ЗЕНОФИЛЕ 1 Вот уж левкои цветут. Распускается любящий влагу Нежный нарцисс, по горам лилий белеют цветы, И, создана для любви, расцвела Зенофила, роскошный Между цветами цветок, чудная роза Пифо. Что вы смеетесь, луга? Что кичитесь весенним убором? Краше подруга моя всех ароматных венков. 2 Паном аркадским клянусь, Зенофила, под звуки пектиды Мило ты песни поешь! Мило играешь, клянусь! Как от тебя убегу я? Меня обступили эроты, Ни на минуту они мне отдохнуть не дают. Сердце мое зажигает то образ твой чудный, то Муза, То твоя грация — все! Весь я горю, как в огне. 3 Быстрый мой вестник, комар, полети, на ушко Зенофиле, Нежно коснувшись его, эти слова ты шепни: «Он тебя ждет и не может уснуть, а ты, друга забывши, Спишь!..» Ну, лети же скорей, ну, песнопевец, лети! Но берегись! Потихоньку скажи, не то мужа разбудишь: С мужем воспрянут тотчас ревности муки с одра. Если ж ее приведешь, то в награду тебя я одену Львиною кожей и дам в руки тебе булаву. 4 Винная чаша ликует и хвалится тем, что приникли К ней Зенофилы уста, сладкий источник речей. Чаша счастливая! Если б, сомкнув свои губы с моими, Милая разом одним выпила душу мою! 5 Спишь ты, я вижу, мой нежный цветок, Зенофила. О, если б Мог на ресницы твои Сном я бескрылым сойти! Чтобы к тебе даже тот, кто смыкает и Зевсовы очи, Не подходил, и тобой я обладал бы один. 6 Знаю! К чему твои клятвы, когда обличитель гулящих — След благовонных мастей свеж на твоих волосах? Ночи бессонной улики — и глаз твоих взгляд утомленный, И обвитая вокруг нить на кудрях — от венка. Только что в оргии бурной измяты волос твоих пряди, Ноги не тверды твои, руки дрожат от вина… С глаз моих скройся, блудница! Пектида и треск погремушек, Вестники пира, зовут к оргии новой тебя. 7 Всем объявляю о бегстве Эрота. Вот только что, утром, Быстро с постели спорхнув, он улетел и исчез. Мальчик он, плачущий сладко, болтливый, живой и бесстрашный, Склонен к насмешкам, крылат, носит колчан за спиной. Чей он, сказать не сумею: его, шалуна, своим сыном Не признают ни Эфир, ни Океан, ни Земля, Ибо он всем и всему ненавистен. Смотрите теперь же, Не расставляет ли он где-нибудь сети для душ? Э, да ведь вот он — в засаде! Меня не обманешь. Напрасно Ты притаился, стрелок, у Зенофилы в глазах. 8 Три Хариты тройной Зенофилу венчали наградой, Ей подарили венок — тройственной прелести знак. Нежная кожа ее уж одна вызывает влеченье, Облик рождает любовь, прелестью дышат слова. Трижды будь счастлива ты, кому ложе стелила Киприда, Речи вдохнула Пифо, сладкую прелесть — Эрот. 9 Прелести дал Зенофиле Эрот, Хариты — любезность; Пафия с поясом ей власть над сердцами дала. ЦИКАДЕ Ты, моей ночи утеха, обманщица сердца, цикада, Муза — певица полей, лиры живой образец! Милыми лапками в такт ударяя по крылышкам звонким, Что-нибудь мне по душе нынче, цикада, сыграй, Чтобы избавить меня от ярма неусыпной заботы, Сладостным звуком во мне жажду любви обмануть; И, в благодарность за это, я дам тебе утром, цикада, Свежей чесночной травы с каплями чистой росы. * * * Я быстроногий, еще унесенный дитятей от груди Матери доброй моей, заяц, ушатый скакун. Нежная телом, меня на лоне вскормила с заботой Фания, вешних цветов сладкой питая едой. Я и про мать позабыл: умираю от тучного яства, И от безмерных пиров, и ненасытной души. Возле постельки меня схоронила хозяйка, чтоб на ночь Видеть соседний всегда с ложем задумчивый гроб. ЭПИТАФИЯ ЭСИГЕНУ Радуйся, матерь земля! И не будь тяжела Эсигену. Ведь и тебя Эсиген мало собой тяготил. ЭПИТАФИЯ КЛЕАРИСТЕ Горе! Не сладостный брак, но Аид, Клеариста, суровый Девственный пояс тебе хладной рукой развязал. Поздней порой у невесты, пред дверью растворчатой, флейты Сладко звучали; от них брачный покой весь гремел. Утром весь дом огласился рыданьями, и Гименея Песни веселый напев в стон обратился глухой. Факелы те же невесте у храмины брачной светили И озаряли ей путь в мрачное царство теней. ВЕСНА Бури и вьюги печальной зимы с небес улетели, Вновь улыбнулась весне цветоносной румяная Ора, Мрачное поле украсилось бледно-зеленой травою, Вновь дерева, распускаясь, младыми оделись листами. Утро, питатель цветов, мураву напояет росою. Луг засмеялся угрюмый, и роза на нем заалела. Звонкой свирели в горах раздалися веселые звуки; Белое стадо козлят пастуха забавляет играньем. Вдаль по широким валам мореходец отважный понесся; Веяньем легким зефира наполнился трепетный парус. Все торжествуют на празднике гроздолюбивого Вакха, Веткой плюща и лозой виноградной власы увивая. Делом своим занялись из тельца происшедшие пчелы: [83]С дивным искусством и пламенным рвеньем в улье слепляют Белые, медом златым и душистым текущие соты. Яркие клики и песни пернатых несутся отвсюду: С волн алькионы стенанье, чирликанье ласточки с кровли, Крик лебединый с реки, соловьиные свисты из рощи. Если ж и листья приятно шумят и поля расцветают, Голос свирели в горах раздается, и резвится стадо, Вдаль мореходец плывет, Дионис заплясал от восторга, Весело птицы поют, и трудом наслаждаются пчелы, — Можно ль весною певцу удержаться от радостных песней? вернуться Из тельца происшедшие пчелы. — Древние верили, что в гниющем трупе быка могут вывестись пчелы. |
