На слѣдующее утро прiѣхалъ самъ капитанъ Гилляйеръ; долго онъ разговаривалъ о войнѣ и другихъ предметахъ, и вообще произвелъ прiятное впечатлѣнiе. Послѣ его визита Сэмтеръ развелъ пары и въ часъ пополудни уже шелъ восточнымъ проходомъ острова Мона, слѣдуя вдоль живописнаго, гористаго берега, хотя и необработаннаго, но усѣяннаго множествомъ хижинъ. Въ 10 часовъ вечера онъ прошелъ между Тринидадомъ и Тобаго и еще разъ вступилъ въ Сѣверный Атлантическiй океанъ.
Слѣдующiе нѣсколько дней показались очень скучными. Во все это время удалось встрѣтить только одну бригантину, да и та была такъ далеко на вѣтрѣ, что при небольшомъ запасѣ угля, доставленнаго не совсѣмъ добросовѣстными поставщиками Спанишъ-Тоуна, погоня была признана не стоившею траты топлива и времени. Но Сэмтеру нужно было сильное ощущенiе; а между тѣмъ ни одного живаго существа не было на всемъ видимомъ горизонтѣ, развѣ стая летучихъ рыбъ быстро пронесется надъ самою поверхностью воды и затѣмъ скроется опять въ волнахъ, чтобы вновь выглянуть на короткое время, съ цѣлью избѣжать преслѣдованiя какого-нибудь безпощаднаго подводнаго врага. Днемъ производилось обыкновенно ученье, но какъ только солнце сядетъ и тропическая ночь быстро смѣнитъ день, сейчасъ же появлялся триктракъ и шахматы; различныя пренiя — политическiя, соцiальныя и литературныя занимали часы досуга, смѣняясь пѣснями, разсказами и другими мирными, но весьма прiятными развлеченiями морской жизни.
Не безъ большаго удовольствiя, однако, вступили опять въ «зеленыя воды», и Сэмтеръ очутился въ 90 миляхъ отъ берега Гвiаны (голландской). Надежда вскорѣ увидѣть Марэнгамъ на другой день оказалась ошибочною. Къ образовавшемуся большому сѣверному теченiю прибавилось другое затрудненiе: качество взятаго въ Спанишъ-Тоунѣ угля оказалось еще ниже, чѣмъ предполагали, такъ что остававшагося количества не хватало на переходъ. Слѣдующiй день принесъ съ собой мало утѣшительнаго. Сѣверное теченiе имѣло необыкновенную скорость — по 60 миль въ сутки — скорость равную Гольфстрему въ его самомъ узкомъ мѣстѣ. Топлива было только на три дня, а до Маренгама, разсчитывая на сѣверное теченiе, оставалось добрыхъ 550 миль.
Сэмтеръ упорно держался своимъ курсомъ въ ожиданiи перемѣны, но перемѣны не было. Вѣтеръ и теченiе были самые неблагопрiятные и, по наблюденiямъ 11-го августа, Сэмтеръ оказался въ широтѣ 2° 38′ N и въ долготѣ 47° 48′ W. Попасть въ Марэнгамъ или даже въ Пара казалось невозможнымъ, а потому, прекративъ пары, капитан Сэмсъ поставилъ всѣ паруса и взялъ курсъ на NW, надѣясь достать уголь въ одномъ изъ портовъ Гвiаны.
Послѣ полудня небо прояснилось, волненiе утихло, и Сэмтеръ, съ поставленными съ правой стороны лиселями, шелъ со скоростью четырехъ узловъ по направленiю къ мысу Оранжъ, откуда намѣренъ былъ идти въ Кайенну.
Онъ прибылъ туда 15-го августа; но и здѣсь ему пришлось обмануться въ своихъ надеждахъ. Ставъ на якорь, отправили офицеровъ къ губернатору съ обычными привѣтствiями и съ просьбой увѣдомить, можно ли будетъ достать здѣсь угля. Офицерамъ не позволили пристать, на томъ основанiи, что они не имѣли карантиннаго свидѣтельства изъ послѣдняго порта. Напрасно старались они доказать, что здоровье экипажа превосходно и что они были долгое время въ морѣ; краснорѣчiе ихъ не могло отмѣнить существующихъ положенiй. Наложили пятидневный карантинъ; но такъ какъ чиновники передававшiе эти распоряженiя сообщили, что даже ихъ собственныя суда не могутъ здѣсь получить угля, то капитанъ Сэмсъ рѣшился, безъ дальнѣйшихъ попытокъ, поискать его гдѣ-нибудь въ другомъ мѣстѣ.
На слѣдующiй день послѣ полудня Сэмтеръ находился у береговъ Гвiаны (голландской); лоцмана нельзя было достать, Сэмсъ принужденъ былъ бросить якорь на глубинѣ четырехъ сажень. При закатѣ солнца, замѣтили вдали густой дымъ: сейчасъ явилось подозренiе, что это можетъ быть американскiй крейсеръ, преслѣдующiй конфедеративнаго «пирата». Пробили тревогу, подняли порта, выдвинули орудiя и вообще сдѣлали приготовленiя къ горячей встрѣчѣ предполагаемаго врага. Когда подозрительное судно подошло ближе, было уже совсѣмъ темно; удары винта его мѣрно отдавались въ ночной тиши. Молча подошелъ онъ къ бдительному крейсеру, обойдя его вокруг и, съ своей стороны, какъ будто тоже посматривая подозрительно на своего новаго товарища. Ночь была слишкомъ темна, чтобы отличить друга отъ недруга. Незнакомецъ не обнаружилъ, однако, никакихъ враждебныхъ наклонностей, и когда онъ сталъ на якорь возлѣ Сэмтера, то на послѣднемъ вдвинули орудiя и роздали койки.
Рано утромъ, на другой день, конфедеративный крейсеръ развелъ пары и подъ французскимъ флагомъ снялся съ якоря, чтобы ближе ознакомиться съ своимъ товарищемъ, который стоялъ въ двухъ миляхъ отъ него къ берегу. Лишь только Сэмтеръ приблизился къ незнакомцу, на послѣднемъ подняли также трехцвѣтный флагъ, при видѣ котораго мнимая нацiональность крейсера сейчасъ же исчезла, и на бизань-мачтѣ взвился флагъ конфедеративныхъ штатовъ. Французъ, казалось, былъ очень доволенъ своею встрѣчей съ знаменитымъ Сэмтеромъ, и такъ какъ онъ шелъ тоже въ Парамарибо, но сидѣлъ гораздо меньше, то пригласилъ Сэмтера слѣдовать за нимъ въ рѣку, гдѣ можно было достать лоцмана.
Придя въ Парамарибо, Сэмтеръ получилъ извѣстiе, что пароходъ Keystone State давно ужен преслѣдуетъ его. Пароходъ этотъ былъ немного больше Сэмтера, а экипажи и вооруженiе у нихъ были совершенно одинаковы, такъ что Сэмтеръ возъимѣлъ сильную надежду встрѣтиться наконецъ съ непрiятелемъ, при нѣсколько равныхъ шансахъ. Но въ надеждѣ этой, какъ и во многихъ другихъ, ему пришлось разочароваться. Вслѣдствiе какой-то странной случайности Keystone State не могъ никакъ встрѣтиться съ своимъ противникомъ. Пока этотъ послѣднiй нагружался углемъ въ Тринидадѣ, Keystone State дѣлалъ то же самое въ Барбадосѣ и пришелъ въ Тринидадъ уже тогда, когда Сэмтеръ вышелъ оттуда. Затѣмъ онъ опять пустился въ погоню; но по всей вѣроятности успѣху его преслѣдованiя не мало вредило то обстоятельство, что когда онъ узнавалъ, напримѣръ, что Сэмтеръ отправился на востокъ, онъ шелъ западнымъ путемъ, и такимъ образомъ, къ величайшему, безъ сомнѣнiя, огорченiю его командира и экипажа, ему никогда не удавалось встрѣтиться съ тѣмъ судномъ, котораго онъ искалъ[2].
Но если крейсеры Соединенныхъ Штатовъ нѣсколько оригинально понимали горячее преслѣдованiе, то нельзя сказать чтобы ихъ консула и другiе агенты на берегу были сколько-нибудь добросовѣстны. Консулъ въ Парамарибо употреблялъ возможныя средства, чтобы лишить Сэмтеръ возможности достать уголь; но успѣхъ не соотвѣтствовалъ его ревностнымъ усилiямъ. Первою его мыслью было скупить весь уголь, находившiйся въ портѣ; онъ предлагалъ хорошую цѣну, выдавая на этотъ предметъ обязательства на имя правительства Соединенныхъ Штатовъ. Но съ какимъ-то страннымъ пренебреженiемъ къ своимъ выгодамъ, купцы отказывались принимать эти обязательства, и такъ какъ наличныхъ денегъ не имѣлось, то планъ нужно было покинуть. Не устрашенный первою неудачей, доблестный янки задумалъ нанять всѣ баржи, въ которыхъ доставлялся на суда уголь, и въ этомъ едва было не успѣлъ. Одинъ или два изъ владѣльцевъ этихъ баржъ отказали ему, впрочемъ, въ своихъ услугахъ, и при помощи ихъ началась нагрузка. Упрямый консулъ однако все еще не унывалъ, и если ему нельзя было подкупить судовладѣльцевъ, то оставался еще ихъ экипажъ; тутъ ему удалось уговорить нѣсколькихъ человѣкъ, благодаря чему тоннъ сорокъ угля, предназначеннаго на Сэмтеръ, нашли себѣ другое помѣщенiе.
Наконецъ, несмотря на всѣ усилiя дѣятельнаго янки и неповоротливаго голландца, награузка была окончена и Сэмтеръ былъ готовъ къ выходу въ море. Но ему предстоялъ еще прошальный ударъ отъ его неутомимаго врага. Утромъ въ день ухода, капитанскiй человѣкъ, негръ, отправился на берегъ за провизiей: Американецъ подкараулилъ его и уговорилъ остаться. Несчастный! если судьба его сколько-нибудь похожа на тысячи другихъ «освобожденныхъ» такъ-называемыми сѣверными друзьями, то ему скоро придется раскаяться въ своемъ поступкѣ.
