— Шахор получил какую-то наводку. Келев болтал про собачий ошейник, изобретательностью своей похвалялся, кретин. Такую глупость только он и мог придумать.

От упоминания стариковских кличек Гарри похолодел и почти перестал дышать.

— Видишь, придется брать псину в долю, как не крути, — сказал обладатель сиплого голоса.

— Шутишь, Ларри? Он на такое не пойдет. Верен старику до смешного, глупый пес! Давай список покупателей, сами разберемся. За такие деньги я весь Лондон перекопаю, по крупинкам переберу! Пусть потом Шахор докажет, что не он украл!

Тихий злорадный смешок заставил Г Дж. нервно передернуться.

— Минутку, у меня блокнот был... Ага, вот.

За дверью приумолкли — очевидно, мистер Пивз изучал блокнот.

— А знаешь, не так и много, — донеслось до Г. Дж. бормотанье художника. — Уоррен, Джейкобс, Бенсон, Осборн, Дурсль, Коннорс, Макмиллан...

— Дай сюда, — грубо сказал баритон. — Э-э, да тут их больше двух дюжин! Плодовитый ты, сукин сын! Так, смотри, этих ты берешь, этих — я.

— Если честно, я не представляю, как... — нервно отозвался Пивз.

— Вот еще, недотепа, — раскатился смехом баритон. — Я бы выкрал все твои дрянные полотна, но ты-то можешь культурно к людям подъехать! Придумай, что хочешь! Забыл покрыть лаком, мало ли! Пить не вздумай только, убью! — рявкнул он.

— Тише, Игорь. Я все понял, — испуганно пробормотал художник. — Сейчас проведу класс, потом к Уоррену загляну, а потом...

— К черту класс! Бросай всё, и... А почему дверь приоткрыта? Совсем очумел, Ларри?

Заслышав тяжелые мужские шаги, Гарри резвым зайцем понесся прочь.

Через минуту он был на улице — красный, взволнованный, полузадохшийся от быстрого бега.

— Такси! — крикнул он, размахивая руками, как мельничными крыльями.

Г. Дж. плюхнулся на заднее сиденье кэба и отер со лба нервный пот.

— Литтл-Уингинг! Любые деньги! Чаевые короля!

Таксист стрельнул сомневающимся глазом в щедрого монарха и покорно газанул.

* * *

Домик Дурслей мирно дремал, убаюканный полумраком наступающих сумерек. Свет в окнах не горел, к большому облегчению незваного гостя. Попросив таксиста подождать, Г. Дж. ринулся к порогу, огляделся по сторонам, и, вынув из-под цветочной кадки ключ (простодушно оставляемый там для облегчения жизни ворам), тенью скользнул в дом.

Прислушиваясь к каждому звуку и со страхом ожидая появления тети или дяди, Гарри не без труда стащил со стены гостиной массивный портрет Дадли-Наполеона.

Руки тряслись. Ломая ногти и оцарапывая пальцы багетным крепежом, Г. Дж. отогнул картонный задник и заглянул внутрь.

Маленький паучок пугливо засеменил по позолоченной раме.

Между холстом и картоном не было ровным счетом ничего.

Гениальный детектив Поттер издал хриплый стон разочарования.

_________________________________________________________________________________________

1) Эль-Олам — в иудаизме, «Бог Крепкий»

2) Ben-zona— «Сукин сын» (с иврита)

* * *

Объятый тревогой, Гарри метался по гостиной, не находя себе места. Мистер Добби наблюдал за курсирующим по комнате Г. Дж. с явным волнением, будто и впрямь что-то понимал: перебегал по клетке из угла в угол, вставал на задние лапки и полностью игнорировал угощение в кормушке.

Попытка дозвониться Северусу ни к чему не привела. Гарри уже заметил — любая поездка редактора «по делам» сопровождалась полной потерей связи. Клятва не совать нос в оные «дела» и ни о чем не спрашивать доводила до белого каления: фантазии рисовали безобразия и ужасы, начиная от нападения одетых в черные маски господ из «НД» и кончая снайперами, засевшими в окошках «Ars vitae» или пабе «Перо». Время от времени на мысленный экран, блестя белозубой улыбкой, выступал щеголеватый эдинбуржец: окончательно выбросить из головы господина Дигори не удавалось.

Устав бессмысленно топтаться между книжным шкафом и бюро, Гарри опустился в кресло напротив Добби.

— Что уставился? — буркнул он, разглядывая умную крысиную мордочку. — Я просто не понимаю, где он бродит! Нет, не в том дело. Лишь бы он... Лишь бы с ним ничего...

Мистер Добби превратился в воплощение участия. Прискорбный факт, что Гарри бесцеремонно «тыкал» молчаливому слушателю (Северус обращался к Добби не иначе чем на «вы» и «сэр»), не мешал усатому пленнику клетки внимать откровениям Г. Дж. Поттера.

Гарри нервно запустил пальцы в шевелюру.

— Шатц разозлится, что я в Уингинг ездил, — продолжил исповедь он. — Да, а что такого? Тетку навестил. Нет, ну а ты как думаешь?

Мистер Добби принялся ожесточенно грызть маленькие коготки: похоже, вопрос о тетке застал его врасплох.

— Черт, да где он?! Надо его предупредить, чем быстрее, тем...

Гарри смолк, сообразив, что говорит в пустоту. Подавитель сигналов мешал работе видеокамеры в клетке. Отключить прибор и осчастливить Северуса задушевным признанием перед камерой означало дать пищу для размышлений не одной только крысе.

— Агент Штази, — сердито сказал Г. Дж. блестящим маленьким глазкам. — Даже Келли больше понимает!

Он вздохнул, в который раз вспомнив о щенке: Северус заявил, что не время забирать Келева у Блохи.

— Шатц собрался тебя Лавгуд отдать, знаешь? Небось, не станешь плакать!

Агент Штази тревожно пошевелил усиками.

— Поживешь на жвачках и конфетах, поймешь, что потерял, — безжалостно заключил Г. Дж. — Всё, я пошел. Скоро вернусь, — буркнул он.

С досадой глянув на залипшие в сиропе времени стрелки циферблата, Гарри сорвал с вешалки куртку и выскользнул из квартиры.

* * *

«Дорогой Гарри, тронут Вашим письмом, но все же...

Не могу удержаться от небольшой нотации.

Как Вы можете довериться неведомо кому, выстроив какие-то умозаключения о его порядочности, на основании писаных под чужую дудку текстов?

Даже если Ваши выводы случайно верны, Вы отдаете себе отчет в том, что рветесь сотрудничать с человеком, который находится в уголовном розыске?

Вы уверены, милый мистер Эванс, что нам выделят совместную камеру, в которой удастся поболтать по душам и обсудить возможные способы спасения человечества?

Если Вы полагаете, что электронные ящики, существующие даже пять минут, — надежное средство анонимной переписки, то глубоко заблуждаетесь. Еще одна база данных, внимательно изучаемая. На какие меры я вынужден был пойти, чтобы уничтожить Ваше письмо, Вы вряд ли себе представляете.

Простите, но Ваше безрассудно смелое предложение стать партнером в игре, правил которой не знаете, отклоняется мною категорически.

Если Вам не дорого собственное спокойствие и благополучие, быть может, оно дорого кому-то из Ваших близких?

На Ваш вопрос все же отвечу. Я не руководствуюсь чувством мести, хотя, каюсь, первый порыв был сродни Вашему, чем не преминули воспользоваться. Но что вернет погибших? Жизнь — череда потерь. Я выполняю свою работу, вот и всё. Ничего личного.

Прошлое — тень. Будущее — призрак. Есть лишь момент реальности, миг между вдохом и выдохом. Живите настоящим, пока бьется пульс. Завтра будет новый день, новая реальность. Мне не дано знать, буду ли в ней я сам.

Не омрачайте сердце местью за тех, кого не вернуть. Живут для живых, а не для мертвых. Чего и Вам желаю.

Знание того, кто я и что я, ничего не меняет. Райнер Шпеер — виртуальная проекция человека без будущего. Но Вы, Гарри? Перед Вами еще длинный путь. Вы должны жить, радуясь хорошему и не слишком огорчаясь дурному, что бы ни случилось. Не подвергайте себя неоправданному риску, проще простого пасть жертвой в играх сильных мира сего. Не верьте красивым лозунгам, нет никаких благих целей, ради которых стоит класть на алтарь собственную жизнь и жизнь того, кто дорог. Это ложь. Не покупайтесь на сказки о героях, мстителях-освободителях и прочую воинственную мифологию.

Реализовывайте то хорошее, что вложил в Вас Творец, лучшее, что можно принести в этот мир — созидание, а не месть и деструкцию.