Стеклянная крышка над циферблатом открылась легко. Пальцы коснулись стрелок, определили большую и маленькую. Сложнее было определить цифры на циферблате. Напрягая память, она вспомнила, что на этих часах циферблат поделен не на двенадцать, а на двадцать четыре части. Разделить круг, не видя его, на двадцать четыре части, очень тяжелое дело. Наконец Люда все же определила время: двадцать два часа двадцать минут. Закончились вторые сутки пребывания под водой после аварии.

Девушка завела часы, закрыла их и снова легла на кровать. Мысленно она представляла водную поверхность. Над водой поднимается аварийный буек. Заметят ли его? Может, уже заметили и отправили уведомление на берег, собираются эпроновцы, спешит к ним помощь! Она слабо представляла себе сложность спасения с этой глубины. Пирату она верила и не верила, но была уверена, что когда сюда прибудут водолазы, их обязательно спасут. Ну а если буйка никто до сих пор не заметил? Он качается на волнах, мимо него проплывают рыбы и дельфины, над ним пролетают птицы, а сам он одиноко качается неделю, месяц… А может, его сорвало и занесло куда-то далеко. Как их тогда найдут?

Люда лежит, и ей кажется, что она уже в могиле, из которой нет выхода.

Мысленно переносится в свой город, в школу, на Лебединый остров, к отцу. Вспоминает Марка и почему-то особенно долго думает о нем. Погибли Марко и Яся или нет? Анч сказал ей, что их уже нет. Значит, их убили. Но если их просто выбросили в море, чтобы потом утопить, то, возможно, Яся сумела воспользоваться резиновой подушкой-поплавком, которую Люда успела передать ей во время свидания. А Марко?

Люда вспомнила их первую встречу во время ливня, когда они даже не назвали друг другу своих имен, а потом вечер того же дня на «Колумбе», когда Марко спрятался от нее в рубку. Она это заметила, но ни тогда, ни потом ничего не сказала. В голове вихрем проносились все встречи на острове, на шхуне, в Лузанах, купание в бухте, когда она опередила его. Марку тогда было досадно. Люда сразу же об этом догадалась. Она вспоминает, как вместе вытаскивали из погреба Ясю, и потом спешили на «Буревестник», дать знать про адскую машинку на «Колумбе».

В этом калейдоскопе воспоминаний яснее всего запомнился лунный вечер на берегу Соколиной бухты. Неверный свет заливал рыбацкие домики, маленькие сады, песчаное побережье, несколько бочек, которые торчали, словно пни, шхуну, шаланды, серебристую поверхность бухты. Стояла тишина… К ним подошел Левко и, шутя, сказал про свидание… Она тогда покраснела, но в лунном свете этого никто не заметил. Люда почувствовала, что щеки ее и теперь запылали в темноте.

Она вспомнила мечты о следующей зиме, которую собирались втроем, вместе с Ясей, провести в городе. Она снова погрузилась в эти мечты и на некоторое время забыла, что над ней толща воды, неумолимо прижимающая к грунту поврежденную подводную лодку-гроб. Где-то недалеко за стеной лежали трупы людей, задохнувшихся без воздуха. В соседней каюте был еще один живой, раненый шпион Антон.

Когда она, наконец, вернулась к действительности, ей показалось, что за стеной кто-то разговаривает. Прислушалась. И правда, не ошиблась. Разговор долетал через пост центрального управления, но ни одного слова она разобрать не могла. Кто разговаривает? Неужели оказалось, что кто-то из убитых был всего лишь тяжело ранен и теперь с ним беседует Антон? Повернувшись на бок, она поднял голову и напрягла слух. Разговор стих. Потом снова какие-то слова… Девушка встает, подходит к двери, приоткрывает ее и слышит голос из каюты Антона. Раненый разговаривал сам с собой. Нет, он кого-то спрашивал, а потом сам отвечал. Она разбирает не все, потому что Антон говорит на своем языке, но услышанное ее удивило:

– Гелий, гелий, тут полно гелия! Я… я… задыхаюсь. Господин начальник, я выполню ваше поручение… выполню… Нам он нужен… Я понимаю вас. Что вы говорите? Да, слушаю! Я всегда сумею справиться… Я, я… Анч? Я справлюсь лучше, чем он… Формула, формула профессора Ананьева… Да… да…

Голос Антона перешел в шепот, девушка едва его слышала. Казалось, он говорил кому-то на ухо какую-то важную тайну.

– Она знает!.. Знает! Я заставлю ее рассказать! О, я умею себя вести… ха-ха-ха!

Смех был дикий и страшный. Услышав этот смех, Люда поняла, что Антон сошел с ума. Ее охватил ужас. Остаться в обществе сумасшедшего в этом темном углу!

Он продолжал что-то шептать. В шепоте девушка различила свое имя. Шепот сменялся злым идиотским смехом. Он снова говорил о формуле профессора Ананьева, уверял кого-то, что дочь должна знать формулу, найденную отцом. Он все же заставит ее рассказать все. Он хвастался своими исключительными способностями, умением допрашивать, выпытывать все тайны и снова смеялся.

Наконец Антон стих. Несколько минут из его каюты не было слышно ни звука. Казалось, раненый умер. Люда стояла в дверях каюты, окаменев, переступив одной ногой комингс к центральному посту. Но вот послышался шорох, словно где-то близко крадучись шла крыса.

В темноте, с невероятной осторожностью, из своей каюты выбрался сумасшедший, жаждущий заставить дочку профессора Ананьева рассказать секреты отца.

Люда быстро вскочила в свою каюту и закрыла дверь. Как только она задвинула засов, Антон изо всех сил навалился на дверь снаружи. Послышался стук, затем стон. Сумасшедший задел свои раны и упал в центральном посту под дверью, которая вела в командирскую каюту.

Люда села на стул, откинулась на спинку и с ужасом обдумывала свое положение. Большая часть воздуха досталась сумасшедшему. Немного позже она нащупала на часах стрелки, угадывая, что они показывают. Уже прошла ночь, на часах было десять часов утра.

Люда подошла к койке и в отчаянии рухнула на нее.

Она окончательно потеряла надежду.

К месту, где произошла авария подводной лодки, «Буревестник» добрался ночью. С Лебединого острова взяли баллоны с гелием, часть баллонов с уже готовой газовой смесью для водолазов, а также пригласили профессора Ананьева и двух молодых химиков, которые должны были продолжать готовить смеси на борту эсминца.

Точнее, они пришли в тот район, где на дне моря лежала пиратская лодка. Штурман эсминца сумел привести туда корабль, но предупредил, что точность все-таки приблизительная, и возможная ошибка равняется радиусу полумили. То есть подводную лодку нужно искать где-то здесь, на площади приблизительно двух с половиной миллионов квадратных метров. Нужно было дождаться рассвета, чтобы при свете дня найти на воде нефтяные пятна и по ним уже точнее определить местонахождение лодки.

Пока водолазы отсыпались перед спуском в воду, обслуживающий персонал готовил костюмы, спускал водолазный баркас, проверял каждую мелочь. Химики под руководством профессора Ананьева по рецепту инженера-эпроновца готовили смесь кислорода с гелием, и сами испытывали эту смесь. Гелий – идеальный газ для замены азота в воздухе, когда речь идет про дыхание. Будучи полностью инертным, он не создает ни малейшей угрозы организму, и в то же время его атомный вес в три с половиной раза меньше атомного веса азота, и это свойство позволяет водолазам использовать его при спусках на большие глубины. В таких случаях к гелию примешивают кислород, но в меньшем количестве, чем он содержится в обычном воздухе. Дело в том, что человек во время дыхания не усваивает весь кислород, который попадает ему в легкие, а частично выдыхает его вместе с углекислым газом и азотом. Многочисленные исследования дыхания водолазов показали, что под большим внешним давлением человек, дышащий гелиевым воздухом с уменьшенным количеством кислорода, чувствует себя гораздо лучше, чем когда дышит обычным воздухом. К тому же он может пробыть на значительной глубине дольше и не так легко поддается кессонной болезни, особенно тяжелым ее формам.

Тем временем инженер-эпроновец вместе с механиком и машинистами «Буревестника» приготовили воздухо-магнитные помпы для работы с гелиевым воздухом. В этих подготовительных работах и прошел конец ночи.