Вместе с ним летел штурман-наблюдатель Петимко.

На первый вылет их пришли провожать едва ли не все сотрудники конторы Рыбтреста и половина рыбаков, которые в это время были в Лузанах. Маленький гидроплан, подняв шум, пробежал почти километр, прежде чем поднялся в воздух. Бариль мысленно похвалил механика, оставшегося на берегу.

Механик, заправляя самолетик горючим, влил в него столько бензина, словно летчик собирался побить рекорд на длительность пребывания в воздухе. Потому перегруженный самолет и делал такой долгий пробег, прежде чем поднялся в воздух.

Оказавшись над морем, Бариль почувствовал удовлетворение: машина была очень стабильной, легкой и послушной.

Хорошая солнечная погода позволяла осмотреть широкое водное пространство. Бариль и Петимко видели вдалеке несколько пароходов, ближе к Лузанам – большое количество рыбацких шаланд, а между портом и Лебединым островом заметили маленькое моторное судно. Это шел «Колумб», но ни летчик, ни штурман не обратили на него внимания.

Очутившись далеко в море, они миновали мели, и тут штурман заметил, что в одном месте над водой кружились большие стаи чаек. Петимко толкнул Бариля и закричал в переговорную трубку, чтобы тот пролетел над чайками. Пилот повернул в ту сторону. Штурман внимательно всматривался вниз. Он не ошибся: тут шло большое количество хамсы. На нее и охотились ненасытные чайки.

Летчики, обнаружив в этом районе рыбу, должны были, согласно полученной инструкции, не возвращаться в Лузаны, а лететь к Лебединому острову и сообщить о находке тамошним рыбакам. Бариль повернул к Лебединому острову. Штурман записал в блокноте местонахождение хамсы. Он нагнулся над блокнотом, защищая его от потока встречного воздуха, который мог вырвать все листы. В это время Бариль толкнул рукой Петимко и показал ему вниз, на море. Наблюдатель всмотрелся. Он думал, что пилот видит какое-то судно или косяк рыбы, но ничего не заметил. В одном месте в воде он увидел какое-то темное пятно, но оно ничем особенным не отличалось, и он не обратил на него внимания. Бариль еще несколько раз оглядывался на штурмана, показывая на что-то вниз, но тот так и не понял, в чем дело.

Меньше чем через минуту пилот потерял из поля зрения то, что привлекло его внимание. Вскоре показалась бухта Лебединого острова, и «Разведчик рыбы», снижаясь, пошел на посадку.

Бариль посадил самолет в центре бухты. Ничто не мешало ему маневрировать. С любопытством посмотрев на эсминец, пилот повел машину к берегу. Пока он бросал якорь, Петимко с помощью автомобильного насоса успел надуть резиновую лодку-клипербот, и несколько минут спустя, оставив самолет, они поплыли к берегу. Там их ждала группа рыбаков с двумя военными моряками в центре. Бариль, выскочив на причал и бодро постукивая деревяшкой, подошел к рыбакам. Он откозырял военным и представился:

– Старший лейтенант Бариль, временно на гражданской службе в должности искателя рыбы. Командую вот этой машиной. – Он показал на свой самолет. – А это мой экипаж – Михаил Степанович Петимко, – представил он штурмана.

Штурман, закрепив клипербот, улыбаясь, подходил к собравшимся.

– Можете отправляться за рыбой, – обратился к рыбакам пилот и, показывая на Петимко, сказал:

– Он вам расскажет, где и что.

Важное известие о рыбе заставило рыбаков немедленно снаряжаться для выхода в море. Хорошая погода обещала продержаться еще несколько дней, и нужно было ею воспользоваться. Утром, с береговым бризом, шаланды должны были отправиться в море, поэтому в Соколином закипела работа, началась беготня, готовили провизию, проверяли снасти, чинили паруса и просмоленные плащи.

Моряки и профессор подошли к Барилю. Трофимов хотел воспользоваться самолетом и переслать в Лузаны письмо начальнику местной группы береговой охраны, а Ананьев – попросить, чтобы они взяли его с собой. Он надеялся ускорить выезд следователя на Лебединый остров.

– Письмо можно, – ответил Бариль, – писем возьму сколько угодно, а вот человека – нет, не могу, не могу, дядечка. У нас самолетик на два места, куда ж я вас посажу?

Трофимов тоже отговаривал профессора от полета, уверяя, что уже завтра на Лебедином острове будут все, кому следует быть.

– Для этого есть множество оснований, – говорил он. Профессору пришлось согласиться.

– Ну, будьте здоровы, – попрощался с пилотом и штурманом Трофимов. – Через пятнадцать минут шлюпка передаст вам пакет.

– А вы в море ничего не замечали? – спросил комиссар, пожимая Барилю на прощание руку.

– Ничего, кроме подводной лодки.

– Подводной лодки? – спросил, оборачиваясь, Трофимов, на шаг отойдя от них.

– Да, видели подводную лодку. Я показывал штурману.

– Я не видел подводной лодки, – возразил Петимко.

– Как не видел? Я же тебе показывал. А ты еще головой мне кивнул.

– Когда ты вниз показывал? Тут недалеко от острова?

– Именно!

– Так я ничего не видел.

– Ну и наблюдатель из тебя, – возмутился Бариль. – Хамсу видел, а тут… слона и не заметил! Темное пятно под водой, помнишь?

Штурман ничего не ответил, только развел руками.

– А почему вы решили, что это подводная лодка? – спросил Трофимов.

– Не сомневайтесь. Я ее даже на двадцать метров под водой узнáю. Я в военной авиации служил и на гидропланах не в первый раз летаю.

Возвращаясь на корабль, командир сказал комиссару:

– Мне кажется, что после наших маневров весь подводный флот сосредоточился в северо-западном заливе на учебных сборах.

– Нужно сейчас узнать в штабе, – ответил комиссар.

– Да, да, – согласился командир.

Их шлюпка уже стояла под бортом эсминца.

Вернемся же к нашим юным героям, так внезапно и таинственно исчезнувшим.

В тот момент, когда Андрею Камбале показалось, будто «Альбатрос» остановился или возвращается, на самом деле так и было. Именно тогда Яся заговорила и рассказала о гибели Тимоша Бойчука и нового инспектора. Потрясенные этой новостью, Марко и Люда тут же хотели вернуться на шхуну и сообщить печальное известие старшим. Люда уже повернула каюк, но Марко передумал и предложил все же сначала отвезти рыбу.

– Мы быстренько на эсминец и сразу вернемся назад, а заодно оповестим о произошедшем и моряков.

Люда не возражала, и они поплыли дальше.

Почти сразу после этого шхуна исчезла в тумане. Ни берега, ни эсминца не было видно. Кругом – только вода и туман. Марко хотел грести быстрее, но у него ничего не выходило, потому что его внимание отвлекал рассказ Яси. Люда, хоть и не сводила глаз с компаса, чтобы не заблудиться в тумане, но тоже слушала, не пропуская ни слова и часто перебивая Ясю вопросами. Яся кратко рассказывала о том, когда были найдены каждый из утопленников, а потом вытащила из кармана черную металлическую пуговицу, показала друзьям и сказала:

– Эту пуговицу нашли у дяди Тимоша. Он крепко держал ее, сжав в кулаке. Ему с трудом кулак разжали.

Марко перестал грести и взял у девочки пуговицу. Таких пуговиц ему видеть не приходилось.

– У нас говорили, – продолжала Яся, – что дядя Тимош, оказавшись в воде, наверное, хотел снять одежду, но успел только оторвать пуговицу. Но я не помню, чтобы у него была такая пуговица. Потом специально пересмотрела одежду, в которой его нашли, но там все пуговицы на месте, ни одна не оторвана.

– Ну, – пытливо посмотрел на нее Марко, – а эта откуда?

– Я думаю, – ответила Яся, – что дядя Тимош оторвал пуговицу у того, кто его утопил.

Каюк стоял на одном месте. Марко не греб, а Люда не следила за рулем. Оба смотрели на Найдену и обдумывали услышанное.

Так прошла минута, и вскоре легкий всплеск воды заставил Ясю оглянуться. Совсем близко она увидела лодку с двумя людьми. Она выплыла из тумана и незаметно приблизилась к «Альбатросу». Девочка всматривалась, чтобы узнать, кто это плывет, но у нее не получилось. Ее поразила странная форма лодки, ей никогда не приходилось видеть надувных клиперботов, а это была именно такая лодка, правда, большого размера.