— Но это не стоило твоей жизни!

Гораций вновь пытался улыбаться, глядя на Селену.

— Ты знаешь, что стоило. Хару получил важное преимущество, пусть и ценой моей жизни…

Селена как — то отрешенно посмотрела в небо, слегка покачивая Горация на руках, как ребенка.

— Ты веришь, что Кристл придет? — прошептала она.

— Верю…

Гораций с явным усилием поднял руки и, морщась от боли, снял с головы крылатый шлем. Бледно — золотистые волосы короля веером рассыпались по рукам эльфийки. Вокруг гремела битва, в небе пронзительно верещали жуткие крылатые существа темных ведьмаков. Но Селена была к этому совершенно безучастна. Запрокинув голову к небу, она прижимала к себе Горация, пытаясь помочь ему разделить терзавшую его боль. Из — под ее закрытых век вновь потекли слезы.

— Селена… ты же знаешь..

Эльфийка опустила голову. Король держал перед собой шлем, судорожно шевеля губами в попытке выговорить следующие слова. С его лба стекали крупные капли пота, терявшиеся в густых волосах.

— Лучшего приемника… мне… не найти.

Он прижал свой шлем к груди Селены.

— Носи его с гордостью.

Слезы вдруг сами собой высохли на глазах эльфийки, и она воззрилась на короля со смесью недоумения и страха.

— Но… я никогда не готовилась к этому… — она покачала головой, слегка оттолкнув королевский шлем. — Я не смогу править так же мудро, как ты!

— Поверь мне, ты можешь гораздо больше, чем ожидаешь от себя. Тебя поведут твое сердце, твои воины и благословление Гонандорфа. Прощай Селена, королева Оринора!

— Гораций! Нет! Это абсурд!

Но король больше ничего не отвечал, только продолжал прижимать к Селене свой шлем. Эльфийка слушала его напряженное дыхание и с ужасом, навеянным приближением чужой смерти, вглядывалась в затуманенный взор. В какой — то миг она вдруг поняла, что Гораций мертв. Хотя мышцы на его лице все еще подрагивали, глаза вдруг сделались стеклянными и смотрели теперь как будто сквозь Селену, в бесконечность.

Эльфийка молча опустила Горация на землю в ту же позу, в которой она нашла его. Король так и не выпустил из руки своего меча, и теперь его сжатые пальцы было не разомкнуть.

Селена решительно встала, отвернулась и, глубоко вздохнув, надела крылатый белый шлем с железной головой дракона. Сверкающее королевское серебро остро контрастировало с ее зелено — золотистыми доспехами простого воина. Ею овладела железная решимость и спокойствие.

Стоявшие рядом эльфы, слышавшие последний приказ Горация, вознесли к небу мечи, салютируя новой королеве.

А на площади лагеря и далеко за ее пределами гремела битва, ревя на множество голосов, подобно огромному разъяренному демону.

— А ты возмужал с нашей последней встречи, — улыбаясь, пропела Сфера, небрежно проводя когтем перчатки по острию клинка. Бледное лицо колдуньи озаряли искры, высекаемые концом когтя.

Хару стоял под куполом возведенного Сферой магического щита и, глубоко дыша, концентрировал у сердца потоки чистых энергий. Ведьмака слегка озадачил поступок Сферы, когда та позволила ему пройти сквозь поставленную ею защиту. Но затем он отчетливо понял — колдунья и не пыталась избежать поединка, скорее, она воспринимала его как нечто неизбежное и даже приятное. То, что сможет потешить ее самолюбие и развлечет ее. Хару взглянул в ее ибанитовый глаз, второй все еще был скрыт бельмом, и поинтересовался:

— Попытаешься переманить меня на свою сторону?

— О, нет, — в ее голосе, казалось, даже слышалось сожаление, — боюсь, все мои уговоры будут напрасны, ведь мой братец в тщетных попытках уже пытался найти к тебе подход. И хоть он был не столь опытен, как я, силы убеждения ему хватало с лихвой. Очень жаль, что он не добился успеха. Мне придется уничтожить тебя, Хару, потомок Вульфгара. Теперь, когда душа Аскарона питает меня, мои силы безграничны. У тебя нет шансов!

— Тем не менее, я рискну, — зло бросил Хару, чувствуя, как вызванные им энергии клокочут в венах. — Я сделаю все, чтобы избавить от тебя Токанию, клянусь!

Последние слова он прошипел, буквально плюя их Сфере в лицо. Та лишь покачала головой и расхохоталась, от чего ее длинные черные локоны затряслись и заплясали как блестящие змейки.

— Ты слишком молод, чтобы понять, сколь замечательна могучая и неделимая власть, — молвила она. — Под моим началом Токания станет великой объединенной империей и завоюет все близлежащие земли!

Она улыбнулась и посмотрела на Хару, как на глупого ребенка.

— Очень жаль, — вновь повторила Сфера мелодичным, но острым, как клинок, голосом, — Тем не менее, для меня будет честью сразиться со столь одаренным магом, как ты!

— А для меня будет честью положить конец твоей тирании.

Больше Хару не медлил. Он резко вдохнул и, на секунду прикрыв глаза, погрузился в мысли и чувства своих друзей. Бушующий поток эмоций захлестнул его, как море хлипкое суденышко, и растворил в себе собственное Я ведьмака. Ярость, боль и воодушевление друзей он чувствовал как свои, а в его груди бешеным зверем ревела испепеляющая энергия.

Хару вскинул руки и ударил волнами двух чистых энергий в магический щит, окружавший его и Сферу. Испепеляющий свет и клубящиеся буруны тьмы сплелись в единое полотно, скользя и стекая, подобно воде, с защитного купола. Сфера расхохоталась, легко противостоя удару ведьмака. Щит, гудя, угрюмо мерцал фиолетовым, сбрасывая с себя чужую магию.

— Так вот, что ты хочешь! — задорно выкрикнула Сфера. — Чтобы мы оказались в досягаемости твоих друзей! Пытаешься скрыться за их спинами! Как низко для такого могущественного волшебника, как ты! — она язвительно улыбалась, ее голос был похож на шипение змеи. — Если у тебя и есть шанс продержаться в битве со мной хотя бы пару минут, то они передо мной беспомощны! Твои действия эгоистичны и бесполезны, юный маг. Моего щита тебе не убрать.

— Ты слишком высокомерна, Сфера, — прошептал Хару, не заботясь, впрочем, о том, услышит ли его колдунья.

Он собрал новые силы и вновь ударил по щиту. Его волосы разметал ветер, летящий из — под стремительных потоков, которые поглотили вокруг все краски, оставив лишь ослепительно — белый и матовый черный. Хару выгнулся вперед и направил энергии свободно скользить по бокам купола. Они с треском сошлись за спиной Сферы и рванулись на нее черно-белыми копьями. Та, едва успев понять всю опасность своего положения, вскрикнула и развернулась, выставив перед собой руку. Скользящим толчком ладони она отклонила магию Хару, и копья энергий вновь врезались в щит.

— Все бесполезно, — выкрикнула Сфера и крутанула над головой свой зубчатый меч. С его острия сорвались хвосты огня, которые, обрушившись на Хару, застегали его, подобно огромным бичам.

Отчасти его спасла собственная магия, отчасти — защита, наложенная Старейшинами. И хоть не один огненный хвост не коснулся кожи Хару, ведьмак в полной мере ощутил их жар, чувствуя, как от него вздымаются и потрескивают волосы на голове. Когда бичи отпрянули, Хару, тяжело дыша и моргая, отступил назад и, ослепленный, еле успел парировать удар летящего ему в голову клинка. Всего за пару мгновений Сфера успела преодолеть расстояние, разделяющее их, и теперь сражалась, вкладывая в удары чудовищную силу, которой, казалось, не могло бы быть у столь бледной и худой женщины.

Ее тактика сочетала в себе хитроумные быстрые атаки и тяжелые сокрушительные удары, которые она наносила, раскрутив меч над головой или вокруг себя. Вначале на Хару обрушивалась дюжина быстрых выпадов, некоторые из которых он упускал, и тогда его доспехи гулко звенели и прогинались вовнутрь. Затем следовали жуткие добивающие удары, от которых ведьмак отскакивал в сторону, тщетно пытаясь в этот момент задеть Сферу хотя бы концом меча. Несколько раз колдунья, блокируя его меч своим, полосовала ведьмака когтистой перчаткой. Там, где его доспехи задела перчатка, Хару с ужасом замечал, как начинает высыхать и осыпаться железо, а о ранениях на лице он вообще старался не думать. Три длинные полосы, которые оставили когти на его щеке, нестерпимо жгло огнем.