2-я к р а с н а я м а с к а Монахиням ведь тоже. Входят молодые люди в шляпах, украшенных шарами, эмблемой дома Медичи, в синих масках. 1-я с и н я я м а с к а Черта с два! Им не до шуток. Мор, землетрясенье, Еще потоп, — они в великом страхе! 2-я с и н я я м а с к а Пускай молились бы, постились бы И о пол били лбы. А тщатся нас спасти. О, Господи, прости! Публика, покидая площадь, входит в Сады; из павильона выходит Хор мужчин и женщин в карнавальных костюмах и масках.
Трубы. Музыканты на террасе и на лужайках. Х о р В паросском мраморе таился, Идеей чистою лучился Девичий лик во сне, Прелестный, милый по весне. Узрел его ваятель; смело Он воссоздал благое тело Невиданной досель красы, Из света будто и росы. Контессина и Микеланджело изображают статуи Галатеи и Пигмалиона; лица, как и тела, словно мраморные, совершенные по линиям и красоте, они в легких древнегреческих одеяниях. 1-я м а с к а Пигмалион и Галатея? 3-я м а с к а Так это статуи? 4-я м а с к а Из самых древних. 5-я м а с к а Одеты для приличья? 4-я м а с к а В самом деле! Савонароле, кажется, в насмешку. Х о р Как Бог-творец, он создал чудо И восхитился сам, покуда Не понял, что влюблен В живую прелесть он, Как бы усопшую, не в силах Ток крови вызвать в жилах. Но велика его любовь, И в красоте вскипает кровь. И к жизни вызвана, смелея, Глядит с улыбкой Галатея, Как с ложа сна Прелестная жена. (Пускается в пляску.) К о н т е с с и н а Искусный мастер! Жизнь вдохни в меня, А то вовек я мраморной останусь. Мне холодно, и ты дрожишь, я вижу. М и к е л а н д ж е л о Нет, это дрожь от пыла, я люблю Созданье рук моих, души и сердца. К о н т е с с и н а Ты любишь не меня, а идеал. М и к е л а н д ж е л о Да, идеал, воссозданный резцом Из мрамора и света, что таится Издревле в камне первых дней творенья. К о н т е с с и н а Но кто вдохнет в чудесный мрамор жизнь? М и к е л а н д ж е л о Когда любовь — стремленье к красоте, То с красотой рождается любовь; Вот кровь по жилам заструилась негой, Живительною негою любви. К о н т е с с и н а О, да! О, миг, столь сладостно чудесный! Как взор твой нежит, призывая к жизни, И я ль не отзовусь на зов любви? Две юные девушки, одетые, как знатные испанки, в сопровождении отца и матери. 1-я и с п а н к а Здесь кто-то шепчется. 2-я и с п а н к а Дуэт влюбленных И я давно уж слышу, будто эхо, Несущееся из глубин веков. 1-я и с п а н к а Глаза живые! Это вижу ясно. 2-я и с п а н к а Ну, значит, оживают изваянья, Как в древности бывало, говорят. 1-я и с п а н к а Одеть лишь стоит статуи, и жизнь В них тотчас и затеплится, скажи? 2-я и с п а н к а Вот девы я, ты юноши коснись! Живая плоть! 1-я и с п а н к а А, ну-ка, пощекочем. Контессина и Микеланджело, переглянувшись, мерно, как едва ожившие статуи, идут к лужайке, где танцуют, как все.
П о э т Пигмалион и Галатея спелись На удивленье. Б о г о с л о в В роль вошли. Во вкус. |
