– Хорошо! А пока что договариваемся о сегодняшнем дне. Итак, каждый час вы подлетаете к «Буревестнику», – сказал командир. – Горючего у вас на пять часов. Мы вам добавим. Сделаете в море посадку, мы подольем. Идете, значит, на высоте от трехсот до шестисот метров. Давайте! До свидания в море!
Эсминец вышел из бухты Лебединого острова. В командирской рубке штурман изложил капитан-лейтенанту свои соображения по поводу возможного района пребывания подводной лодки. После ночи тот район значительно расширился. Правда, в прибрежную двенадцатимильную зону вышли на специальную разведку суда береговой охраны, но даже если бы они обнаружили подводную лодку, сами вряд ли могли бы с ней справиться. Радиостанция «Буревестника» постоянно поддерживала с ними связь.
Как только эсминец вышел из бухты, самолет поднялся в воздух, догнал корабль, сделал над ним круг и направился на юго-восток. Летел он невысоко, иногда отклоняясь то в одну, то в другую сторону, и вскоре вахтенный уже потерял его из вида. Минут сорок эсминец мчался на полной скорости, а потом перешел на среднюю. Через десять минут после этого вахтенный заметил на горизонте черную точку, и ровно через час после выхода «Буревестника» в плавание рыбацкий самолетик снова сделал над ним круг. Корабль остановил машину, а «Разведчик рыбы» сел на воду. Бариль подрулил к «Буревестнику» и вскоре невероятно быстро взбежал по ступенькам трапа на палубу. Он и раньше говорил, что парадный трап ему не нужен, а теперь убедил в этом военных моряков. Поднимался он только при помощи рук.
Пилот доложил капитан-лейтенанту, что во время первого полета ничего не обнаружено, и попросил подлить горючего для мотора. Краснофлотцы тут же выбросили за борт шланг, и Бариль наполнил баки бензином. Летчики и шоферы обладают одной общей чертой: их настроение улучшается соответственно заполненности баков горючим. Через четверть часа «Разведчик рыбы» снова был в воздухе. «Буревестник» продолжал свой поход сменным курсом, а самолет на этот раз сразу исчез за горизонтом, взяв направление на юго-запад от корабля.
Весь день слухачи не отходили от гидрофонов, вахтенные на палубе внимательно оглядывали морской простор, отмечая в корабельном журнале все, что замечали в море, расшифровывали каждый звук и каждую точку, но не нашли ни малейших намеков на подводную лодку. Лебединый остров это время прожил без новых событий. Трофимов допускал, что если сюда и подходила чужеземная подводная лодка, то, вероятно, уже ушла. Единственное, чего не мог понять командир эсминца, это – какие задачи должна была решать подводная лодка? Едва ли все сводилось только к тому, чтобы уничтожить нескольких людей, которые не имеют отношения ни к обороне, ни к каким-либо государственным тайнам. Возможно, у лодки были какие-то важные задания диверсионного характера. Но выполнила ли она их? Едва ли! В таком случае она должна прятаться где-то поблизости, чтоб появиться снова. Трофимов упрямо продолжал поиски.
Одновременно добавились новые заботы. После третьего полета «Разведчик рыбы» не вернулся к эсминцу. Прошел еще час. «Буревестник» крутился на одном месте, ожидая самолет. Допустить, что летчики сбились с пути? Не может быть. Но, если такое случилось, то, как было условлено заранее, Бариль должен был лететь к первому встречному пароходу или к ближайшей береговой радиостанции и оттуда связаться с «Буревестником». Командир приказал радисту запросить все ближайшие радиостанции, нет ли известий о самолете. Прошел еще час, и все запрошенные радиостанции ответили, что сведений о «Разведчике рыбы» они не имеют. Пришлось менять маршрут и вместе с подводной разведкой вести поиски Бариля и Петимко, у которых, по всей видимости, произошла вынужденная посадка, или… даже авария. Моряки на «Буревестнике» волновались.
Шло время – ничего похожего на самолет наблюдательные посты на эсминце не замечали. К концу дня радист передал командиру услышанное им сообщение:
«Пароход “Магнитогорск” подобрал в море шлюпку с греческого парохода “Антопулос”. Капитан “Антопулоса” сообщил, что команда этой ночью покинула тонущий пароход в ста двадцати километрах от берега. Считают, что пароход потерпел аварию вследствие взрыва, который мог случиться при встрече с миной. Вахтенный штурман рассказывает, что в последние секунды перед взрывом он заметил возле парохода нечто похожее на след торпеды, но поблизости не было никакого судна, способного торпедировать пароход».
Командир перечитал это сообщение, опустил перо в чернила, черкнул несколько слов и отдал радисту, приказав:
– Срочно командиру дивизиона!
Капитан-лейтенант Трофимов просил следующим утром выслать отряд гидросамолетов для детальной разведки моря. Тем вечером «Буревестник» не вернулся к Лебединому острову. Он остался в море, ему на помощь отправились еще два эсминца. Всем пароходам в море было передано распоряжение искать «Разведчика рыбы» и быть осторожными: «возможно, в море появились плавучие мины».
XIX. В открытом море
Волна, раскачанная подводной лодкой, накрыла тонущих. Сильная струя тянула их под лопасти винта, но другая струя отбросила от опасного места и швырнула в водоворот за кормой. Марко собрался сразу идти ко дну, чтобы не мучиться. Если бы не издевательства пиратов, если бы он не потерял столько сил, он бы, без сомнения, попробовал бы продержаться на воде несколько часов, надеясь на случайное спасение. Но парень знал, что с почти сломанной правой рукой сможет продержаться на воде не больше пятнадцати-двадцати минут. Однако осуществить свое намерение он не смог. Ему мешала Яся, крепко держа его за раненую руку. Не хватало силы воли тянуть за собой девочку в морскую глубь. Они вместе вынырнули из буруна, выплюнули воду, которая попала в нос и рот, и медленно поплыли, поддерживая друг друга. Лодки уже не было. Еще минуты две слабо доносилось хлюпанье воды за ее винтами. Предутренняя темнота окутывала море. Высоко в небе мерцали и медленно гасли звезды восточной половины небосвода. В полутора сотнях километров от берега медленно плыли раненый парень и девочка. Безлюдье, пустота, одиночество встречали их перед смертью. Марко высвободил свою руку из руки Яси, перевернулся на спину и решил лежать, сколько сможет. Девочка, плывя рядом с ним, громко крикнула:
– Марко, держись! Мы еще спасемся!
Это было сказано с такой уверенностью, что юнга перевернулся со спины на бок, и, загребая рукой воду, посмотрел на свою младшую подругу. Девочка тронула его рукой и попросила, чтобы он следил за ее движениями и помог ей полежать немного на спине. Для Марка это было нелегко, потому что когда он пробовал грести раненой рукой, то ощущал острую боль. Перевернувшись снова на спину, он, работая ногами, подставил здоровую руку Ясе под голову. Этим он поддерживал девочку и давал ей возможность вытащить руки из воды. Чуть шевеля ногами, она сосредоточилась на какой-то работе. Что именно она делала, Марко не видел, только чувствовал. Ему казалось, что она раздевается, высоко поднимает руки и что-то делает головой, потому что ее голова, а следом за ней и тело начинают внезапно погружаться в воду, так что он едва сумел ее удержать. Затем девочка на минуту успокоилась, продолжая плыть, как и прежде.
Так она провозилась минут десять. Марко начал чувствовать усталость и облегченно вздохнул, когда Яся перевернулась со спины в обычное для пловца положение. Попросила его сделать то же самое. Когда Марко послушал ее, то увидел рядом нечто похожее не то на плохо надутый мяч, не то на подушку. Девочка держалась за ремешок, который тянулся от этого поплавка. Марко заметил второй такой ремешок и тоже за него ухватился. И сразу же ощутил облегчение: так он мог бы еще долго держаться на воде.
– Что это такое? – повеселевшим голосом спросил он.
– Когда тебя забрали на допрос, ко мне приводили Люду. Она вытащила это и показала, как надувать, а потом выпустила воздух и предупредила, что надо спрятать.
