— Я ни в кого не играю. Просто надоело торчать одной в Шармбатоне. А здесь учится мой друг. Я попросила Карла помочь — и он помог.

— Нашёлся тоже помощник! Привести тебя сюда — всё равно, что поставить к стенке!.. Ты хоть представляешь, во что скоро превратится это место?!

— А ты что переживаешь? Боишься, нечем будет мстить отцу?

Джейден замер, глядя на неё тяжело и как-то потерянно.

— …Ты не понимаешь… — хрипло выговорил он.

— Я всё понимаю! — с гордой горечью воскликнула Валери и быстро зашагала прочь.

— Тогда зачем ты пришла сюда? — крикнул он ей в спину.

Она не ответила.

Как Валери ни спешила, подойдя к дверям класса, она услышала высокий голос Алекто Кэрроу. Урок уже начался. Проще всего было прогулять — она так делала сотни раз. Но это было проще в Шармабатоне, в новом Хогвартсе за прогулы сажали в карцер. Невиллу Лонгботтону «посчастливилось» побывать там, после этого на него страшно было смотреть.

Валери осторожно приоткрыла дверь и на цыпочках пробралась к своей парте. «Как заправской ниндзя!» — похвалила она себя.

— Мисс Дюран! — раздался пронзительный окрик.

Она медленно повернулась.

— Урок уже начался, вы опоздали, — сказала Алекто, на губах её играла улыбка, в глазах, предвкушая удовольствие, плясали демоны. — А за опоздание полагается наказание.

Валери сжала руки, повторяя про себя: «Только бы не закричать!.. Только бы не закричать…»

— Круцио!

Тело скрутила острая боль, Валери в последнем осмысленном движении схватилась за край парты. Боль тянула её вниз, заставляя опуститься на колени, но рука намертво вцепилась в деревянную поверхность.

«Не дождёшься!.. Если хочешь, убей! Но я так и умру стоя!..»

Алекто Кэрроу опустила палочку. Валери пошатнулась, но удержалась. Потом, продолжая цепляться за парту, добралась до скамейки и рухнула на неё, пробормотав сквозь зубы: «Сволочь!..»

Она думала, Алекто не услышит. Но Алекто услышала.

— Что вы сказали? — почти по слогам произнесла профессор.

Нужно было промолчать, просто опустить голову и промолчать.

— Я сказала, что раньше ненавидела свой мир, считая его паршивым местом! — с обречённой гордостью выкрикнула девушка. — Но теперь вижу, что в вашем мире тоже достаточно дряни!

Валери даже не успела услышать заклинание. Последнее, что она помнила — как, скрученная болью, упала со скамьи. Кто-то из учеников пытался ей помочь — ему тоже досталась порция Круциатуса. «Какие они добрые… Я ведь совсем чужой для них человек… а они помогают мне…» — мелькнуло в угасающем сознании Валери, но она не почувствовала ничего, кроме пустоты. Потом пустота накрыла её, и стало темно…

Валери разбудило тепло, медленно разливающееся внутри. Вспомнился зимний вечер в приюте. Февраль тогда выдался очень холодный. Отопление не работало. Дети мёрзли, заболевали и умирали. В тот вечер Валери увидела, как старая негритянка молится перед образом Святой Девы. Валери спросила: «Зачем ты молишься? Это не принесёт нам дров». Негритянка ответила: «Молитва согреет ваши сердца».

Сейчас ей показалось, что старушка снова молится, чтобы отогреть её замёрзшее сердце…

Вместе с теплом приходил и свет. Валери открыла глаза и увидела склонившегося над ней Карла.

— Как себя чувствуешь?

— …Паршиво… — прохрипела она, приподнимаясь.

Он помог ей сесть, продолжая держать за руку.

— …Валери, послушай… Здесь действительно опасно… Может, лучше…

— Я не просила тебя помогать!.. — резко ответила она, вырывая ладонь.

— Я не про это говорю!.. — беспомощно покачал головой Карл.

— Ты слишком много говоришь… Зачем ты рассказал Джейдену?

— Он спросил, как ты… И я ответил. Ты ведь не просила держать это в тайне.

— Не просила… — протянула Валери.

— Он был здесь?

— Был, не был — какая разница!.. Мне уже лучше, я пойду на следующий урок.

— Будь осторожна.

— Не волнуйся, маггловедение у нас закончилось, а Тёмные искусства только в среду.

Она тяжело встала, подобрала свою сумку и побрела к двери.

Уже началась перемена, но в коридоре царила мёртвая тишина. Редкие ученики проходили быстро и неслышно, будто гонимые вьюгой тени. К тем, кто по какой-то причине останавливался, подходили студенты с чёрными нашивками на рукавах.

Заметив среди них Драко Малфоя, Валери напряглась: вот уж кто не упустит случая поквитаться с ней за прошлые ссоры. Но её догнал другой голос, холодный и строгий.

— Мисс Дюран.

Она повернулась, сжавшись под тяжёлым взглядом директора Хогвартса.

— Да, господин директор…

— Мне было доложено о вашем поведении. Советую вам более внимательно следить за собой. В противном случае вы надолго здесь не задержитесь.

Валери опустила голову. Будь это Шармбатон, слова директора означали бы обычное: «Если не будете соблюдать правила, вас исключат». Здесь же сказанное профессором Снейпом следовало понимать буквально: если она не подчинится — умрёт.

— Да, господин директор… — повторила девушка и побрела дальше, бормоча про себя: «Интересно, сколько тут протянет Карл со своей чувствительностью?..»

Карл вошёл одним из последних и тяжело опустился за парту. Силы медленно возвращались. Глубже вдохнув пахнущий пылью воздух, он обвёл взглядом класс. У него уже было несколько занятий здесь, но он всё никак не мог свыкнуться с тем, что вместо профессора Снейпа за преподавательским столом сидит Амикус Кэрроу. Студенты Гриффиндора говорили, что разница небольшая, но это была неправдой. Профессор Снейп учил защищаться от Тёмных искусств, Амикус Кэрроу — применять Тёмные искусства. Вот и сегодня он долго рассказывал о заклинании «Круциатус», потом потёр руки в чёрных перчатках и посмотрел на учеников:

— Конечно, без наглядного примера всё, что я рассказал, так и останется просто словами. На других факультетах эту проблему решить легко, но здесь учатся дети чистокровных волшебников, наследники величайших магических родов Англии, — он поклонился студентам. — Что же мне делать?

Профессор некоторое время молчал, потом заглянул в список класса и прочитал:

— Патрик Миттчел!

Долговязый юноша со светлыми волосами, сосед Карла по комнате, испуганно поднял голову.

— Встаньте, когда с вами говорит преподаватель! — крикнул Кэрроу.

Миттчел медленно поднялся.

— Поправьте меня, если я ошибаюсь, — голос Кэрроу стал тише, губы растянулись в улыбке, — ваш отец — Аверилл Миттчел — волшебник, а вот мать — Виржиния Рассел — была магглой?

По классу прокатились удивлённые возгласы.

— А, так вы не сообщили своим друзьям, что вы — полукровка? — Амикус сделал вид, что удивлён. — Как нехорошо получилось!.. Значит, вы обманывали их?

— …Я… я не… — Миттчел смотрел по сторонам, пытаясь найти поддержку в глазах одноклассников.

— То есть вы не хвастались перед всеми чистотой своей крови, намеренно вводя товарищей в заблуждение?

— …Я… я не… — в отчаянии шептал юноша.

— Да хватит повторять, как попугай! — грубо перебил Кэрроу. — Итак, перед нами лгун, в жилах которого течёт грязная кровь, — повернувшись к остальным, произнёс он. — Думаю, это то, что надо!

— Извините, профессор, — раздался голос с последней парты, — но у Миттчела хотя бы отец — волшебник, а у меня оба родителя — магглы. Может, лучше начнём с меня?

— Карл Штерн, ты будешь говорить, когда я тебя спрошу! — крикнул Амикус Кэрроу. — Ну, что ж, приступим. Вспомните, что я вам рассказывал… Итак…

— Простите ещё раз! — снова поднял руку Карл. — Я просто хотел напомнить, что Лорд Волан-де-Морт — тоже полукровка. А вдруг в будущем из Миттчела получится великий тёмный волшебник?

— Так, всё! Собирай вещи и убирайся отсюда! — разозлившись, заорал преподаватель.

Карл молча смотрел на него, потом бросил тетради и учебники в сумку и вышел из класса. Захлопнув за собой дверь, он швырнул сумку на пол и сам опустился на каменные плиты. Надо успокоиться, если он будет нервничать, ничего не получится…