— Что у нас с рождественским корпоративом? — азартно блеснула глазами она.

— Да, вот именно, что с корпоративом? — хором спросили невесть откуда вынырнувшие Фред и Джордж. — Что вы за смехотворную сумму на праздник выделили, босс? Хэппи Мил пожуем в Макдональдсе?

За спиной близнецов замаячили огненные вихры Рона и Чарли.

Гарри мученически вздохнул. Забыв об Аль Капоне с пистолетом, попавший в рыжее оцепление директор набрал воздуха в грудь и ринулся отражать атаку разбазаривателей бюджета.

* * *

Тихо сатанея от мысли, что Северус рядом и притом совершенно недоступен, Гарри плюнул на всех и вся, рванул дверь редакторской приемной и шагнул в пропахшую яблоками комнату Лавгуд.

Луна остекленевшими глазами пялилась в монитор.

Директор неодобрительно покосился на непонятный вертящийся орнамент и прочистил горло, оповещая о своем присутствии.

— Тест Акиоши Китаоко, — сообщила Луна, не оборачиваясь. — Как вам кажется, мистер Поттер, картинка движется или нет?

Гарри вперил взгляд в экран.

— Еще как, — буркнул он, разглядывая узор: казалось, рисунок всасывает смотрящего в туннель. — Крутится, как бешеная.

— Значит, мы с вами особенные, — меланхолично сказала Луна. — Для людей с нормальной психикой картинка неподвижна.

— Знаете что, мисс, — разъярился директор, — если вам больше нечем заня...

Редакторская дверь резко распахнулась. Возникший на пороге хозяин обласкал Г. Дж. медовым темным взглядом. Гнев причисленного к психопатам директора утих в мгновенье.

— Вы ко мне, мой шеф? — Северус прикрыл за собой дверь.

«Я соскучился», — мысленно пожаловался Г. Дж.

— Да, я хотел... — прошептал он, изнывая от желания хотя бы взять Северуса за руку. — Э-э... Думал, мы могли бы пойти пообедать, мистер Снейп.

Лицо редактора омрачила тень досады.

— У меня люди, — сказал он. — Может, через час, если вы будете не слишком заняты, мистер Поттер.

«Я по тебе соскучился», — прочел Гарри ответное безмолвное послание в блестящих черных глазах и расцвел в счастливой улыбке.

— Мистер Долгоносик, посмотрите сюда, — окликнула редактора Луна, перебив сладкий обмен мыслями. — Картинка движется?

Северус скользнул взглядом по экрану и недоуменно шевельнул бровью.

— Нет, — сказал он. — А что, должна?

Лавгуд открыла было рот, собравшись пояснить суть теста, как из-за стенки неожиданно донесся жуткий крик.

Не сговариваясь, директор и редактор бросились на помощь.

* * *

Гилдерой Локхарт, с побагровевшим лицом, искаженным мукой до неузнаваемости, полулежал в кресле секретарши. Его глаза, казалось, остекленели, губы беззвучно шевелились, как у помешанного. Трясущаяся рука судорожно рвала ворот батистовой рубашки, словно несчастному не хватало воздуха. Белые брюки были забрызганы грязью и испачканы на коленях, будто писатель умудрился упасть в слякоть.

— Это сердце! — ринулся к Локхарту Гарри. — Гермиона, да что вы стоите! — завопил он. — Вызывайте скорую!

Симптомы были знакомыми, в таком состоянии Г. Дж. как-то застал дядю Вернона: надежная дилерская компания, покупающая оптом дядюшкины дрели, неожиданно обанкротилась.

— Да! — прохрипел писатель. — Сердце, почки, душа, деньги, слава! Всё коту под хвост!

— Шатц! — в отчаянии крикнул Гарри, забыв о всяком притворстве. — Сделай что-нибудь! Где у нас аптечка?!

В ужасе глядя на оплывающего в кресле сердечника, директор сорвал с рычагов телефонную трубку, намереваясь набрать три девятки.

Тонкие и неожиданно сильные пальцы Гермионы перехватили его запястье.

— Это не сердце, — сдавленным голосом сказала девушка. — Не надо никуда звонить, мистер Поттер.

Гарри непонимающе захлопал глазами.

— Что такое, Гилдерой? — произнес до того молчавший редактор. — Нельзя ли без мелодрамы?

Гарри наградил его возмущенным взглядом: такой бесчувственности он от Северуса не ожидал.

— Мелодрамы? — с неподдельной горечью отозвался страдалец. — Всё рухнуло, надежды, планы, мечты!

— Мистера Локхарта обокрали, — тихо сказала Гермиона. — Вынесли из пентхауса деньги, технику...

Лицо писателя сморщилось печеным яблоком, плечи подозрительно затряслись.

— Да пусть бы всё унесли до последней тряпки! — взвыл он. — Но компьютер!.. Вместе с флешкой! Прибегаю сюда, а тут... — он навалился грудью на стол секретарши, уронив на локти золотоволосую голову.

— «Автобиография», — потрясенно пробормотал Гарри, сообразив, наконец, что случилось.

Он обернулся к Гермионе. Та застыла, как живое воплощение скорбящей Богоматери. По ее покрасневшим щекам одна за другой быстро скатывались слезы.

— Вы разве не додумались сделать копию? — Северус сердито тряхнул черной гривой.

Секретарша звучно хлюпнула носом и покачала головой.

— А редакция «Роял Пресс»? — вспомнил Гарри. — Если вы отдавали им файл, то у них наверняка...

— Ничего я им не давал! — прорычал Локхарт. — Они приезжали ко мне домой! Яду мне! Кастрируйте! Четвертуйте, колесуйте, отрубите голову! — крикнул не любящий крови писатель. — Мы не успеем восстановить файл! Послезавтра книга должна быть в репроцентре, а послепосле...

Он затрясся сильней и вдруг глухо зарыдал.

— Гилли! — завизжала Гермиона. Едва не сбив с ног директора, она ринулась к несчастному, упала грудью ему на спину и распласталась сверху, как орлица над птенцом в гнезде.

— Странное совпадение, — пробормотал редактор. — Тут сгорело, там обокрали... Идемте, мистер Поттер. Навряд ли мы можем чем-то помочь.

Гарри оторвался от вынимающей душу картины страданий и перевел взволнованный взгляд на Северуса. В глубине злодейских глаз не было и капли сочувствия. Хуже того, Г. Дж. померещилась затаенная в черных глубинах насмешка.

— Мистер Локхарт, возьмите себя в руки, — бесстрастно сказал Северус. — Я свяжусь с командой мэра. Возможно, нетрудно будет выйти на тех, кто вас обокрал. Вы вообще додумались в полицию заявить? — поинтересовался он.

Потеряв способность к связной речи, придавленный телом рыдающей секретарши, писатель только хрюкнул в ответ.

— Всё ясно, — буркнул редактор.

С лицом невозмутимого индейца Северус направился к двери. На пороге он обернулся, оглядел застывшего как истукан Г. Дж. и вдруг улыбнулся, злодейски блеснув зубами.

— Вы предлагали пообедать, мистер Поттер? — светским тоном осведомился он.

* * *

«01.05.2001

Пока ещё умом во мраке он блуждает, но истины лучом он будет озарен. Слаб человек — но чистая душа. В своём исканье смутном...» *

Дьявол, Рэй, хоть с собой будь честным! Так и скажи: слаб человек. И не какой-то абстрактный человек вроде соседа снизу, завалившего вход в свою берлогу пустыми бутылками! Ты слаб, приятель. Ты!

Иначе почему ты сейчас лежишь не шевелясь, боясь дышать, боясь спугнуть, разбудить чудо? Пожираешь взглядом похотливого сатира дивное юное тело?

И не юродствуй над «Фаустом», искатель плотских истин!

Не знаю я ваших истин и знать не хочу. Истина живет мгновенье — здесь, сейчас, сей секунд! Вчера мы о ней знать не знали, завтра она станет ложью, источенная всепожирающим червем бытия, рассыплется в прах, проскользнув невесомым пеплом между пальцев.

Ты здесь, Сын Божий. Ты со мной, о Адам.

Здесь, сейчас, сей секунд. Что еще надо?

Тебя не было вчера, тебя не будет завтра. Как знать, может, и меня самого на деле нет нигде, кроме как в преходящем мгновении? В иллюзорном выдохе времени, случайном скоплении атомов, в искаженном и причудливом пространстве заблуждений собственного мозга?

Что вчера пил, Рэй?

Ничего? Тем хуже.

Откуда ты взялся в моей постели, Сын Божий? Тебе тут не место, а уже и корни пустил! Один крепкий корешок так точно!

Что ты делаешь со мной, мальчишка? Почему я дышу, выпивая твой пот, утоляю жажду молоком твоей юности, отдыхаю головой на твоем бедре, пьянею без вина, утопая в твоих глазах цвета дикого меда?

О Эль-Шаддай,² я заживо погребен в горячем песке, вечно жаждущий, вечно желающий! Убей меня, почему Ты медлишь?