Дело за малым. Вам осталось познакомиться с нужными людьми, хорошо себя зарекомендовать и вступить в близлежащую МАСОНСКУЮ ЛОЖУ».

— Герр Шпеер, у вас паранойя, не иначе, — директор сочно зевнул, отправил очки и книгу на тумбочку и провалился в глубокий и совершенно бестамплиеровый сон.

______________________________________________________________________________

*Crouch созвучно cockroach (таракан)

* * *

Директор Поттер поднял голову от Важного Секретного Документа (семилетней давности анкета проф. С. Т. Снейпа, с фотографией, раздобытая в отделе кадров с риском для жизни и карьеры) и прислушался: из-за перегородки, где не покладая рук и языка трудилась секретарь Грейнджер, донесся чей-то возмущенный крик.

— Аспид! Живодер! Кровопийца! Святые небеса, я больше не выдержу этого надругательства!

Директор проворно спрятал анкету в ящик стола и навострил уши.

— Мистер Локхарт, присядьте, вот так... — послышался взволнованный голос Гермионы.— И воды, прошу вас, выпейте глоточек! Хотите, я вам кофе сделаю?

— Воды? Да, воды! И побольше, мисс, я утоплюсь! — донесся рыдающий тенор.

Директорское чуткое ухо уловило бульканье кулера: топиться больше было негде.

— Столько вложено в главу! — стонал из-за перегородки Локхарт. — Высек огонь из души, вырвал сердце, так сказать, вознес его, бедное и дрожащее, распластал на алтаре искусства, обливаясь кровью, и ЧТО?

— И что? — участливо переспросила мисс Грейнджер.

— Зарезал! — воскликнул Локхарт.

Гарри испуганно вздрогнул.

— А сколько желчи, сколько яда! Изувер, инквизитор!

— Мистер Локхарт, может, вам лучше работать с миссис Макгонагалл?

— Ах, дитя мое, если б все было так просто... — горестно вздохнул Локхарт. — Нет, я должен собраться с силами и... Вообще, я к мистеру Уоттеру. Надеюсь, он уделит мне минутку.

— Кто это, Уоттер?

— Как кто? Ваш босс, дитя, разве не мистер Уоттер? Ах, простите, быть может, Фоттер?

— Поттер, — неуважительно хихикнула секретарша. — Сейчас выясню.

Директор сердито скрипнул зубами. Пискнул сигнал селекторной связи, и Гарри рывком сдернул трубку.

— Мистер Поттер, к вам господин Локхарт, — обрадовала шефа секретарша. Впрочем, можно было ничего не говорить: в дверях кабинета, источая концентрированное цветочное благоухание, возник загорелый кудрявый блондин в костюме ярко-шафранового цвета.

— Мистер Споттер, — визитер красиво приложил к груди ладонь, блеснув золотой запонкой. — Мое имя ДОЛЖНО быть вам известно. Я — Гилдерой Локхарт.

«Зааплодировать, что ли? — сердито подумал Гарри. — Мистер Желтый Попугай!»

— Нет, к сожалению, не имел чести... Присаживайтесь, сэр, — негостеприимно буркнул директор.

— О, нет! — драматично воскликнул блондин, тряхнув золотом кудрей. — Я пришел, чтобы пасть пред вами на колени, а не вести светские беседы, дражайший мистер Споттер!

— Поттер, сэр, — не выдержал Гарри. — Какие колени, вы о чем?

— Душегуб, — зловеще прошипел Локхарт, тыкая пальцем в стену. — Там!..

Невыспавшийся директор снял очки и устало протер глаза.

— Мистер Рокхарт, выражайтесь яснее, прошу вас. Вы по какому вопросу?

— Локхарт! — мгновенно обиделся визитер. — Вы не знаете, КТО Я?

— Простите, сэр, не расслышал вашу фамилию. Так же, как и вы мою, — желчно сказал директор. — Итак, что?

— Вы не родственник мистера Снейпа? — подозрительно спросил блондин.

— Нет, сэр, почему вы так решили? — удивился Гарри.

— Похожая манера разговора, — пробормотал Локхарт. — Те же интонации, та же насмешка над бедным рабом слова... О, боги, из огня да в полымя!

— Простите, я вас не понимаю, — смутился директор. — Мистер Локхарт, чем могу быть полезен? Если можно, без поэзии.

Визитер, задохнувшись от возмущения, рванул свой канареечный в золотистых разводах галстук.

— Главред! Я подам на него в суд! За оскорбления! За унижения! За все, что заставил меня пережить! — гневно крикнул он. — Я требую принять меры! Никто не имеет права меня — МЕНЯ! — топтать!

Директор посмотрел на тяжело вздымающуюся грудь писателя под желтым шелком рубашки.

«Чтоб тебя черти затоптали, Локхарт», — пронеслось в усталой директорской голове.

Он обреченно вздохнул и снял телефонную трубку.

— Мисс Грейнджер, будьте добры, профессора Снейпа пригласите, пожалуйста, — тусклым голосом сказал он.

— Господин Дамблдор был стар и глуп, — с горечью прошептал мистер Локхарт. — Я рассчитывал, что придет ему на смену молодой и здравомыслящий, тонкий и чуткий, а вы, мистер Споттер... Ни крупицы понимания, что такое авторская честь, и как больно и жестоко можно ранить человека творческого и деликатного, — Локхарт вынул из кармана платочек и прижал к сухим глазам.

— Простите, сэр, разве я чем-то обидел вас? — изумился Гарри. — Я готов выслушать любые претензии, но вы их сначала сформулируйте хоть как-нибудь, а то я не понимаю, о чем речь!

— Конечно, вы не понимаете, — всплеснул руками мистер Локхарт. — Вы можете СФОРМУЛИРОВАТЬ поток воды? Треск поленьев в камине? Сумеете сформулировать ласку солнечных лучей? Или, быть может, сформулируете мне нежнейший свист щегла в весеннем лесу? Нет? Ха-ха! Само собой, нет! — Локхарт сердито тряхнул сияющими кудрями. — Вы знаете, я НЕВЕРОЯТНО музыкален, — таинственно сообщил он. — Слышу тончайшие переливы мелодии, ловлю каждую нотку, дрожу от смены интонации в голосе собеседника... Боги мои, боги, вы точно не родственник этого ужасного, жестокого, бесчувственного?..

Дверь директорского кабинета неожиданно распахнулась и с резким стуком ударилась о косяк.

— Гилдерой! — злым басом рявкнул возникший в дверном проеме главный редактор. — Вам показать тончайшие переливы?

— Профессор Снейп, — сурово вклинился директор. — Будьте добры, присядьте, пожалуйста.

Злодейский редактор криво улыбнулся.

— Простите, мистер Поттер, — подчеркнуто вежливо сказал он. — Заработался.

Гарри с любопытством уставился на двух совершенно непохожих друг на друга гостей кабинета.

«Мистер День и Мистер Ночь», — мелькнуло в директорской голове.

Господин Локхарт в шафрановом костюме, казалось, светился. Редактор, бледный как полотно, в черной рубашке и джинсах, казался воплощением усталости — как и сам Гарри. Директор вдруг почувствовал, как в нем нарастает неприязнь к господину Локхарту — сияющему, благополучному, и, определенно, отлично ВЫСПАВШЕМУСЯ.

— Профессор Снейп, мистер Локхарт имеет к вам некие претензии, — хмуро сказал Гарри, вертя пальцами стоящую на столе «пирамиду успеха» Дамблдора. — Он утверждает, что вы общаетесь с ним в оскорбительной и унизительной форме и... Одним словом, мистер Локхарт, скажите сами, — Гарри закрыл рот ладонью, подавляя сводящий челюсти зевок.

Зевать явно не следовало — это было заразно.

— А-а, мистер Локхарт... — редактор зевнул еще слаще, чем Гарри, небрежно прикрыв губы пальцами, — э-э... полагает, что можно безнаказанно воровать чужие тексты и нести их нам, приукрасив петрушкой и укропом из собственного словоблудия, — не спрашивая разрешения, злодей устроился в кресле для визитеров, нахально вытянув ноги.

— Эу-а-а, — зевнул Локхарт, перенимая эстафету. — Не слушайте его, мистер Споттер! Господин редактор обвиняет меня в плагиате, это такая возмутительная ложь, что я даже... что у меня даже... Э-а...— он вновь зевнул.

Гарри поймал смеющийся взгляд редактора и прикусил губу.

— Профессор Снейп, не могли бы вы выражать ваши претензии к авторам в более корректной форме? — спросил Гарри скорей для порядка: чем больше он смотрел на Локхарта, тем сильней раздражался.

— Да! — с готовностью подхватил блондин. — Извинитесь, профессор! Возьмите назад все злые, жестокие слова, которые бросили мне в лицо! По какому праву...

— Я извинюсь, мистер Локхарт, — желчно сказал редактор, перебив поток писательского красноречия, — после того, как вы попросите прощения у господина Чарлза Диккенса. Я не слыхал, чтобы он завещал потомкам дописать его «Тайну Эдвина Друда»!