— О чем ты? — заскулил Пурлакс, сжимаясь в клубок. — Кто ты?!

— Твоя кара.

— Пощади! Что мне сделать, чтобы ты пощадил меня?!

— Пришли воителей в Стальгорн, помилуй мнимого убийцу, иначе золотой падет твой трон. Давно ты перешел границу!

Пурлакс, подвывая, затряс головой и рассыпался в клятвах и обещаниях. Рюк довольно зарычал и, напоследок полыхнув огнем, исчез в ответвлении тоннеля.

Управитель продолжал в ужасе кататься по земле, но Хару нисколько не было его жаль. На лицах друзей он тоже не увидел и капли сожаления. Ведьмак одним движением руки снял с себя невидимость и двинулся к Пурлаксу. Теперь настал их черед поговорить с ним.

На следующий день, уже к вечеру, на выступе горы перед входом в Орзандар друзья собрались в дальнейший путь. За те пару дней, что путники провели в городе, погода нисколько не изменилась. Месяц Жатвы совершенно не собирался баловать друзей солнечной погодой. Напротив, казалось, что на деревья под скалой вот — вот опустятся заморозки и покроют кору серебристым льдом.

— Чертовски холодно даже для конца лета, — недовольно пробурчал Моран, кутаясь в свои шкуры, — А где Гром, кстати?

— Все еще прощается с Нолу и Одрагом, — пояснил Хару.

— Хорошо. Все-таки здорово, что их теперь ждет спокойная жизнь.

Ведьмак кивнул.

— Ну, а теперь стоит подумать и о своей! Нам предстоит долгий путь к Вирджилу.

Когда, наконец, появился Гром, друзья взгромоздились на спины драконов и продолжили свой полет.

Покидая богатый город Урбундара, Хару чувствовал себя полным сил и энергии от счастливого осознания того, что он помог добрым гномам, ставшим теперь его друзьями. Более того, он и его приятели спасли целый город от набегов троллей! Юноша довольно улыбался, забыв на время о своих бедах и грядущих проблемах.

Потянулись длинные недели перелетов.

Уже третий раз за неделю полет длился всю ночь, и под утро холодный рассвет заставил очнуться спящего юношу. Он сладостно потянулся, сожалея, что скоро придется сойти на промерзлую землю с теплой спины Золотого Дракона.

Тусклый лик луны все еще боролся с ярким восходящим диском солнца. Внизу простирался лес, где с прибывающей осенью сражались за каждый лист столетние дубы.

Хару до пояса вылез из корзины и, обхватив шею Рюка руками, приблизился к его голове.

— Где мы летим? — спросил ведьмак.

— М-м-м… — протянул дракон, будто очнувшись от долгого раздумья. Из его ноздрей вылетел клуб сизого облачка. — Земли благородных жителей лесных. Эльфийская история, начавшись здесь, по сей день говорит в страницах золотых полей, лесов и солнечного блика, сверкнувшего на наконечнике стрелы.

— Королевство Оринор… — прошептал Хару.

Никогда он еще не видел так близко знаменитую территорию эльфов.

Еще издалека Хару увидел среди всех этих старинных деревьев один, возвышавшийся над всеми остальными могучий дуб. Его листву и ветви окружило легкое трепещущие сияние. Ввысь, к кроне, уходя в небо, вздымались тонкие струйки дыма от костров. Множество огней озаряли твердую кору, испещренную вековыми морщинами.

Юноша, не смея сказать хоть слово, смотрел на размашистые кривые лапы дуба, покрытые густой темно — зеленой листвой.

— Оринора Старейший Энт! Старинный дуб Диррикан! — провозгласил Рюк и с громким рычанием сделал круг над кроной.

В ответ, будто из глубинных недр земли, родился приветственный гул живого дерева. И в этот же момент все драконы, делая круг над дубом, выпустили в светлеющее небо столпы огня, выказывая свое почтение старейшине леса.

Внезапно в просветах между ветвями показались испуганные лица эльфов. Лесные жители, однако, быстро узнали союзников и разразились радостными возгласами.

Они махали руками, а когда драконы пролетели над дубом, эльфы выстрелили в небо стрелами, увенчанными цветами и яркими лентами. Жители Диррикана провожали воздушную процессию взглядами, пока силуэты драконов не слились с восходящим солнцем и не исчезли вдали. Вид могущественных союзников оставил в душе эльфов надежду и веру в победу над врагом. Хару понял это, когда увидел украшенные стрелы. Он еще раз утвердился в том, что между недавно враждующими народами сложилась крепкая связь, которую теперь не разрушить даже Сфере.

Нарастающий тихий гул, похожий на рев разгневанного чудовища, терзал слух Хару. Он уже слышал его однажды, когда переместился через телепорт Эллемерита к подножию маяка. Лиственный лес давно сменился серыми скалами. В вышине небо рассекали плавным полетом чайки, оглядывавшие свои территории.

Нарастающий тихий ропот перерос уже в неистовый рык, и вот, из — за скал показалось хищное синее море. Оно скалилось пенными гребнями волн, беспощадно хлеставшими прибрежные скалы.

— Держись, юный колдун! — прогремел низким басом Рюк и ушел в крутое пике.

Хару еле успел ухватиться за край корзины, а дружинники Грома, вскрикнув от неожиданности, вжались в дно.

Наконец, мягко опустившись в мокрый песок, омываемый голодными волнами, драконы позволили уставшим путникам спуститься вниз.

— Какое счастье вновь стоять на твердой земле! — послышался как всегда оглушительный голос Грома. — Но, о, Хранители! Ради такой красоты стоило отправиться в этот долгий полет! Моя душа, привыкшая к темным узким тоннелям, отказывается верить глазам.

Дружинники принца поддержали своего предводителя шумными овациями. А Гром, засмотревшийся на водные просторы, даже забыл прикрикнуть на своих расшумевшихся воинов.

Селена тихо встала рядом с Хару и сложила руки на поясном палантине, закрывавшем ее внутреннюю часть бедер. Задумчиво глядя на шипящую воду, она произнесла:

— Я много раз видала море, когда корабли отчаливали из нашей бухты, но этот вид тронул и мою душу.

Только Моран и Ирен промолчали. Моран, все еще пораженный своей любовной неудачей, был угрюм и неразговорчив. Ирен же, отойдя в сторону ото всех, бросала пустой взгляд на беснующиеся волны.

Хару вздрогнул, вновь поражаясь этой внезапной перемене, но сейчас не было времени расспрашивать колдунью. Про себя ведьмак пообещал, что обязательно еще поговорит с Ирен, а пока…

— Друзья! — произнес он, привлекая всеобщее внимание. — Думаю, нам пора отправиться в путь к маяку Вирджила. На сей раз нам стоит продвигаться в одиночку и идти пешком вдоль побережья.

— Пожалуй, ты прав, — согласился Гром, — такое большое сопровождение нам ни к чему. Я оставлю свою дружину здесь для охраны даров к Иурландам и Сириунам. Теперь мы снова как в былые времена будем вместе идти вперед.

— Но на сей раз, — с задорной улыбкой и наигранной чопорностью отвечал Моран, — мы знаем твое истинное положение и сан, Гром Кровавый Топор! Твое сопровождение — честь для нас!

Гром встопорщил бороду и сделал важное лицо, подыгрывая Морану:

— Прошу вас оставить меня в ваших сердцах просто Громом, наравне преодолевающим с вами все преграды.

Хару от души улыбнулся.

— Я знал, что ты не дашь вновь вернувшейся славе затуманить твой разум. Ты станешь великим королем!

Глаза Грома добродушно загорелись, и он сжал стоящего рядом Морана в могучих объятиях.

— Право, Гром! — засмеялась Селена. — Мы дурно на тебя влияем! С каких это пор принц трона так запросто обнимается с обычными воинами?

По рядам дружинников прошел легкий хихикающий шепот.

— Тишина!!! — рявкнул Гром, резко разворачиваясь. Шепот мгновенно прекратился.

Альрут подошел к друзьям.

— Идите вперед, — сказал он, — я вскоре догоню вас, а пока, я хочу остаться в одиночестве, чтобы узнать лучше этот чудесный язык моря…

— Как тебе будет угодно, Альрут, — почтительно ответил за всех Моран.

И вот, наконец, друзья пустились в путь вдоль побережья по скользкому просоленному песку.

Уже вечерние сумерки склонились над холодным бушующим морем, когда пятеро друзей смогли различить из — за скал колонну маяка, который освещал собой огромное водное пространство. Его свет был виден за многие тысячи шагов, его лучи рассеивались во влажном воздухе, падая неровными бликами на землю.