— Не перебивайте, — пресек его советник. — Опасным можно сделать все. Съешьте стакан соли, ведро сахара и запейте парой галлонов воды. Разве это не безопасные вещи? — насмешливо спросил он. — Так и литература. Словом можно оживить, — Аластор Муди склонился ближе к лицу юноши, обдав его нехорошим дыханием. — А можно и... убить.

Гарри похолодел: голос чиновника внушал трепет.

— «Дом «Хог», пользуясь своей растущей популярностью, начал печатать политические пасквили. Их подхватили другие СМИ, и теперь активно поливают грязью достойнейших людей города, — советник вновь принялся расхаживать по кабинету, поворачивая голову так, чтобы коситься здоровым глазом на присмиревшего в кресле молодого человека. — «Хог» является независимым издательством, и мы не вправе оказывать давление на его руководство. И всё же... В случайности и подарки фортуны я не верю. Кто виноват в том, что издательство нагло вставляет палки в колеса лондонской мэрии? Что такого случилось семь лет назад, благодаря чему мелкая контора вдруг разбогатела и теперь бросает камни в лицо властям? Кому служит «Хог»? Кто стоит за всем этим?

— Разве вы не пытались выяснить эти вопросы с директором Дамблдором? — удивился Гарри.

Советник застыл, сверля юношу тяжелым взглядом.

— Вы хорошо знаете Альбуса Дамблдора? — негромко спросил он.

— Нет, — смешался Гарри. — Не так чтобы хорошо. Мистер Дамблдор в свое время был учителем моего крестного...

— Старик хитер, как лис, — скривил губы Муди. — Говорит, что никаких интересов, кроме финансового благополучия издательства, не преследует.

Советник сделал несколько широких шагов по кабинету и замер в позе задумавшегося индюка.

— Но это ложь, — тихо прибавил он. — Ложь.

Разнервничавшись, Гарри в три больших глотка одолел бокал шампанского.

— Я постараюсь выяснить все, что смогу, сэр, — дипломатично сказал он. — Проблема в том, что я одинаково плох и в литературе, и в политике, — он обезоруживающе улыбнулся.

Внезапно советник, уважаемый олдермен и почетный член Ассамблеи, порывисто бросился к молодому человеку и едва не рухнул на колени перед его креслом.

— Да! — воскликнул Муди, цепляясь пухлыми пальцами за подлокотники. — Да! На вас только и надежда, Гарри! Как на человека честного, нейтрального и непредвзятого! Издательство массово выбрасывает на рынок порочащие власть книги. Неужели «Хог» продался оппозиции? Неужто подкуплен такой честнейший и праведнейший человек, как профессор кафедры филологии Оксфордского универститета Альбус Дамблдор? Неужели господа лейбористы опустились так низко, что готовы скупить все средства массовой информации, лишь бы очернить правительство?

Гарри нервно дернулся в кресле.

— Узнайте, кто за всем этим стоит, — страшным шепотом прошипел мистер Муди. — Дамблдор уходит на пенсию, умыв руки! Остановите тех, кто загрязняет души наших детей отвратительной аморальщиной! Тех, кто льет грязь на власти и порочит честное имя лондонского мэра!

— Вы представляете интересы мэра Риддла, сэр? — осторожно спросил Гарри.

— Нет, — сердито бросил советник. — Неужели вы так плохо знакомы со структурой лондонской администрации? Я являюсь членом городской Ассамблеи! Двухуровневая система управления позволяет нам принимать решения независимо от мэрии. Мы способны ограничить полномочия мистера Риддла, но решения мэрии довлеют над нашими.

— Постоянный конфликт «мэр — совет»? — вспомнил Гарри.

— Именно, — буркнул Муди. — Но и мы, и мэр работаем в тандеме. Любой пасквиль бросает тень на всю Администрацию Большого Лондона. В ваших силах остановить вредные тенденции, мистер Поттер. Узнать, кто за всем этим стоит. Один ваш проклятый Шпеер чего стоит! — сердито воскликнул он.

— А это еще кто? — неприкрыто удивился Гарри.

Советник тяжело вздохнул.

— Это вам и предстоит выяснить. Издательство «Хог» внаглую штампует похабщину под именем Райнера Шпеера. Дамблдор уверяет нас, что не знает, кто это такой. Делает вид, что он якобы слишком стар и не понимает, чего от него хотят, — с досадой прибавил он.

Гарри вынул из пиджака маленький блокнот и быстро черкнул на девственно чистом листе упомянутое советником имя.

— Почему вы считаете, что я смогу... э-э... пролить свет на этот вопрос? — спросил он, проникаясь непонятной антипатией к собеседнику.

Аластор Муди закрыл живой глаз и просверлил юношу взглядом мертвым.

— Вы сможете, мистер Поттер, — с нажимом сказал он. — Даю второй глаз на отсечение.

«Я бы на твоем месте не торопился ослепнуть», — недобро подумал Гарри, но вслух сказал совершенно иное:

— Сделаю все от меня зависящее, сэр.

Свежеиспеченный директор «Издательского Дома «Хог» красиво и многообещающе улыбнулся.

* * *

Только сейчас Гарри Поттер осознал отчаянную глубину своего одиночества. Мечась по большой и пустой квартире на Гревилл-стрит, он то и дело хватался за телефон, но вновь и вновь с досадой отшвыривал трубку — единственный друг, кто мог бы помочь советом, был недоступен: связь молчала.

Сириус Блэк, его крестный, совладелец фирмы по продаже мотоциклов, а также соучредитель «Издательского Дома «Хог», который надлежало возглавить молодому человеку, находился далеко за пределами Англии. Неделю назад Сириус со спокойной душой уехал в очередное путешествие — в промозглом осеннем Лондоне крестному не сиделось. Впрочем, как и в прохладном зимнем, ветреном весеннем и теплом летнем: Сириусу Блэку не сиделось на месте нигде и никогда. Кроме крестного, посоветоваться Гарри было не с кем, да и вопрос был щекотливый. Хуже того, молодой человек дал Муди слово ни с кем не обсуждать кабинетный разговор.

«Альбус Дамблдор охарактеризовал вас, как честного, порядочного и добросовестного мальчика», — эти слова советника останавливали его тянущуюся к телефонной трубке руку. Позвонить Дамблдору означало нарушить обещание и поставить под удар все, что так хорошо начиналось.

А начиналось все и вправду неплохо. Не каждому в его возрасте удается возглавить известное издательство, думал Гарри. Конечно, «Дом «Хог» был организацией средней величины, поскольку не имел собственной типографии, но за последние годы приобрел известность далеко за пределами Лондона, и быть руководителем «Хога» было много престижней и выгодней, чем директором никому не известной фирмы «Волкодав», торгующей подержанными мотоциклами. «Волкодав» располагался тут же, на Гревилл-стрит, аккурат под квартирой второго этажа, где Гарри жил с крестным. На этом достоинства фирмы заканчивались: назвать контору процветающей было трудно — «Волкодава» безбожно грызли конкуренты.

Устав метаться по комнате, Гарри повалился на диван, не снимая обуви, и уставился в потолок, продолжая размышлять о возложенной на него «миссии».

Конечно, Альбус Дамблдор, теперь уже бывший директор, стар и бородат, но не настолько одряхлел, чтобы стремиться насладиться сомнительными прелестями затхлой жизни пенсионера. Старик был слишком энергичен и деятелен, блеск его маленьких голубых глазок выдавал недюжинный ум и любопытство. Дамблдора Гарри знал больше со слов Сириуса, но и без того видел невооруженным глазом: на пенсию профессору филологии можно было бы не торопиться. С чем связан его поспешный уход, оставалось загадкой.

Гарри знал, что своему успеху в бизнесе отчасти обязан интуиции. И сейчас она, невидимая и добрая его помощница, подсказывала, что истинные причины своего ухода Дамблдор сообщать не станет. Что ждет его, молодого и неопытного, незнакомого с издательским делом, — неизвестно, и сможет ли он без финансового ущерба для «Хога» сменить курс литературного корабля в угоду чьим-то политическим симпатиям — неведомо.

Усилием воли оторвав тело от дивана, Гарри заставил себя встать, выпить стакан кефира, принять душ и вновь вернуться в постель.

«Завтра будет новый день. Все будет хорошо. У меня все получится», — несколько раз, как мантру, повторил он, устало вытягиваясь на диване.

Прошло немало времени, пока юноша погрузился в сон, тяжелый и тревожный. Ему снился грозный циклоп Муди, стреляющий из стеклянного глаза лазерным лучом, директор Дамблдор, с хлопком растворяющийся в воздухе перед носом полиции Скотланд Ярда, и он сам, Гарри Джеймс Поттер, барахтающийся в море, полном разбухших от воды книг.