— Заедают, — пояснил Нолу, стукнув одну из застрявших на полпути дверей. Но не суть, смотри же! Мы на самой вершине. Обещаю, ведьмак, такого ты не видел ни в жизни!

Маленький проход вывел путников к тяжелым железным запорам, которые под действиями Нолу начали медленно разъезжаться в сторону, сотрясая собой каменные стены. В Лицо Хару ударил свежий воздух ночи. Нолу выбежал вперед и растворился во мгле, но уже через несколько мгновений ночь озарилась десятками ярких неестественных огней, в свете которых показался ученый. В ярком, бьющем сверху свете он выглядел как — то неестественно бледно.

— Идите скорее сюда. Огни нельзя оставлять надолго. Нас могут заметить, хотя в этой местности и некому. Но осторожность не помешает!

Ведьмак осторожно шагнул за двери и обнаружил, что стоит на краю узкой дорожки, за пределами которой под светом огней раскрылась ночная долина, поглощенная холодным туманом. Хлестал порывистый ветер, но щеки ученого пылали горячим румянцем.

— Посмотри на вершину, Хару! — объявил он.

Ведьмак оглянулся и, подняв голову, не поверил своим глазам. Пик горы венчала железная конструкция, из — под длинного козырька которой в небо смотрела круглая блестящая линза, похожая на застывший огромный глаз.

— Что это? — выдохнул колдун.

— Мой телескоп, — гордо ответил гном, — с его помощью я наблюдаю за соседними с нами планетами, но больше всего меня интересует солнце. Отсюда и следует начать мой рассказ.

— Стоп, стоп! — запротестовал Хару. — Планетами?! Ты хочешь сказать, что далеко в небе кроме нашего мира есть и другие миры?

— Миром можно назвать любую планету, в не зависимости от того, есть на ней жизнь или нет. На некоторых соседних с нашей планетой есть водоемы, и там, конечно, жизнь может существовать, но, боюсь, даже с моими технологиями мне не узнать этого. — Нолу подавил раздосадованный вздох. — Но перейдем к солнцу. Я много лет наблюдал за ним, и больше всего меня восхищали огромные красочные протуберанцы. Если по — научному — это такие плотные конденсации относительно холодного вещества, которые поднимаются над солнцем и удерживаются над ним благодаря магнитному полю. Невероятно красивое зрелище! Нечто вроде огненного извержения!

Пока гном рассказывал о своих научных опытах, путники вновь спустились в гору, пройдя через соседний вход. Нолу вновь вел Хару куда — то сквозь свои владения, Одраг же послушно шел следом.

— Глядя на них, на протуберанцы, у меня возникла идея — построить машину, которая воспроизведет для меня это прекрасное явление, но, конечно, в более уменьшенном масштабе. И тогда я создал его — мой Генератор!

Троица стояла перед громоздкой конусообразной машиной с блестящим округлым наконечником на конце, смотревшим точно в грудь Хару. От обилия информации у ведьмака кружилась голова, он и поверить не мог, что совершенно неизвестный ученый в одиночку так много познал о мире.

— И когда я впервые воспроизвел искусственный протуберанец, он навел меня на идею, связанную с защитой Стальгорна. Моя безобидная машина могла стать генератором для целой армии огненных эллементалей, которые бы защитили город от набегов троллей! Но для того, чтобы удержать воссозданное пламя, сделать его очерченным, мне понадобился этот алмаз.

Нолу бережно извлек из — за пазухи блистающий камень.

— Он пролежал в горе столетия, накопив величайшую энергию. И, направив ее в правильное русло, я бы смог создать достаточно эллементалей, подчиненных мне, которые бы встали на защиту Стальгорна! Теперь ты понимаешь меня? Мы с племянником никогда не задумывали ничего дурного!

— Кажется, понимаю, — едва промолвил Хару, — но мне не верится, что с помощью твоей машины и алмаза можно создать целую армию… эллементалей. Просто в голове не укладывается!

— Тогда, смотри! Сейчас ты сам все увидишь.

Нолу взбудоражено забегал по комнатке, подключая и распутывая провода, дергая за рубильники и прокручивая разнообразные вентили. Ученый нервно бормотал себе под нос и через каждую пару секунд вытирал вспотевшие ладони о затасканный фартук. В довершении всех своих хаотичных действий он трясущимися руками вставил алмаз в идеально подходившую пазуху точно над Генератором и отступил назад, вслушиваясь в нарастающее гудение внутри машины.

— Отходим, отходим! — наконец скомандовал он, оттаскивая Хару и Одрага в дальний угол комнаты.

В это же мгновение по конусу машины пронесся вихрь электрических разрядов, подхвативший собой алмаз и заставивший его ярко вспыхнуть, а затем из наконечника Генератора вырвалось распростертое огненной полотно. Оно раскинуло громадные крылья, и в этот миг из ее недр родился громкий рокочущий возглас. Пламя извернулось в воздухе и почти мгновенно приобрело точные очертания. Перед путниками застыл огненный феникс, его длинный хвост пламенной веревкой тянулся из наконечника машины. Алмаз трещал электричеством, заглушая почти все звуки в лаборатории. Однако даже он не смог заглушить громкого победоносного вопля Нолу.

— Я знал, что это сработает!! — орал он, потрясая руками перед парящим в воздухе эллементалем. — Теперь Стальгорн наконец будет в безопасности!

— Это что? Настоящий феникс?! — от возбуждения Хару даже почти не чувствовал усталости.

— Конечно, нет, — крикнул Нолу, — это лишь похожая форма. Это эллементаль, который будет привязан к своему источнику энергии — алмазу. Он будет делать то, что я скажу. И когда целые десятки таких стражей вступятся за Стальгорн, его жители, наконец, смогут спать спокойно! Ха!

Хару не успел ничего ответить, потому что в этот миг вдруг вспыхнул и исчез эллементаль, отключился свет и Генератор, а где — то под каменным потолком протяжно завыла сирена, осветив комнату мигающей красной лампой.

— О, Хранители! — взвыл ученый.

Он подскочил к одному из железных коробов и выключил звуковой сигнал.

— Что произошло? — тревожно спросил маг, — Что-то с Генератором?

— Нет, — вдруг ответил Одраг, — кто — то пытается вломиться в лабораторию.

Повисло напряженное молчание. Красная сигнальная лампа отбрасывала жутковатые тени на лица присутствующих. Хару невольно попятился под напористым взглядом Одрага. В красном свете его изуродованное лицо выглядело еще угрожающе.

— Это твои друзья, ведьмак. Но они не пройдут сюда. Лаборатория слишком хорошо защищена.

— Нет, — вдруг запротестовал Хару, почти не веря своей наглости и решимости. К нему в голову вдруг пришел дерзкий план, от которого он не смог так просто отказаться, — впустите их и развяжите мне руки. Если я расскажу Грому, принцу Урбундара, о вашей невиновности, вы будете прощены, а город — защищен. Эллементали — прекрасная и красивая идея, но уж слишком заметная. Вы об этом не думали? Вас быстро вычислят и найдут. А Гром, уж поверьте, сумеет приструнить власти Орзандара!

— Да думаешь, мы не посылали прошения о помощи в Иритурн?! — вскричал Одраг. Его искаженное злобой лицо то появлялось, то исчезало в мерцающем свете. — Вот только короли слишком заняты, что бы заниматься проблемами своих отдаленных городов!

— Но теперь, когда Гром здесь, он все увидит собственными глазами! — не уступал Хару. — Я помогу вам и докажу ему! Стоит ему только увидеть полуразрушенный Стальгорн и послушать жалобы его жителей! Дайте мне шанс, и все обойдется миром!

Наступили напряженные как натянутая струна секунды. Хару переводил взгляд с одного лица своего пленителя на другое. В их глазах читалась надежда и сомнение.

— Довретесь мне, — настойчиво кивнул Хару.

Наконец, Нолу сдался и тяжело вздохнул.

— Мне очень хочется верить тебе, ведьмак. Надеюсь, ты нас не обманешь. Пойми, это для нас — дело всей жизни.

— Я понимаю!

— Одраг, развяжи ему руки… пожалуйста.

Воин угрюмо рванул путы, так что ведьмак чуть не взвыл от боли. Нолу в это время нажал какую — то кнопку и сирена отключилась, а комната вновь озарилась привычным ровным светом.

— Все, — сказал он, — я открыл путь в лабораторию. Все ходы, кроме тех, через которые прошли мы, закрыты. Твоим друзьям больше некуда идти, кроме как сюда.