Хару и Ирен нехотя опустили руки, признав справедливость слов эльфа. Моран тоже разжал вскинутые кулаки и выступил вперед, подняв ладони в приветственном жесте.

— Мы не любим непоправимых ошибок, — дружелюбно начал Моран, — и совершенно не собираемся тягаться с вами силами! Мы — несчастные путешественники, прибывшие из королевства Оринор, чей корабль разбился у этих берегов. И если эта территория ваша — мы на нее не претендуем. Более того, нам бы хотелось поскорее убраться отсюда. Возможно, мы сможем договориться?

Но слова Морана, не найдя ответа, потонули в шуме ночных джунглей. Глаза вооруженных людей все так же бесстрастно блестели в свете факелов. Наконец, из сумерек выступил человек в синем потрепанном камзоле и истертых шароварах. В руках он держал толстую пеньковую веревку.

— Попрошу не возражать и следовать за мной, — грубо отрезал он. — И если ваши маги выкинут какие — нибудь новые фокусы, мои люди сделают из вас сито своими карабинами.

— Боюсь, они решили взять нас в плен, — зашипел Хару.

Моран выругался, но делать было нечего.

Несколько людей из таинственного отряда быстро связали руки путникам и, обступив их со всех сторон, повели их куда — то вглубь джунглей, невзирая на окружающую темноту. Как Хару не старался, не мог полностью разглядеть лица поймавших их людей. Изредка в неясном свете факела мелькали живо горящие темные глаза и смуглая обветренная кожа. Головы неизвестных покрывали фетровые обмусоленные шляпы или разноцветные платки, скрепленные узлом на затылке, из — под которых вываливались грязные патлы волос. Однако, несмотря на весь обтрепанный вид этих ребят, оружие их не было затронуто ржавчиной. Клинки блестели, как драконья чешуя, а дула самострелов стражи джунглей протирали чуть ли не каждую минуту, заботясь о сохранности своего смертоносного оружия.

Так, в полном молчании вооруженный отряд и их пленные шли сквозь густые заросли до самого рассвета. Дневные лучи продирались сквозь густую листву, заставляя весь лес светиться таинственным зеленоватым свечением.

Стражи пленных с необычайной ловкостью проскальзывали между толстыми, близко растущими деревьями, переступали и пригибались перед лианами, перепрыгивали через поваленные стволы, поросшие мхом, не оставляя никаких следов своего пребывания в этих местах. Как ни старался Хару, не мог достичь той же ловкости в движении. У него выходило лишь неуклюже карабкаться и грубо прорываться сквозь возведенные природой преграды. Ирен и Моран тоже с трудом шли вперед, поливая проклятьями дикий лес и подгонявших их людей, которым приходилось задерживаться из — за нерасторопных путников. Один лишь Райен, привыкший к жизни в густом лесу, поспевал за всеми даже со связанными руками.

Вскоре отряд прошел сквозь протоптанную кем — то и разверзнутую часть леса. Кругом были разбросаны вывернутые с корнями маленькие деревца, трава была вырвана и втоптана в землю. Кусты папоротника, сломанные и оборванные, в беспорядке лежали на мокрой почве.

Хару с ужасом разглядывал представшую перед ним картину, пытаясь представить, кто же способен на столь громадные разрушения. Но вооруженный отряд не проявил ни малейшей тревоги, все так же спокойно и уверенно минуя этот жутким шрам на изумрудном лике тропического леса.

— Что это такое? — шепотом обратился Хару к Райену.

Эльф вскинул голову и захлопал глазами, будто впервые обратил внимание на изменения в облике джунглей.

— Наверно слоны проложили себе дорогу к водопою, я слышу звон ручья совсем недалеко отсюда. Но не думаю, что нам стоит бояться этих существ.

Слоны! Хару, конечно, видел слонов на изображениях в книгах, и знал, что их часто используют в пустыне Тарин в королевстве людей как ездовых животных, но ведьмак никак не мог представить себе этих огромных зверей в диких лесах. Они представлялись ему огромными разъяренными монстрами с загнутыми к небу бивнями и с бешенным, налитым кровью взглядом.

Занятый своими мыслями, Хару не заметил, как деревья и заросли папоротников вокруг него стали редеть, и лишь когда солнечный луч ударил ведьмака в лицо, он поднял голову и увидел, что прямо перед ним простирается огромное плато, увенчанное на горизонте далекими рыжеватыми скалами.

В самом центре этого пространства расправил каменные плечи огромный могучий город, обрамленный цепью огней. Он имел вид конуса, на вершине которого возвышался дворец, выстроенный на подобии спиральной пирамиды. Каждый новый этаж дворца был меньше другого, а самый последний был простой башней с сигнальным огнем, на шпиле которой развевался черный флаг с черепом и костями.

— Пираты! — ахнула Ирен, невольно отступая назад на несколько шагов. Но, сделав это, она лишь наткнулась на одного из разбойников.

— Все верно, юная колдунья! — проскрипел он хриплым голосом, в мгновение крепко стиснув Ирен за плечи. — Теперь вы будете в руках Совета Капитанов, они и решат, что делать с вами.

Райен резко неестественно изогнулся, пытаясь связанными руками выхватить из — за пояса кинжал, но тут же был схвачен пиратами, которые не замедлили возвести курок на своих самострелах.

— Покрепче держите магов! — рявкнул седой человек со шрамом на лице. — Я слышал, без рук они не могут колдовать!

— Сделано! — отозвался разбойник из отряда и еще туже затянул веревку на запястьях Хару.

— Теперь вперед! Да пошевеливайтесь!

Хару получил грубый толчок в спину, но даже не почувствовал его. Вихрь вопросов и мыслей, приправленных страхом перед неизведанным роились у него в голове. То, что их схватила разбойничья шайка, у друзей не было сомнений с самого начала. Но кто знал, что это лишь малый отряд из огромного и мрачного портового города, на цитадели которого развевался черный пиратский флаг? Ведьмак перебросился тревожным взглядом с Мораном, получив от воина лишь ободряющий кивок, который сам за себя говорил, что нельзя предпринимать никаких необдуманных и рискованных действий. Во всяком случае, пока. Друзьям еще наверняка представится шанс добыть себе свободу. Однако, глядя на мрачные городские стены, которые навевали лишь уныние, даже говорить о спасении, казалось, было не разумным. Друзья оказались в плену, вдалеке от дома, безо всякой возможности дать знать об этом хоть кому — то в землях Токании. Было лишь две единственных вещи, на которые Хару возлагал надежды. Во-первых, он был уверен — раз это пиратская земля, значит, где — то здесь есть и порт или хотя бы некая гавань, где стоят у причала корабли. А значит, умом или хитростью, мечом или магией, они проложат себе путь к свободе и захватят один из вражеских кораблей. Ведьмак был уверен, что у каждого из его друзей после всех случившихся с ними приключений, хватит мужества и умения проделать этот опаснейший трюк. И, даже если им суждено погибнуть в море, Хару был согласен на это, лишь бы не быть подло убитом в спину здесь, в этом мрачном, забытом Хранителями месте. И второе, на что возлагал надежды юный ведьмак, был Зехир. Именно раджа сейчас больше всего занимал мысли ведьмака. Если только пираты держат мага здесь, в этом городе, то у друзей появлялся еще один союзник, пусть и заточенный в темнице.

Тем временем, разбойники подвели своих связанных пленных к городским воротам, наполовину закрытым для возможности быстро захлопнуть их при малейшей опасности.

Несмотря на ранний час, на улочках «Нижнего города» (как прочел Хару на вывеске у дороги), царило оживление, хотя это слово не было бы самым лучшим описанием тому, что творилась здесь. Жители пиратского города наводняли почти всю улицу, но старались идти бесшумно, пряча лица под капюшонами и платками. Почти не было слышно голосов и, тем более, смеха. Не чувствовалось того веселого духа, что витает обычно над городскими кварталами, когда они наполнены такой массой людей. Приглядевшись, Хару увидел что все: от стариков до детей чем — нибудь да вооружены, хоть бы самым простым кинжалом или стилетом. Всюду здесь царило недоверие, страх и неприязнь. Ведьмак поежился, чувствуя себя неуверенно и слабо, искренне сожалея о том, что нужда покинуть родную Цитадель заставила его сделать это гораздо раньше, чем он завершил свое обучение магическому искусству. Будь он столь же силен как Вирджил, то ему не понадобились бы руки для концентрации этой треклятой энергии! Ведьмак бы освободил себя и помог бы друзьям бежать, бесспорно, наведя благоговейный ужас на здешних грязных отвратительных разбойников.