твой. * * * — Кто ты, орел, восседящий на этой гробнице, и что ты Пламенный взор устремил к звездным чертогам богов? — Образ Платона души я, к Олимпу полет устремившей, Тело ж земное его в Аттике мирно лежит. * * * Ты, перевозчик усопших, прими Диогена-собаку: Жизни людской суету смело он сбросил с себя. * * * — Пес, охраняющий гроб, возвести мне, чей пепел сокрыт в нем? — Пепел почиет в нем пса. — Кто ж был сей пес? — Диоген. — Родом откуда, скажи? — Из Синопы. — Не жил ли он в бочке? — Да, но, оставя сей мир, ныне он в звездах живет. * * * Мал этот холм, но смотри: многомудрого слава Фалеса Имя его вознесла к вышним пределам небес. АНАКСАГОРУ Здесь покоится тот, кто в познанье законов вселенной Высших пределов достиг истины — Анаксагор. ГЕРАКЛИТУ Я Гераклит. Что вы мне не даете покоя, невежды? Я не для вас, а для тех, кто понимает меня. Трех мириад мне дороже один; и ничто мириады. Так говорю я и здесь, у Персефоны, теперь. ГИППОКРАТУ Здесь погребен Гиппократ, фессалиец. Рожденный на Косе, Феба он был самого, корня бессмертного, ветвь. Много, болезни врачуя, трофеев воздвиг Гигиее, Много похвал заслужил — знаньем, не случаем он. * * * Тимон опасен и мертвый. Ты, Цербер, привратник Плутона, Будь осторожен, смотри! Тимон укусит тебя. вернуться «Приношение Кибеле». Женственный твой Алексид — то есть галл, жрец Реи (Кибелы), в колесницу которой были впряжены львы. Жрецы Кибелы были кастратами и носили женское платье. вернуться «Каллимаху». Эпиграмма помещена в VII книге Палатинской антологии («Надгробные эпиграммы»), хотя и не является эпитафией по своему содержанию. В поэме «Причины» («Начала») Каллимах, подражая, очевидно, Гесиоду, рассказывал о своем восхождении (во сне) на Геликон к Музам. В «Одиссее» (XIX, 562–567) о снах говорится: Создано двое ворот для вступления снам бестелесным В мир наш: одни роговые, другие из кости слоновой. Сны, приходящие к нам воротами из кости слоновой, Лживы, несбыточны, верить никто из людей им не должен; Те же, которые в мир роговыми воротами входят, Верны; сбываются все приносимые ими виденья. (Перевел В. Жуковский) Баттиад — сын Батта, то есть Каллимах. |
