Входят музы с соответствующими атрибутами. Г е р о л ь д Прекрасные, столь юные особы — Уж, точно, музы! Угадать нетрудно. Г о л о с а и з п у б л и к и Эрато с лирой, а Эвтерпа с флейтой; Со свитком Каллиопа и Клио; С трагической маской Мельпомена И Талия с комическою маской, Однако лиц прекраснейших не прячут. Урания с небесным сводом; циркуль Нарочно уронила, свод небесный Кому-то отдала, чтоб налегке Вступать ей по земле, верней, паркету. А это Полигимния, наверно. Сейчас пустилась в танец Терпсихора, И закружились в пляске все, как дети. Г е р о л ь д С явленьем муз преобразился зал, Свечами освещенный, засверкал Сияньем золотым, как при восходе Свет неба разливается в природе. То боги проступают там и здесь, Бессмертные в обличье смертных днесь. Г о л о с а и з п у б л и к и Зевс-Громовержец с Герой в тронном зале. Владыка смертных и богов воссел И, сидя в кресле, выше всех, могуч И в окружении богов, величья Исполненных и красоты нетленной. М о р с к о й о ф и ц е р Лишь Посейдон ему не уступает На вид, в могуществе, с трезубцем он. Ж е н щ и н ы Ах, ах! Взгляните на богинь чудесных! Одна прекраснее другой и краше! Без маски каждая, а не узнать. М у ж ч и н ы Нет, не земные женщины пред нами. Богини в самом деле? Ж е н щ и н ы В живой картине Немудрено предстать и распрекрасной. С т у д е н т Вся тайна, надо думать, в освещеньи. Смотрите! На плафонах сценки, сценки — Не живопись — все новые мелькают… Музы во главе с Терпсихорой, пускаясь в хоровод, показывают, что настало время для танцев. Г о л о с а и з п у б л и к и Арес танцует с Афродитой! — Что же? Он явно волочится за богиней. А хромоногий бог Гефест стоит Недвижно, хмуро скрежеща зубами. М о л о д а я д а м а А Афродита уж не Натали? Д р у г а я д а м а Прекрасна и прелестна, но полна. М о л о д а я д а м а А разве Натали не в положеньи? Д р у г а я д а м а Тогда Гефеста мог представить Пушкин. Он ростом невысок, в плечах широк И руки сильные, — похож? М о л о д а я д а м а Пожалуй. С т у д е н т Но Пушкин средь богов скорее Феб. Зовут его недаром Мусагетом, Как слышал я, и муз привел на бал, А с ними и богов из песнопений. Д р у г а я д а м а Смотрите! Дама в маске голубой, Высокая, с античным профилем, — Прекраснее богинь! Она в смущеньи Уходит, голову слегка склоняя, От офицера в маске в окруженьи Весьма солидных дам и кавалеров… М о л о д а я д а м а Еще одна шарада, иль интрига, Затеянная здесь под тайной масок? Е е с п у т н и к А офицер проворен и нахален, Как лев, погнавшийся за робкой ланью. М о л о д а я д а м а Да это царь! Е е с п у т н и к Похож. А дама кто же? Прекрасна, как Елена, но робка. М о л о д а я д а м а Да царь ее приручит очень скоро. Е е с п у т н и к А, может быть, она — его? И муж В накладе не останется, конечно. М о л о д а я д а м а С рогами позолоченными, да! С т у д е н т Послушайте, да это же Психея! Зачем ей маска, если красота, Сияющая небом в ясный день, Ее сейчас и выдает, как видишь? Д р у г о й с т у д е н т Ее преследует Венера, вспомни, Из ревности к чудесной красоте. С т у д е н т Она попала в круг из дам блестящих И кавалеров важных; офицер В мундире, что сойдет и за сюртук, И в сапогах, что вольность ведь для бала, Остался в круге с Маской голубой. |
